Жюльетта Бенцони - Кинжал с красной лилией

— Но зачем им это нужно? — прошептала она, огорченная необходимостью возвращаться к тому, о чем всеми силами старалась забыть.

— Ничего не могу вам сказать на этот счет, но всем известно, что супруги Кончини всегда имеют серьезные основания для своих действий и всегда действуют только ради собственной выгоды. Однако, дорогая маркиза, почему вы встали? — обратился он к мадам де Верней. — Вы хотите меня прогнать?

— И в мыслях не держу, оставайтесь, сколько хотите, и развлекайте здесь милых дам. А я возвращаюсь в Париж. Мама, возьмите на себя труд и предупредите Эскоман, что я заберу ее с собой. Мне понадобится ее помощь.

— Надеюсь, вы не собираетесь устроить сцену королю?

— Я? Неужели вы так плохо меня знаете? Эти радости я предоставляю толстой банкирше. Я с ним даже не увижусь. Вы же знаете, что в Лувре я не самая дорогая гостья. Но я хочу вам напомнить, что дорогой Бассомпьер подарил моей младшей сестре Марии маленького мальчика и официально обещал на ней жениться. Так что если эту чудесную помолвку расторгли, я буду последней, кто о ней заплачет. По справедливости, Бассомпьеру есть за что ответить, он получает по заслугам, и ничего больше.

Через полчаса мадам де Верней уже выехала в сопровождении той самой Эскоман, о которой говорила матери. Лоренцу, когда она попала в первый раз в особняк д'Антраг, прятали ото всех, и она не видела ни одной из служанок Генриетты, но теперь сразу обратила внимание именно на эту. Жаклин д'Эскоман была бы очень хорошенькой, если бы не небольшой горб на спине и легкая хромота. Но зато у нее были живые умные карие глаза и застенчивая улыбка, которая очень ей шла.

До тех пор, пока она не попала в дом маркизы де Верней, жизнь обходилась с ней не добрее природы. Дочь секретаря суда, она вышла замуж за сьера д'Эскомана, солдата гвардии, который бил ее, продавал всем желающим, а потом бросил без единого су с ребенком, которого ей пришлось отдать кормилице. Чтобы выжить, ей нужно было поступить на службу к какой-нибудь знатной даме. Ее изворотливый ум был словно создан для любовных интриг, она умела видеть, слышать и молчать.

Сначала она предложила свои услуги королеве Марго, но долго в ее доме не задержалась. Любовные связи королевы — несмотря на преклонный возраст, она не лишала себя любовных утех, — не выходили за стены ее маленького парижского замка и замка побольше в Иври, где у нее под рукой всегда было несколько красивых белокурых недорослей. Их светлые волосы она приказывала коротко стричь и заказывала из них себе парики. После королевы Марго Жаклин нашла себе место в доме младшей сестры мадам де Верней, той самой Мари-Шарлотты д'Антраг, весьма очаровательной особы, которую поймал в свои силки красавец Бассомпьер. Там Жаклин исполняла все обязанности субретки: молча доставляла записки, устраивала свидания, выслушивала доверительные излияния, и ее госпожа была ею очень довольна. Генриетта позаимствовала Эскоман у сестры, но не вернула ее обратно. Для нее, имеющей вкус к более сложным интригам, такая помощница стала ценным приобретением. К тому же она не была лишена остроумия, могла развлечь собеседника.

— Не по душе мне ее скоропалительный отъезд, — сокрушалась мадам д'Антраг, глядя с высокого балкона вслед удаляющейся карете. — Что за глупость пришла вам голову рассказывать ей во всех подробностях о новом увлечении короля? — принялась упрекать она Жуанвиля, удобно расположившегося в кресле и попивающего маленькими глотками поданную ему ратафию[12].

— Нет деликатных способов извещать о подобных вещах, — уверенно заявил молодой человек, — а сказать ей о таком событии было необходимо. Сколько времени она не виделась с королем?

— Вы знаете это не хуже меня! С того самого дня, как мы увезли мадам де Сарранс в Верней.

— Ну, так я тысячу раз прав! Со дня на день она отправилась бы в Париж, чтобы выяснить, что удерживает короля вдали от нее, и ей бы рассказал все то же самое какой-нибудь ядовитый злопыхатель, а сейчас с новостями ее познакомил друг.

— Новость от этого не стала приятнее. Бог знает, что она способна натворить! Вам нужно было поехать вместе с ней!

— Теперь вы меня гоните! А я-то надеялся поговорить с мадам де Сарранс!

— О том, что мне еще неизвестно? — поинтересовалась Лоренца с насмешливой улыбкой. — Но король по своей неизмеримой доброте положил конец моей печальной славе, без которой я впредь охотно обойдусь, так что особых новостей мне ждать неоткуда.

— Речь не лично о вас, но о вашем... пасынке! Я хочу кое-что рассказать об Антуане, — заторопился он, увидев легкую гримаску на лице Лоренцы.

На этот раз рассмеялась Мари д'Антраг.

— Мне кажется, вам не стоит настаивать на родственных связях, — сказала она. — Если вам кажется, что приятно слыть вдовой в семнадцать лет, то... Впрочем, оставим эту тему. Ну, так что еще натворил Антуан?

— Продолжает творить безумства, и боюсь, как бы вдовья часть наследства донны Лоренцы не подверглась серьезной опасности. Маркиз решил целиком и полностью обновить особняк Саррансов, сжег всю мебель и купил другую, чтобы ничто там не напоминало о трагедии. Деньги он тратит не считая. Выйдя из полка, проводит время в обществе самых шумных гуляк Парижа и самых развеселых девиц. Играет в карты по-крупному, пьет. Больше того, он теперь ходит в гости к господину Кончини.

— Вы хотите подсказать мне, что я могу предпринять?

— По крайней мере, вы можете попросить короля положить конец его бесчинствам. Он вас разорит.

— У меня остается мой дворец во Флоренции и вилла...

— Он и их способен отобрать у вас. Говорю вам, он сдружился с Кончини, бывшим крупье, которого король терпеть не может, но никак не может от него избавиться. Королева по-прежнему стоит за Кончини горой...

— А король, если я правильно вас поняла, настолько увлекся малышкой Монморанси, что пытается сохранить хотя бы видимость мира в своем семействе, — со вздохом произнесла мадам д'Антраг. — Тогда как толстая банкирша, по моему разумению, не собирается ослаблять поводок. Тем более что предсказательница твердит, что королю осталось жить совсем недолго. А что, Мария де Медичи по-прежнему настаивает на коронации?

— Коронация — ее любимая тема, мадам, — грустно покачивая головой, сообщил Жуанвиль. Он налил себе еще ликера и обратился к Лоренце. — Простите мое вмешательство, но... Почему вы не выходите замуж за Тома де Курси? Ваши интересы...

— Вот слово, которое я не могу спокойно слышать! Должна вам сказать, что у меня есть собственная точка зрения на брак, и я никогда не выйду замуж из корыстных интересов. Тем более за такого человека, как барон де Курси! Он заслуживает лучшего.