Кэтрин Коултер - Дикая звезда

Когда Байрони вернулась на веранду, Брент сидел рядом с Лорел с бокалом мятного напитка в руке.

— Я готова, Брент, — бросила она.

— Так быстро? — спросил тот, подчеркнуто растягивая слова. — Что ж, хорошо. С моей стороны было бы в высшей степени невежливо заставлять ждать леди, в особенности собственную жену.

Спустя пятнадцать минут они уже направлялись бок о бок на плантацию. Байрони внезапно повернулась.

— Вчера вечером ты спрашивал, чего я хочу, Брент.

— Спрашивал, разве? Страшно глупо с моей стороны. Ну так и в чем же дело? Хочешь возвратиться в Бостон? С бриллиантами и с большими деньгами? Я хочу уточнить, с моими деньгами?

Руки Байрони судорожно вцепились в повод, и ее кобыла немного заартачилась. Чтобы ее успокоить, потребовалось несколько минут.

— Нет, — возразила она, не глядя на Брента. — Мне нужны продукты и одежда для рабов.

— Моя самоотверженная женушка, — начал Брент и наклонился к ней ближе. В синих глазах пряталась издевка.

— Брент, — проговорила, — с меня хватит этих глупостей.

— Каких глупостей? — спросил он, но Байрони поняла, что застала его врасплох. Она не позволит ему издеваться над ней!

— О, — ее голос зазвучал совершенно спокойно, — разве мы не говорили о демонах, которые правят тобой?

Он, прищурившись, смотрел на Байрони.

— Мэгги как-то сказала мне, что иногда приходится применять чрезвычайные меры, чтобы привлечь внимание мужчин. Именно поэтому я и купила кнут.

— Думаю, пора поворачивать домой, — заметил Брент.

— О нет, еще нет. Неужели ты действительно думаешь, что все женщины бесчестны и готовы на все?

Что все женщины чего-то хотят?

— Довольно, Байрони.

— Довольно? Десять лет вдалбливать себе в голову подобные мысли — больше чем довольно, Брент.

Если бы Лорел знала, какое огромное влияние она на тебя оказала, то, наверное, потеряла бы дар речи. Она соблазнила нормального юношу и превратила его в недоверчивого, ожесточенного мужчину.

Брент грубо выругался.

— Брент, пожалуйста, выслушай меня! Мэгги — женщина, но она твой друг, верно? Ты ей доверяешь?

— Замолчи, Байрони. Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Очень может быть, — согласилась она, стараясь заглянуть ему в лицо. — Я думаю, что ты боишься быть со мной ., искренним и открытым, боишься, что полюбишь меня и что я буду пользоваться этим. — Она схватила его за рукав. — Разве не правда?

Он стряхнул с себя ее руку и натянул повод.

— Брент, подожди! Как насчет одежды и продуктов для рабов?

— Как ты сама сказала, Байрони, все женщины всегда чего-то хотят. Сегодня ты играешь в самоотверженную маленькую владелицу поместья. А завтра?

— Брент, прошу тебя!

— Почему бы тебе не продать колье Айры Батлера?

Денег бы хватило, чтобы сыграть роль щедрой леди.

Брент развернул жеребца и быстро скрылся из глаз Байрони.

Она застыла, глядя ему вслед. Она, несомненно, была права. Только не понимала размеров чувства вины мальчика, его предательства и роли женщины в этом предательстве. И никогда бы этого не поняла, если бы они не приехали в Уэйкхерст. Как он замкнут!

И упрям. И стал совершенно невозможным, когда она слишком приблизилась к нему. Байрони распрямила плечи и направила кобылу к дому.

Как теперь поступит ее муж?

Она видела, какой он был в тот вечер после ужина — предельно мягок и любезен. И отчужден.

— Жареная окра восхитительна, — восторгался Брент. — Я уже забыл, какими чудесными достоинствами отличается южная кухня.

— Ты прав, — согласилась Байрони, улыбаясь всем сияющей улыбкой. — В Бостоне мы ели одну рыбу. В то время мне было пятнадцать лет, и я была уверена, что у меня вот-вот вырастут жабры.

— Неужели тетя Аида не рассказывала тебе о жизни? — обратился к ней Брент, по привычке растягивая слова. — В пятнадцать лет растут куда более интересные вещи, чем жабры.

Ей тут же захотелось швырнуть в него тарелку с фасолью.

— Тетя Аида никогда не была замужем, — услышала она свой резкий голос. — Она не.., то есть она никогда не стала бы говорить… — Байрони умолкла, прерванная заливистым смехом Лорел.

— Вы так хорошо умеете рассмешить, Байрони, — заметила Лорел, слегка прижимая к губам льняную салфетку. — Наверное, у каждой девушки есть подобная родственница.

— Незамужняя, а значит, несведущая и сверхскромная? — спросил Брент.

— Ты, брат, и сам был неженатым еще совсем недавно, — повернулся к Бренту Дрю, — но я как-то не могу отнести эти слова к тебе.

— А я не могу отнести их к большинству женщин, — развил его мысль Брент, глядя на жену. — Разумеется, если женщина не отличается ни лицом, ни фигурой, способными привлечь мужчину, то, я считаю, она должна заниматься благотворительностью и другими добрыми делами. В этом смысле женщинам, сидящим за этим столом, сильно повезло, ты согласен с этим, Дрю?

— А если мужчина не располагает ни лицом, ни фигурой, привлекательными для женщины, он должен поступить так же?

— Вы хотите сказать, он должен наложить на себя епитимью и оставаться бобылем? — засмеялся Брент. — О нет, моя дорогая, если у него есть деньги, он просто сможет купить себе все, что ему нужно.

— Если бы женщины имели хоть какую-то власть, это было бы невозможно, — заметила Лорел.

— Слава Богу, женщины не располагают властью, присущей мужчинам, — качая головой, продолжал Брент. — Иначе каждый из нас, смертных, превратился бы в жалкую собачонку, вымаливающую подачки.

Байрони бросила быстрый взгляд на Лорел. Она, разумеется, была права. Если бы у Лорел была власть, а власть — это деньги, разве она вышла бы замуж за отца Брента?

Если бы у меня были деньги, я никогда не вышла бы замуж за Айру.

А Брент? Байрони покачала головой в ответ на свои думы, не зная о том, что муж смотрел на нее из-под опущенных ресниц. Она хотела его, ее тянуло к нему.

Но и здесь не было выбора. Он снова заговорил с этой его дурацкой манерой растягивать слова:

— Интересно, много ли женщин уступили нам, бедным мужчинам, если бы их не вынуждали к этому обстоятельства ?

«Он думает о нас с ним, — решила Байрони. — Или о тех женщинах, которым платит. О своих любовницах».

— Полно, брат, — заговорил Дрю. — Не будь таким циничным. Видишь ли, существует еще такая вещь, как любовь. Довольно широко распространенное эмоциональное состояние.

— Любовь, Дрю? Я думаю, ты имеешь в виду просто невостребованную похоть, а когда она востребована — что остается от любви? — Брент пожал плечами.

— Забота? Доверие? Дети? — Слова вырвались у Байрони, прежде чем она успела закрыть рот.

Брент рассмеялся.

— О да, конечно, дети привязывают мужчину.