Виктория Холт - Дьявол на коне

И я понимала, что цель этих разговоров - предостеречь меня. Мысленно Иветта поставила меня в один ряд с теми женщинами, которых граф очаровывал и на короткое время приближал к себе, а потом отшвыривал… ни к чему не обязывающие связи, в длинной череде которых отдельные выделялись чуть более ярким пятном, - как, например, та, плодом которой явился Этьен.

Несмотря ни на что, я не могла поверить в это. Я знала, что граф заводил связи - но когда он делал из этого тайну? - и все же была уверена, что у нас с ним другие отношения.

Временами я верила, что смогу забыть все, что он совершил прежде. Все ли? И убийство? Но я не могла поверить, что граф убил свою жену. По его вине погиб брат Леона, но это другое дело - безумный неумышленный поступок, окончивший трагедией, но ни в коей мере не являющийся преднамеренным убийством.

Пока я размышляла об этом, отворилась дверь, и в комнату заглянула Марго. Ее настроение было вовсе не радостным.

- Что-нибудь случилось? - воскликнула я, поднимаясь на локте, так как лежала на кровати.

Марго уселась на стул перед зеркалом и, взглянув на меня, нахмурилась и кивнула.

- В чем дело? Шарло?…

- Жив, здоров и прекрасен, как всегда.

- Тогда что?

- Я получила записку. Арман говорит, что ее передала женщина, сказав, чтобы он вручил ее мне или тебе.

- Записка? Арман?

- Пожалуйста, не повторяй каждое мое слово, Минель. Меня это бесит.

- Почему эта женщина отдала записку Арману?

- Потому что она, по-видимому, знала, что он из замка. Арман был конюхом, которого мы привезли с собой из замка Сильвэн. Этьен сказал, что он добрый малый, и посоветовал взять его с собой.

- Где записка? - спросила я.

Марго протянула лист бумаги. Я взяла его и прочла:

«Одной из вас лучше будет прийти в кафе «Цветы» в десять часов утра во вторник. В противном случае вы пожалеете. Я знаю о ребенке».

Я уставилась на Марго.

- Во имя всего святого, кто бы это мог быть?… Она нетерпеливо покачала головой.

- О, Минель, что нам делать? Это хуже, чем Бессель и Мими.

- По-моему, - сказала я, - это то же самое, что Бессель и Мими.

- Но здесь… в Грассвиле. Я боюсь, Минель.

- Кто-то пытается тебя шантажировать.

- Почему ты в этом уверена?

- Из-за характера записки: «…вы пожалеете». Кто-то все разузнал и пытается что-то получить.

- Что мне делать?

- Ты можешь рассказать Роберу правду?

- Ты с ума сошла? Никогда не смогу… по крайней мере, сейчас. Он считает, что я - само совершенство.

- Рано или поздно ему придется обнаружить, что он ошибался. Почему не сделать это пораньше?

- Какая ты жестокая.

- В таком случае почему бы тебе не найти кого-то другого?

- Кого-то другого! Ты замешана в этом. В записке сказано: «одной из вас». Подразумевается, что ты тоже имеешь к этому отношение.

- Полагаю, что должна пойти ты.

- Не могу. Робер пригласил меня покататься верхом.

- Что ж, отложи прогулку.

- Какое оправдание я смогу придумать? Я должна ехать.

Отказ может показаться очень странным. Робер обязательно захочет узнать причину…

Я колебалась. Я тешила себя мыслью, что с этой деликатной ситуацией справлюсь лучше, чем Марго. В конце концов, я тоже в этом замешана. В тот критический период времени я была рядом с ней. Я мысленно пыталась определить, кто мог написать записку. Госпожа Гремон… кто-нибудь из ее дома… возможно, кто-то, с кем говорили Бессель и Мими, кто увидел, какими их осыпали благодатями, и вознамерился получить то же самое.

Когда я наконец сказала, что согласна, Марго обвила меня руками. Она объявила, что всегда знала - мне можно доверить уладить любое дело.

Я прервала поток ее благодарностей:

- Слушай. Дело еще не улажено. Оно только, началось. Полагаю, тебе стоит подумать, не рассказать ли все Роберу. Это отпугнет шантажистов. Нельзя сказать наперед, когда с новыми требованиями придут Бессель и Мими.

- О, Минель, я так боюсь. Но ты сходишь и решишь, как себя вести.

- Есть только один мудрый способ расправиться с шантажистами: позволить им выполнить свою угрозу.

Марго покачала головой, и в ее глазах появился настоящий страх. Я любила Марго и с радостью наблюдала, как они с Робером счастливы друг с другом, и я частенько улыбалась, вспоминая, как ловко Марго ввела своего ребенка в семью. Но, конечно же, положение было непростое, и, пока она держала все в тайне, неизбежно известной и другим, над нею постоянно висела угроза.

Помимо этого, меня позабавило, с какой легкостью Марго способна была переложить все невзгоды на мои плечи. Я была уверена, она будет безмятежно счастлива во время утренней прогулки с Робером. Марго способна жить в настоящем, что, возможно, в некотором смысле просто благодать, но иногда все же следует задумываться и о будущем.

Без пяти десять я подошла к кафе «Цветы». Как обычно, заказала кофе и gateau, хотя совершенно не хотела есть, но я решила, что в противном случае хозяйка удивится, а мне хотелось, чтобы это утро ничем не отличалось от прочих. Мне стало не по себе, когда я увидела подходящего к кафе мужчину в темном парике с покатыми плечами. Вот он, вымогатель, подумала я. Именно он следил за мной! Но мужчина сел за отдаленный столик, и, хотя время от времени поглядывал на меня, похоже, я его не интересовала.

Ко мне подошла женщина. Эмилия! Горничная госпожи Гремон, тихая сестрица болтушки Жанны. Мне следовало бы догадаться. Я всегда не доверяла этим тонким губам, бледно-голубым глазам, никогда не смотревшим мне прямо в лицо.

- Мадемуазель удивлена? - неприятно ухмыльнулась Эмилия.

- Не очень, - ответила я. - Что вы хотели сказать? Пожалуйста, говорите скорее и уходите.

- Я уйду, когда захочу, мадемуазель. Помните, теперь не вы задаете тон. Наше дело можно уладить быстро. Теперь мне известно, что матерью ребенка является не госпожа Ле-Брен, а мадам де Грассвиль, в ту пору мадемуазель Фонтэн-Делиб, дочь могущественного графа.

- Вам пришлось изрядно потрудиться, - с издевкой произнесла я. - Жаль, что трудились вы не ради более достойного дела.

- Все было легко, - скромно ответила Эмилия. - Все мы знали, что в свое время госпожа Гремон находилась в дружеских отношениях с графом Фонтэн-Делибом. Она очень гордится этим. Граф навестил ее. Затем приехали вы. Мы решили, что госпожа Ле-Брен - одна из его любовниц, и ребенок от него. Гастон повез письма к госпоже Легран… так как они с госпожой Гремон поддерживают отношения. Дамы, которым не повезло… но которые не покинуты полностью. - Она хихикнула, и как в этот момент я возненавидела ее лицо цвета простокваши! - Гастон встретил вас и даже мельком увидел мадам де Грассвиль. Он услышал о ее предстоящем замужестве, и кот выскочил из мешка, образно говоря. Гастону и Жанне нужны кое-какие средства, чтобы обзавестись домом, да и я хочу получить кое-что на старость. Для начала нам хотелось бы получить по тысяче франков каждому, и, если мы их не получим, я отправлюсь в замок и все расскажу мужу мадам.