Империя предрассудков - Панна Мэра

Молча мы кивнули в знак согласия и спустя секунду были за дверью. Никогда я ещё не ощущала такого гнетущего и непонятного чувства подавленности. При этом мне не переставало казаться, что я в чем-то виновата перед ней. Хотелось во всем услужить ей, понравиться, даже несмотря на ее высокомерие по отношению к нам. Нет, это было не уважение, это был всего лишь страх потерять то, что я обрела.

Пока мы шли вниз по лестнице и петляли по закрученным коридорам, я размышляла, какое платье мне надеть.

Платья незамужним можно надевать только светлых тонов: бежевые, розовые, белые. Впрочем, выбор у меня был не такой уж и большой. Три платья, одно из которых и так было на мне. Два же других были единственными нарядами за всю мою жизнь, их я прежде считала произведениями искусства. Однако увидев наряды Ольги и Лизы, я уже начинала сомневаться, что такие фасоны ещё в моде.

Мы оказались на развилке фрейлинских коридоров, когда наткнулись на мадам Анмут.

– Анна Георгиевна, подождите. Мне нужно с вами поговорить, —произнесла она строго, выходя из темноты. – Варвара Федоровна, вы можете идти.

Когда мы остались наедине с гофмейстериной она, оглядев меня с ног до головы, наконец, спросила:

– Я слышала, сегодня у вас первый выход. Надеюсь, вы осведомлены о правилах приличия? – в ее голосе не было злобы, но и теплоты я тоже не уловила. Я молча кивнула.

– На балу ни на минуту не забывайте, что выражение лица должно быть веселым и любезным, – она особенно сделала акцент на слове «любезным», наверное, после моего не самого доброжелательного приветствия, – унылое или злое лицо на балу – просто недопустимо. Это равносильно оскорблению его Императорского Величества. Если вдруг вы прибыли на бал с опозданием, сначала нужно приветствовать хозяев вечера, а лишь затем заводить разговоры со знакомыми. Но, поскольку вы здесь впервые, лучше вам держаться Её Светлости Марии Павловны.

Я кивала и поддакивала ей в знак согласия, хотя знала эти правила наизусть уже не один год. А она все продолжала читать невероятно неуместную в данный момент лекцию:

– Ни дамы, ни кавалеры во время бала перчаток не снимают, и ни в коем случае нельзя танцевать без перчаток.

Она все говорила, а я никак не могла придумать, как намекнуть ей, что я уже не на шутку опаздываю. И тогда её советы мне точно пригодятся.

– Что же ещё я забыла вам сказать? – мадам Анмут смотрела то на меня, но переводила взгляд в пустоту, словно ожидая, что нужные мысли придут оттуда.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я совершенно отрешённо стояла с гофмейстериной в пустынном коридоре, не в силах перечить или перебивать ее монотонную речь, но вдруг я услышала знакомый скрип дальней двери коридора, и из комнаты, переодетая в скромное бальное платье, вышла Варвара. Прическа у нее осталась прежней, разве что несколько прядей она убрала с лица в небольшие парадные пучки. Она подошла к нам и остановилась:

– Прошу прощения, – извинилась она, кланяясь мадам Анмут, – но нам уже пора спускаться. Не думаю, что герцогиня будет довольна нашим опозданием.

Мадам Анмут кивнула.

– В таком случае идите, не смею больше вас задерживать, – она резко оборвала свою речь, а меня тут же пронзил укол обиды.

– Но я ведь не успела даже переодеться!

– У нас нет времени. Бал уже начался, – девушка заметно нервничала. Хотя я заметила, что нервозность не покидала Варвару на протяжении всего дня.

– Мне нужно пять минут, – умоляла я, – пожалуйста, я не могу идти без платья, без перчаток.

– Только, умоляю, быстрее, – поддавшись моим уговорам, согласилась девушка.

Времени для благодарностей уже не было, и я бегом бросилась в свою комнату, позабыв обо всех правилах поведения.

Оказавшись в своих огромных покоях, я первым делом кинулась лихорадочно искать шелковые перчатки. Часы на стене предательски тикали, не давая забыть, что время – мой главный враг. Я впопыхах старалась отыскать их среди раскиданных по кровати вещам, которые я так и не успела убрать утром.

– Где же они? – нервно повторяла я шепотом.

В первом чемодане их не оказалось. Тем временем, гора книг и нижних юбок на полу уже была знатная. Второй чемодан также оказался пуст. В том момент даже моя единственная пара бальных платьев больше напоминала скомканные половые тряпки. Я же, вероятно, была подобна крысе на городской помойке. Все было без толку.

Руки начинали дрожать, и в голове закрадывались неприятные подозрения, что перчаток у меня и вовсе нет.

Я ринулась к шкафу, искренне надеясь на то, что, возможно, их подготовили специально к моему приезду или оставили после отъезда прошлой фрейлины. За дубовыми дверями гардероба действительно красовалось несколько разноцветных платьев. Я судорожно скидывала каждое из их с вешалки, в поисках того, что могло находиться под ними. Но никак перчаток там не было. Полки и выдвижные ящики в гардеробной вообще оказались пустыми.

Такая маленькая, казалось бы, вовсе незначительная потеря, никчёмные перчатки, но они стали последней каплей терпения на сегодня. Я не могла больше сдерживать себя, хотелось безудержно и громко зарыдать. Неприятный ком в горле достиг носоглотки, превращаясь в крики и всхлипы. Я готова была рвать и метать все вокруг. Я злилась на себя, за то, что забыла такую личную и важную вещь в Институте, ненавидела Марию, которая дала мне так мало времени. Ненавидела все вокруг и проклинала этот день за то, что испортил мои планы. Бросив остававшиеся в руках платья на пол, я села на них, мечтая уже никогда не выходить из этих покоев.

За ненавистью пришло чувство бессилия. От пола и стен веяло холодом. За окном завывал ветер. И казалось, проходя сквозь окна, он пронизывает меня изнутри.

«Соберись, ты! – вдруг услышала я свой внутренний голос, – ради чего ты пришла сюда? Чтобы валяться в слезах на полу? Встала и пошла на бал, иначе ты не пробудешь здесь даже до рассвета».

Вставать не хотелось, особенно после осознания того, что я уже даже переодеться не успею. Не говоря уже о моем красном и опухшем лице.

«Если ты не выйдешь, то свой первый бал ты уже никогда не посетишь», – диктовала мне моя рассудительная часть мозга. И мне нравились эти указания.

Неизвестно откуда во