Империя предрассудков - Панна Мэра

– Позволите пригласить Вас? – обратился он к Варваре.

Та посмотрела на офицера с легким оттенком разочарования. Быть может, она рассчитывала на кавалера моложе, но отказаться была не вправе. Наконец, здравый смысл взял вверх над ее эмоциями, и девушка позволила себе легкую улыбку.

Покрутив в руках ридикюль, который только что достался ей от Марии, она без всяких сомнений всучила его в руки Елизаветы, и уже хотела было протянуть ладонь господину в форме, но ее окрикнул еще один джентльмен:

– Смею ли я просить вашей руки, дабы танцевать с вами этот прекрасный танец? – мужчина только подошел и, очевидно, не видел, что фрейлину уже пригласили.

– Алексей Алексеевич, – вздохнула Варвара. Было видно, что молоденький дворянин ей импонировал куда больше офицера. – Я бы с радостью приняла ваше приглашение, но его Сиятельство уже пригласил меня. Однако я с радостью приму ваше приглашение на следующий танец, – Варвара с тоской проводила взглядом Алексея, поклонившись ему особенно деликатно, а затем направилась вслед за своим офицером в общий круг танцующих пар.

– Что ж, может, тогда Вы не откажете мне в танце? – не унывая спросил мужчина у Лизы. Та, в свою очередь нежно улыбнувшись в ответ на приглашение, протянула свою миниатюрную ручку господину и намеревалась без раздумий пуститься с ним в пляс, как вдруг поняла, что с сумочкой Марии Павловны этого точно не стоит делать. Запнувшись на несколько секунд, она, недолго думая, впихнула ридикюль мне.

– Не смей его никому отдавать, никуда класть и вообще отходить куда-либо. Просто стой здесь, – бросила девушка строго, словно я была ее прислугой.

Конечно же, я не собиралась никуда уходить, тем более в таком наряде на приглашение даже надеяться не стоило, но ее тон и манера общения никак не укладывались с тем милым образом, который она создала утром в покоях герцогини и который она продолжала играть на балу перед мужчинами.

Через пару минут весь зал уже кружил в легких движениях вальса. Я с замиранием сердца взирала на синхронно парящие в танце любви пары. Широкие юбки женщин огненным ковром устилали мраморные полы, и им чудом удавалось миновать падения. Музыка растекалась по жилам и проникала в самое сердце, и трепетный луч надежды щекотал мое воображение, предвещая что-то волшебное.

Я с интересом покрутила в руках крошечную сумочку герцогини, доставшуюся мне от Лизы. С виду она была до нелепости простой, но я даже боялась представить, во сколько обошелся женщине этот предмет гардероба.

– Вы позволите? – внезапно услышала я мужской голос. Я вздрогнула и резко отпрянула в сторону. Мужчина? Почему со мной говорит мужчина?

И тут я осознала – отныне я не ученица Института Благородных девиц, где мужчины появляются реже, чем свободные минуты во время занятий. Теперь я часть большого мира, в котором правят эти самые мужчины.

Подняв взгляд на неожиданного гостя, я на мгновение оторопела. Константин! Что он хочет он меня? Почему он вообще приблизился ко мне? Он что, не видит, как я выгляжу? Испуг, по всей видимости, слишком явно читался на моем лице, потому что на губах мужчины заиграла ехидная усмешка:

– Вы не подарите мне возможность закружиться с вами в этом чарующем вальсе? – произнес он так томно, словно каждое его слово было медом – тягучим и приторно сладким.

– Ваше Высочество, вы, должно быть, спутали меня с кем-то, – ответила я, не в состоянии поверить, что со мной говорит особа императорских кровей.

– Анна Георгиевна, я смею с вами не согласиться. Вы были представлены мне сегодня утром в покоях Марии Павловны. С того момента я жажду танцевать с вами.

Теперь уж я точно ничего не понимала. Если и было сегодня что-то в покоях Марии Павловны, так это его громогласное заявление о том, что я совсем не привлекательна для него. Я не знала, как вести себя в подобных ситуациях, а потому просто выжидающе смотрела на цесаревича, забыв, что, вообще-то, на приглашения принято отвечать.

Цесаревич прищурился, словно пытаясь понять, не скрыто ли за моим молчанием попытка пококетничать с ним. Но я не изменилась в лице, и тогда он позволил себе улыбнуться еще шире, словно принимая мое молчание за утвердительный ответ.

– Так вы идете? Или выжидаете момент, пока совсем стихнет музыка? – произнес он, глядя мне прямо в глаза, от чего все внутри сжалось в комок.

Он, конечно, был невероятным красавцем, впрочем, как и таким же невероятным наглецом и манипулятором. И если бы не его титул, я, быть может, даже могла бы отказать ему в танце. Но сейчас это было невозможно.

– Это было бы прекрасно, если бы не досадная мелочь в виде отсутствия перчаток, – я демонстративно покрутила кистями перед носом Константина.

Однако, как и в прошлый раз, мой ответ его явно не интересовал, потому, спустя мгновение, легкая ухмылка на лице Константина расползлась еще шире, превращаясь в победоносную улыбку.

– Что же мы стоим, идемте!

– Но как же? – хотела было возмутиться я, но цесаревич резко обвил рукой мою талию и рывком притянул к себе, заставляя меня едва заметно ахнуть. А затем почти силой вырвал ридикюль Марии Павловны из моих рук и небрежно кинул его на крохотный столик, предназначенный для декора.

Я не успела даже открыть рот, как цесаревич бесцеремонно закинул мою руку себе на плечо и, игнорируя всех присутствующих, дерзко вклинился между танцующих пар. И вот мы уже летели по залу под прицелом сотен чужих недобрых взоров.

– Правила создавались предками моего рода, если нарушать их, то только с одним из представителей моей династии, – вперив в меня пронзительный взгляд, произнес Константин.

Его рука настолько крепко сжимала мою талию, будто я была драгоценным камнем, который он боялся обронить и потерять в густой толпе.

– Ваше Высочество, при всем моем почтении, неужели Вас самих ничего не смущает? – я попыталась вразумить его – то, что мужчина делал было неправильно, неподобающе и просто неуважительно. Но разве я могла вступать в распри с Его Императорским Высочеством? Да еще и в свой первый день во дворце.

– Почему Вы думаете, что меня должно что-то смущать? Я польщен танцевать со столь прекрасной юной фрейлиной, – его взгляд прошелся по моей шее и зацепился за зеленый воротник. Проклятый зеленый воротник.

Я не могла