Барбара Картленд - Волшебные крылья

Мина знала, что ее подруга часто все преувеличивает и бывает неумеренна как в своих симпатиях, так и антипатиях. И в то же самое время Кристин была всегда очень искренней и правдивой в отношениях с подругой. Поэтому сейчас Мина просто не могла представить себе, зачем бы ей придумывать подобную историю и возводить напраслину на мачеху или маркиза.

Мину ужасала сама мысль, что Кристин собирается бежать из дома и выйти замуж без отцовского благословения и разрешения. Конечно, она знала, что лорд Лидфорд был совсем не похож на ее собственного отца, который ни за что не стал бы принуждать ее к браку с нелюбимым человеком.

Вспомнив об отце, девушка подумала, что никогда больше его не увидит, и горькие слезы снова хлынули из ее глаз.

Хотя Мина больше была близка с матерью, отца она тоже очень любила. За свою короткую жизнь она мало встречала мужчин, и отец всегда был для нее идеалом, перед которым она преклонялась.

Когда отец только отправился в свою поездку в Африку, у Мины неизвестно откуда появилось предчувствие, что он не вернется и она никогда его больше не увидит.

С тех пор она часто просыпалась по ночам, чувствуя, как болезненно сжимается в тревоге ее сердце.

— Папа! Папа! — шептала она сквозь рыдания. — Не оставляй меня! Пожалуйста, возвращайся! Мне так одиноко!

Конечно, Мина понимала, что он не может ее услышать, поэтому горячо молилась каждый вечер, чтобы ему не угрожала никакая опасность и он смог беспрепятственно вернуться домой. Увы! Ее молитвы не были услышаны. Она потеряла не только мать, но и отца!

Единственным ее оставшимся родственником был дядя Осберт, которого она не видела долгие годы из-за непростых отношений, сложившихся между братьями. Осберт, кажется, презирал своего брата за то, что тот не пошел на военную службу.

Однако ее отец был очень мягким человеком и не переносил никакого насилия. Мине казалось, что именно эти его особенная доброта и душевная чуткость, присущие ее отцу, были причиной, по которой он имел непонятную власть над животными.

Собаки и лошади всегда следовали за ним по пятам, где бы он ни был, беспрекословно слушались его, а однажды он приручил дикую выдру, живущую у лесного озера недалеко от их имения, и она приходила на его зов, как собачка.

Однако больше всего ее отец любил птиц. Он много рассказывал дочери о местах их обитания, повадках и образе жизни. Он мог по голосу отличить любую птицу и целыми днями пропадал в поле и в лесу, наблюдая за ними. Кроме того, прослыл эрудированным человеком и увлекательно рассказывал дочери о редких, экзотических видах птиц, почти полностью вымерших, которые встречаются только в очень отдаленных, малодоступных местах.

И теперь Мина вновь, в который раз, пожалела, что ее не было рядом с ним в этой поездке. Быть может, ей бы удалось выходить отца, когда он заболел.

Она не смогла удержаться от слез, когда представила себе, как он страдает и мучается, окруженный туземными слугами, которые не знали, как ему помочь.

— Ах, папа, папа! — шептала она сквозь слезы. — Что же мне делать? Кто даст мне теперь совет?

Мина попыталась представить себе, как бы отреагировал отец, если бы она рассказала ему о плане Кристин. Но сколько бы девушка ни думала об этом, она не пришла ни к какому выводу. В одном она была уверена, ее отец ни за что бы не захотел увидеть свою дочь в таком же положении, как несчастная мисс Смит.

Миссис Фонтуэлл была неизменно жестока со всеми гувернантками и преподавательницами, а отец ненавидел жестокость и часто говорил, что унижение человеческого достоинства не менее мучительно и наносит не меньший вред, чем физическая расправа.

«Наш разум чрезвычайно чувствителен, — сказал он ей однажды. — Он отражает то, что происходит в людских душах и сердцах. Никогда не забывай об этом, ибо мысль всегда воплощается в реальности. От того, что мы думаем сегодня, зависит то, какими мы станем завтра!»

Мина была тогда слишком мала, чтобы понять, что именно он хотел сказать, но, догадавшись о важности этих мыслей, запомнила все слово в слово. Став старше, она начала понимать, что мысли влияют на поступки людей и что поступки, хорошие или дурные, влияют на сознание.

Она вытерла слезы, думая, что отец не одобрил бы ее слабости, и дала себе слово не раскисать. Внезапно ей пришла в голову мысль, что если бы он сейчас был рядом, то посоветовал бы решать все проблемы не под влиянием эмоций, а с помощью разума. Она словно услышала его спокойный, уверенный голос: «Подумай обо всем хорошенько, Мина, и делай так, как подсказывает тебе твоя совсем неглупая головка».

Она представила своего отца, идущего вдоль африканского берега Тихого океана навстречу приключениям, взволнованного встречей с новым, незнакомым ему миром.

«Теперь я поняла, что значит для меня план Кристин, — подумала она, и лицо ее осветилось улыбкой. — Это приключение, от которого я не должна… и не хочу отказываться!»

ГЛАВА ВТОРАЯ

Маркиз Вентнор ехал верхом по лугу, возвращаясь в свой замок, и выражение его лица было таким же невеселым, как и его мысли. Он понял, что допустил непростительную ошибку.

Прежде он никогда не позволял себе любовных интриг с кем-либо из дам, живущих по соседству. Маркиз знал, что когда связь закончится, а это обычно происходило довольно скоро после первого поцелуя, он будет чувствовать некоторую неловкость, часто встречаясь с этой леди.

Но леди Батлет была слишком настойчива в своем стремлении во что бы то ни стало очаровать его, а поскольку лорд Батлет почти постоянно находился при дворе принца Уэльского, то им приходилось часто встречаться в Лондоне.

Очаровательная брюнетка с огромными глазами, зеленоватыми, как море в ясный день, обещающими восхитительные радости, стрит лишь погрузиться в их таинственную глубину, она показалась маркизу необыкновенно соблазнительной. И даже когда она начинала говорить и из ее прелестных уст полились банальные, скучные фразы, это ничуть его не отрезвило. Однако леди Батлет смогла окончательно покорить маркиза лишь тогда, когда дала ему понять, что он — самый великолепный, самый волнующий мужчина, какого она когда-либо встречала в своей жизни.

Элоиза Батлет умела так вести себя с мужчинами, что после нескольких минут общения с ней любой из них начинал верить в то, что он для нее — один-единственный на всем свете, а все, что он говорит, столь же волнующе и прекрасно, как песнь Соломона.

Так как маркизу постоянно приходилось встречаться с лордом Батлетом на многочисленных заседаниях Хатфордширского комитета, где решались проблемы жизни графства, он считал за лучшее избегать ловко раскинутых любовных сетей леди Батлет.