Дебра Маллинз - Три ночи

– Это дело случая. – Эвелин накрыла его пальцы ладонью. – Будь осторожен, Люсьен. Однажды я уже теряла тебя. Не думаю, что вынесу это еще раз.

Люсьен повернул ее ладонь и сплел ее пальцы со своими.

– У меня нет намерения покидать вас, мадам. Боюсь, теперь вам не удастся избавиться от меня.

На губах Эвелин заиграла ласковая улыбка.

– Это хорошо.

В эту ночь Люсьен пришел к ней, как только ушла служанка. Эвелин ждала его прихода и, когда услышала, как открывается дверь смежной комнаты, уже почти закончила расчесывать волосы.

– Какая же это прекрасная картина! – В одной рубашке, с развязанным галстуком на шее, без сапог, Люсьен прислонился к двери, скрестив ноги, и смотрел на жену. В его взгляде читалось восхищение. – Мне кажется, сейчас ты даже красивее, чем в тот день, когда я впервые увидел тебя.

– А ты не изменился. – Польщенная, она встретилась с отражением его глаз в зеркале и снова начала водить щеткой по волосам. – Все такой же озорник.

– Только с вами, мадам. Только с вами. – Люсьен выпрямился и подошел к ней. – Можно тебе помочь?

– Если хочешь. – Эвелин отдала ему щетку и прикрыла глаза, испытывая удовольствие оттого, что он расчесывает ее волосы.

– Мне всегда нравились твои волосы, – сказал он тихо. – Они похожи на золотые нити, когда вот так ниспадают на твои плечи. Так и хочется зарыться в них.

– Ну что ж, давай.

– Ах ты, искусительница. Похоже, я действительно слишком хорошо обучил тебя, женушка.

– Что противоестественного в том, что женщина испытывает чувственные наслаждения, если ее муж такой мастер их доставлять? – Эвелин открыла глаза и снова встретила его взгляд в зеркале. – Я полагаю, мы должны быть честными друг с другом, Люсьен. Ведь в наших отношениях, помимо нашей воли, было и так слишком много обмана.

– Справедливо. – Люсьен медленно водил щеткой по ее волосам, и Эвелин с наслаждением откинула голову. – Нет ничего плохого в том, что женщина находит приятными ухаживания своего мужа, – добавил он.

– А если это плохо, то надеюсь никогда не быть хорошей.

– Я научу тебя безобразничать, – прошептал Люсьен, зачесывая ее волосы назад. – Но только со мной.

– Мне не нужен никто другой. – Эвелин улыбнулась. – И никогда не будет нужен.

Люсьен шумно выдохнул.

– Ты ведешь себя так, что мне все труднее сдерживаться.

– Я и не говорила, что ты должен это делать.

Люсьен рассмеялся.

– Я хочу заниматься любовью со своей женой неторопливо, обстоятельно, а не прыгать на нее, как хряк во время гона.

– По крайней мере, ты не скучный боров.

Люсьен застонал.

– Как это печально!

Тихий, хриплый смех Эвелин свидетельствовал о том, что она осознает силу своих женских чар.

– Я думала, это остроумно.

– Ты хочешь обмена колкостями, Эвелин? – Люсьен зачесал ее волосы на одно плечо и провел щеткой по коже другого, обнажившегося. Ее тело отреагировало трепетом возбуждения. – У меня на уме было совсем другое.

– Тебе неинтересно беседовать со мной?

Он наклонился, чтобы коснуться губами ее уха.

– Все, что бы ты ни делала, пленительно.

Эвелин охватила дрожь. Никто не мог сравниться с ним, никто, кроме него, не мог бы настолько дать ей почувствовать свою женственность. У нее было такое ощущение, что, будь она даже самой уродливой женщиной на свете, Люсьен все равно заставил бы ее чувствовать себя той единственной, необходимой ему.

И сегодня она чуть не потеряла его.

Эвелин повернула голову, чтобы посмотреть на Люсьена, заглянуть в его глаза, в его душу, прежде чем вымолвить слова, которые больше не могла таить в себе:

– Я люблю тебя, Люсьен.

С коротким вздохом он закрыл глаза.

– Я не собиралась говорить тебе это, – продолжила Эвелин. Она не видела его глаз, и ее сердце трепетало, как у кролика. – Но когда ты вернулся сегодня домой, и я поняла, что тебя могли убить... Я просто хочу, чтобы ты знал. – Она коснулась ладонью его щеки. – Я люблю тебя, Люсьен. Я любила тебя пять лет назад и буду любить всегда.

– Но как ты могла любить меня после того, что я сделал? – Он открыл глаза и взволнованно посмотрел на нее. – Я лишил тебя невинности за грехи твоего отца. Представляю, как тебе было страшно, но ты продолжала выполнять условия сделки.

– Разве я могла не любить тебя? Ты живешь полной жизнью и подчиняешь обстоятельства своей воле. – Пусть Люсьен и не ответил на ее признание, но он и не отверг ее. Взволнованная Эвелин продолжала сердечные излияния: – Ты пережил чудовищные испытания и смог восстановить все, начав с нуля. Ты и меня научил делать то же самое.

– Я не достоин тебя, – хрипло пробормотал Люсьен, заключая ее в объятия.

– Но я твоя.

– Благодарю Господа за это. – Люсьен подхватил Эвелин на руки, на что она отреагировала радостным визгом, и шагнул в смежную комнату.

– Куда ты меня несешь?

– В свою кровать. – Он уложил ее на постель и склонился над ней. С его лица не сходила довольная улыбка. – Мне нравится, как ты здесь выглядишь.

Эвелин лениво потянулась, сознавая, что шелк ее рубашки подчеркивает грациозность ее движений.

– А мне нравится быть здесь.

– Искусительница. – Люсьен провел пальцами по ее щеке. – Кажется, ты пытаешься соблазнить меня?

– Как бы не так. – Эвелин приподнялась на локтях, с лукавой улыбкой наблюдая, как Люсьен смотрит на ее натянувшие тонкий шелк твердые соски. – Я уже соблазнила тебя.

– Это действительно так. – Он наклонился и поцеловал ее. Эвелин же обхватила его руками и потянула к себе, и Люсьен лег рядом с ней.

Их любовь с нежными ласками, приглушенным шепотом и сладкими вздохами наслаждения на этот раз была скорее симфонией, чем огнем. Нетерпеливые руки сбросили одежды. Губы целовали и ласкали, нашептывая какие-то слова. Наслаждение возносило их все выше, но не до самого пика. Наконец Люсьен расположился удобнее, чтобы войти в нее, дразня ее жаром своей твердой плоти. Он обнял ладонями лицо Эвелин и нежно поцеловал, вглядываясь в ее затуманенные страстью глаза.

– Я люблю тебя, – произнес он, и их тела соединились.

Переполненная наплывом страсти и эмоций, она кончила сразу. Она вжималась в него, и слезы лились из ее глаз, в то время как он в ритме толчков все повторял шепотом те же слова, пока тоже с восторженным криком не откинул назад голову.

Затем они обняли друг друга и заснули.

Бал у леди Триптон был для Эвелин самым ярким событием сезона. Ведь ее муж признался ей в любви, и на балу не присутствовала герцогиня Хантли, которая могла бы сверлить ее холодным взглядом из другого конца зала. Но как бы Эвелин ни была счастлива оттого, что их брак наконец-то стал настоящим, она была напугана... напугана тем, что все это может оборвать одна пуля убийцы.