Стефани Лоуренс - Клятва повесы

Несколько мгновений Вейн просто разглядывал Пейшенс, любуясь плавными очертаниями ее фигуры, ослепительным блеском волос, нежным выражением лица. В каждом ее движении, в каждом жесте чувствовалась безграничная любовь к брату. Вейн был тронут до глубины души: именно о такой любви и заботе он мечтал для своих детей, о духовной поддержке, имевшей не меньшее значение. Он даст одно, она — другое, но это будет равнозначными половинками единого целого.

Эти размышления пробудили в нем бурю чувств, настолько сильную, что он уже не мог с ней справиться. Он вспомнил свои слова о Фантоме. Они как нельзя лучше подходили и ему. Он тоже одержим и тоже не намерен сдаваться.

Вейн пошел к Пейшенс; она сразу почувствовала его приближение и, повернувшись, ласково улыбнулась, а потом снова стала смотреть на Джерарда. Вейн обхватил ее за плечи и мягко, но настойчиво заставил встать. Она нахмурилась, однако не сопротивлялась, когда он обнял ее.

— Давай уйдем, — наклонившись к ее уху, прошептал Вейн. — Сейчас он вне опасности.

— Но… — начала было Пейшенс.

— Вряд ли он обрадуется, когда, проснувшись, увидит, что ты клюешь носом в этом кресле и дрожишь над ним, как будто он шестилетний мальчишка.

По взгляду Пейшенс было ясно, что она отлично понимает, на какие тайные пружины он нажимает и чего добивается. Но Вейн лишь сильнее обнял ее.

— Никто не причинит ему вреда. Если ему что-то понадобится, здесь Ада. — Он потянул ее к двери. — Завтра ему от тебя будет больше пользы, если ты хорошенько выспишься.

Пейшенс оглянулась через плечо. Джерард крепко спал.

— Думаю…

— Верно. Я не оставлю тебя здесь, не позволю тебе всю ночь сидеть в кресле. — Вейн заставил ее перешагнуть через порог и закрыл за ними дверь.

Их окутал сплошной мрак.

— Сюда.

Обняв Пейшенс за талию, Вейн медленно повел ее к главной лестнице. Пейшенс сразу расслабилась, ей нравилось его тепло и ощущение защищенности в его объятиях.

Они молча пересекли затихший дом и прошли в противоположное крыло.

— Ты уверен, что с Джерардом все будет в порядке? — спросила Пейшенс, когда они повернули в коридор.

— Доверься мне. — Вейн чмокнул ее в макушку. — Он будет чувствовать себя превосходно.

Его низкий, рокочущий шепот воодушевил ее гораздо сильнее, чем все слова, и тревога, возможно, необоснованная, ушла.

Доверять ему? Под покровом темноты он не увидел улыбки Пейшенс.

Они остановились перед дверью в ее спальню. Вейн распахнул дверь и поддержал Пейшенс, когда она переступала через порог. Джентльмен, возможно, в этот момент и ушел бы, но она-то знала, что он не джентльмен. Вейн прошел за ней в комнату.

Пейшенс надо было выспаться, однако она чувствовала, что не сможет отдохнуть, если не исполнится ее мечта уютно свернуться клубочком в его объятиях.

Она услышала, как щелкнул дверной замок. Не оглянулась и медленно приблизилась к столику у камина. В камине горел огонь, поддерживаемый, видимо, очень сообразительной горничной.

Чего же она хочет? Сейчас? Сию минуту?

От него?

Вейн прав: Джерарду уже не шесть лет. Время, когда необходимо было опекать его, прошло. Не надо ему мешать. Но Джерард слишком долго был смыслом ее жизни, ей нужно чем-то заменить его. Кем-то заменить.

Ей нужен человек, который взял бы у нее все, что она желает отдать. Дарить для нее так же важно, как дышать. Ей необходим человек, который радовался бы тому, что она дает, воспринимал ее такой, какая она есть.

И этот человек — Вейн.

Она повернулась и посмотрела в его лицо, подсвеченное пламенем камина. Его глаза, затуманенные серые глаза, искали ее взгляд. Забыв обо всех своих тревогах, она положила руки ему на грудь.

Вейн замер.

Пейшенс подошла к нему ближе и обняла за шею, а потом прижалась к нему всем телом и подставила губы.

Их губы соединились. И оба вспыхнули. Томимые жаждой. Вейн обнял ее за талию. Ее призыв и покладистость потрясли его до глубины души, и он так сильно прижал ее к себе, что она вскрикнула. Его руки постепенно спустились вниз и легли на ее ягодицы. Он с силой вдавил ее в себя, и она, вскрикнув, с еще большим пылом отдалась поцелую.

Вейн не мог насытиться. Где-то в отдаленных уголках его сознания звучал сигнал тревоги, напоминая ему о рвущихся на свободу демонах, о нормах цивилизованного поведения. Перед камином тепло, можно раздеться прямо у огня, а потом перебраться на уютную и просторную кровать.

Он целовал Пейшенс страстно, жадно и чувствовал, что она с нарастающим пылом отвечает на его поцелуи. Ее язык храбро дразнил его язык, а он, желая снова и снова чувствовать отзвук страсти в ее теле, искушал ее и побуждал повторять ласку. Что она и делала, только медленно, так медленно, что он успевал насладиться каждым соприкосновением языков.

Вейн пришел в себя не скоро. Он отстранился и только тогда ощутил ее руки на своей груди. Ее ладони обжигали даже через рубашку. Она решила положить руки ему на плечи, но ей мешал сюртук. И тогда она попыталась снять его. Вейн повел плечами, и сюртук упал на пол. А вместе с ним и жилет.

Пейшенс набросилась на галстук с ожесточенностью, вполне сравнимой с ожесточенностью его демонов. Видя тщетность ее усилий, Вейн сам взялся за узел, и спустя секунду галстук полетел вслед за жилетом. Но Пейшенс уже переключилась на пуговицы и почти мгновенно расстегнула их. Вытащив рубашку из бриджей, распахнула полы и алчно провела руками по его обнаженной груди, перебирая пальцами курчавые волоски.

Вейн всматривался в ее лицо и видел в нем чувственный восторг. Ее глаза горели предвкушением.

И он взялся за шнуровку ее корсета.

А Пейшенс была увлечена своим занятием. Вейн успел изучить ее тело, а у нее шанса не было. И теперь она, прижав ладони к его груди, ощущала его упругие мышцы. Она обследовала все впадинки и выпуклости, перебирала вьющиеся каштановые волоски. Когда она прикоснулась к соскам, они набухли.

Это было замечательно. Горя желанием узнать что-то новое, она взялась за полы рубашки, намереваясь снять ее с него.

Вейн же одновременно с ней взялся за рукава ее платья.

То, что произошло в следующую минуту, вызвало у Пейшенс хихиканье, глупое, возбужденное. Их руки перепутались, и они закачались, чуть не падая. Пейшенс перехватила рубашку, а Вейн — платье. И каждый принялся с жаром раздевать другого, что у Вейна, конечно, получалось более ловко.

Потом, прижав ее одной рукой к себе и страстно целуя, он стал стаскивать с нее нижнюю юбку. А Пейшенс тем временем боролась с пуговицами его бриджей, пылко отвечая на его поцелуй. Их губы сливались и размыкались только для того, чтобы слиться вновь.

Нижняя юбка сползла вниз одновременно с бриджами. Вейн отстранился и, тихо чертыхаясь, начал снимать с себя и бриджи, и сапоги. Пейшенс следила за ним расширившимися глазами и наслаждалась видом его стройного тела, подсвеченного отблесками огня.