Виктория Холт - Трудное счастье

На свою любимую тему Джесси мог говорить часами. Стараясь доставить удовольствие старику, я изо всех сил поддерживала этот разговор. Теперь я многое узнала о жизни в Пендоррик-холле полвека тому назад, когда сам Джесси был в полном расцвете сил. Но уже тогда грядущие перемены давали о себе знать.

— Вот когда я был совсем мальчишкой, беспокоиться действительно было не о чем.

Еще бы, лет восемьдесят тому назад, мысленно прикинула я.

— Тогда речь не шла о том, что мы не сможем продержаться, — размышлял вслух Джесси. — Мы и думать не думали, что с годами в Пендоррик-холле что-либо изменится. Полхорган-холла тогда и в помине не было, и, упоминая Полхорган, все обычно имели в виду не что иное, как небольшую бухту там, внизу.

Рассказы Джесси настолько захватили меня, что я потеряла счет времени и пробыла у него дольше, чем первоначально намеревалась. Когда я наконец поднялась, чтобы попрощаться, было уже шесть часов. Окошки в домике были небольшими, и здесь всегда не хватало света, так что я даже и не заметила, как на улице стемнело. В этот день море уже с утра было скрыто туманом, который к вечеру сгустился еще сильнее, так что прилегающую к кладбищу церковь было почти невозможно различить. Я задержалась у калитки, чтобы полюбоваться тем, как затейливо вечерняя дымка стелилась над могилами, принимая самые неожиданные очертания. И вдруг я снова услышала его. Казалось, этот странный, слегка надтреснутый, голос доносится именно с кладбища: «Как узнать, где милый твой…»

Мое сердце бешено заколотилось, лежащая на ручке калитки рука задрожала. Я стала нервно озираться. Никого кругом. Все тонуло в тумане.

Но кто-то ведь пел там, на кладбище, и мне непременно нужно было выяснить, кто именно. Полная решимости все выяснить раз и навсегда, я инстинктивно направилась к фамильному склепу. Я ни секунды не сомневалась, что увижу там кого-то из Пендоррик-холла. Должно быть, это старая Кэрри, ведь именно она приносила на кладбище цветы для своей любимой Барбарины. И она наверняка часто слышала, как та пела эту песню, а значит, могла запомнить ее мотив и слова.

Подойдя к склепу, я застыла на месте. Никогда раньше я не видела дверь открытой, и была уверена, что если она и открывается, то только для того, чтобы навсегда принять в свои стены еще одного из Пендорриков.

Ах, он умер, госпожа,

Он — холодный прах;

В головах зеленый дерн,

Камешек в ногах.

На этот раз голос раздавался из самого склепа. Спустившись вниз по ступенькам, я позвала:

— Кэрри, это ты?

Мой голос гулким эхом отозвался в склепе.

— Кэрри!

Заглянув внутрь, я увидела еще несколько ведущих вниз ступенек и спустилась по ним.

— Кэрри, ты здесь?

Молчание. В приглушенном сумеречном свете, падающем сквозь дверной проем, можно было различить каменные гробницы, внутри которых покоились мертвые Пендоррики. Кругом пахло плесенью и сырой землей…

Хлоп! Я вдруг оказалась в кромешной тьме. На то, чтобы до конца осознать, что дверь захлопнулась и что я закрыта в склепе, потребовалось еще какое-то время. Крик ужаса, наконец, слетел с моих губ.

— Кто там? — кричала я. — Кто закрыл дверь?! Я попыталась найти ступеньки, но мои глаза еще не привыкли к темноте. Споткнувшись обо что-то, я во весь рост растянулась на холодном каменном полу. Лихорадочно вскочив на ноги, я все же умудрилась подняться по ступенькам, которые теперь уже немного различала в сумраке склепа. Изо всех сил навалившись на дверь, я попыталась открыть ее. Тщетно! Она была заперта на ключ!

Меня охватила паника. Я бешено забарабанила кулаками по двери.

— Выпустите меня отсюда! — что есть мочи заорала я. — Слышите, выпустите меня немедленно!

Мой голос звучал приглушенно, а снаружи его наверняка вообще не было слышно. Опершись о дверь, я постаралась понять, что же произошло. Кто-то специально заманил меня в это ужасное место. Этот «кто-то» явно хотел избавиться от меня. Сколько я смогу здесь продержаться? Но ведь меня хватятся, Рок будет искать меня.

— Рок! — позвала я. — Рок, приходи скорей! В отчаянии я закрыла лицо ладонями, стараясь не глядеть вокруг. И тут мне показалось, что рядом что-то шевельнулось. Я напряженно прислушалась. Неужели это звук чьего-то дыхания? Я похолодела от ужаса. Нет, Фейвэл Пендоррик не верит в привидения, пыталась я успокоить себя. Но это легко говорить где-нибудь на солнце или в хорошо освещенной комнате, и совсем другое дело здесь, когда ты заживо погребена в подземелье среди мертвых. До сего момента я никогда не испытывала чувства животного страха. Меня прошиб холодный пот, волосы, очевидно, встали дыбом. Я плохо помню, что происходило, знаю только одно: в моей душе не осталось места ни для чего, кроме этого всеобъемлющего страха.

И все же я была здесь не одна, теперь я знала это наверняка. Вместе со мной в склепе находилось еще какое-то существо, чье дыхание я отчетливо слышала. Я еще сильнее сжала лицо ладонями, так как не хотела да и не смела увидеть это. Чьи-то холодные пальцы коснулись моей руки.

— Барбарина! — вырвалось у меня из груди, в этот момент я не сомневалась в реальности легенды о новобрачных. Барбарина заманила меня в могилу, чтобы я заняла ее место и начала бродить по Пендоррик-холлу.

— Фейвэл, — раздался чей-то шепот.

— Хайсон?

— Да, Фейвэл, это я.

Какое облегчение, я не одна! Рядом живой человек, который поможет справиться с ужасом этого отвратительного подземелья. Никогда в жизни я еще не была так рада услышать человеческий голос.

— Хайсон, что ты здесь делаешь?

Поднявшись по ступенькам, она прижалась ко мне.

— Очень страшно, когда дверь закрыта, — сказала она.

— Это ты сделала, Хайсон?

— Что сделала?

— Закрыла меня.

— Но ведь я заперта здесь вместе с тобой.

— Как ты здесь очутилась?

— Я знала — что-то непременно должно произойти.

— Что? Как?

— Знала, поэтому и пришла встретить тебя и убедиться, что с тобой все в порядке.

— Что ты имеешь в виду? Как ты могла знать?

— Я вообще многое знаю. Подойдя к кладбищу, я услышала голос. Дверь в склеп была открыта, и я вошла.

— До меня?

— Буквально за минуту. Не успела я спрятаться внизу, за ступеньками, как вошла ты.

— Не понимаю, что все это значит?!

— Это значит, что сюда тебя заманила Барбарина, но она не учла, что я тоже здесь.

— Хайсон, Барбарина мертва.

— Нет, она не угомонится до тех пор, пока ты не займешь ее место.

Постепенно я начала обретать свое обычное хладнокровие.

— Чушь, Хайсон. Барбарина мертва, и все эти россказни о том, будто она бродит по замку, не более чем легенда.

— Она ждет смерти новобрачной.

— Я не намерена умирать.