Жаклин Мартен - Поцелуй меня, Катриона

Питер внимательно посмотрел на свернувшуюся клубочком жену и быстро прикинул, где находится под одеялом та часть тела, которая лучше всего подходит для хорошего шлепка.

– Дух противоречия заглушает в тебе все остальные чувства. Спи, глупышка!

Измученная Катриона немедленно последовала разумному совету мужа.

ГЛАВА 30

Катриона проспала до полудня. Проснувшись, она почувствовала, что не хочет расставаться с приятной, обволакивающей все тело ленью. Накинув шифоновый пеньюар, она медленно спустилась вниз и попросила прислугу принести поднос с ленчем в библиотеку.

Не успела молодая леди удобно расположиться в любимом кресле мужа, как вошел слуга с двумя подносами, а за ним следом появился и сам Питер.

При виде неподдельной радости жены у него в груди что-то дрогнуло.

– Я думала, придется ждать тебя до вечера! – воскликнула довольная Катриона.

– Я же сказал, что мы все обсудим, когда ты проснешься.

– Да, но я не думала, – она сделала вид, что поглощена завязыванием бантиков на пеньюаре. – Спасибо! Я просто сгораю от нетерпения все тебе рассказать.

Слуга поставил оба подноса на квадратный столик. Супруги уселись друг против друга, и он, взяв в руки ложку, сказал:

– Ну, рассказывай.

– Я назову свою оперетту «Дочь набоба».

Питер снова отложил ложку в сторону и с любопытством посмотрел на жену.

– Как ты сказала?

Катриона посмотрела на мужа горящими глазами и повторила:

– «Дочь набоба». Меня навели на эту мысль дневники Медоры. Первой песней будет «Пошлите их в Индию».

– Но послушай, детка, я не хочу тебя разочаровывать, но я не могу позволить, чтобы историю жизни моей бабушки распевали со сцены на радость досужим сплетникам, – запротестовал он.

– Твоя бабушка… О, Господи! – рассмеялась она. – Разумеется, я не стану беспокоить дух твоих предков!

– Ты меня очень утешила. – Питер снова взял ложку и принялся за еду.

– Хотя по отношению к Медоре определение «прах предков» совершенно неприемлемо. Муж не смог оценить всех ее достоинств, но потом на ее пути встретился человек, в которого она без памяти влюбилась. Это был мистер Форсайт. Любовь с первого взгляда! Этот том дневника читается, как настоящий роман, – восторженно произнесла Катриона. – Граф отправил мистера Форсайта в Фитэйн-Парк, чтобы тот помог составить каталог семейной библиотеки… Предполагалось, что он пробудет там всего несколько месяцев… Подумать только, несколько месяцев обернулись девятью годами, в течение которых мистер Форсайт был библиотекарем и наставником сына Медоры! Знаешь, мне кажется, что те главы из дневника, в которых Медора пишет о пробуждении любви к мужчине, на которую она считала себя неспособной, ничуть не уступают произведениям лучших поэтов-романтиков!

– Я и сам так думаю.

– А когда мистер Форсайт умер… Ты помнишь, что написала Медора?

«Мы всегда знали, что недолго пробудем вместе, и потому каждое мгновение любви, которое дарила нам судьба, было для нас поистине бесценным.

Перед смертью он сказал: «Не печалься, любовь моя. Я буду ждать тебя и смотреть на тебя с Небес».

И я в это верю. Всегда и во всем я чувствую его присутствие. Он живет в моем сердце, во всех моих мыслях и деяниях. Я считаю себя самой счастливой женщиной в мире. Немногие, хотя бы несколько дней, имеют то, чем я и мой любимый наслаждались в течение девяти долгих и прекрасных лет».

Все это время муж не сводил с жены пристального взгляда. Она закончила читать отрывок из дневника и стала задумчиво смотреть куда-то в сторону, бессознательно размахивая над столом ложкой. Питер не выдержал и взял ее за руку.

– Стол поцарапаешь.

– Ах, извини.

– Ничего. Ешь суп.

– Очень вкусно. Что это?

– Суп из водяного кресса. Нет-нет, – перебил он жену, заметив, что она снова что-то хочет сказать. – Сначала доешь, а потом будешь рассказывать.

Доедая суп, Катриона собралась с мыслями.

– У меня есть план, – объявила она. – Я позаимствую из дневника Медоры историю ее происхождения и описание ее жизни в Лондоне. Когда она появилась в светском обществе, за ней стали увиваться многочисленные поклонники, которых интересовало богатство ее отца. Это позволит мне описать в сатирическом духе характер британца, который остается неизменным, как на родине, так и в Индии. Моя героиня – лицо вымышленное… Назовем ее не Медорой, а, к примеру, Маргаритой. У нее дюжина титулованных и, разумеется, обнищавших поклонников. Кроме того, ей не дают прохода великосветские повесы, которые волочатся за любой женщиной, пользующейся популярностью в высшем обществе. Когда ты утром пришел ко мне, я как раз заканчивала «Песенку повесы». А может быть, – задумчиво добавила Катриона, – ее споет хор? Нет! Ее споет квартет – четыре повесы, которые время от времени появляются на протяжении всей оперетты.

– А ты помнишь хоть один куплет из «Песенки повесы»?

– Я помню ее всю! – радостно рассмеялась писательница. – Мне хочется представить этих людей охотниками за дичью, которая им вовсе не нужна. Просто им необходимо за кем-то гоняться.

Катриона положила руки на стол и прочла первый куплет:

«– Что может быть слаще погони?Ах, дух замирает в грудиОт бешеной скачки,И где-то маячитЖеланная цель впереди!..»

Дослушав до конца, Питер задумчиво сказал:

– Это можно очень эффектно выразить в музыке: основную тему сопровождают подголоски английского рожка, в который трубят, когда охотятся на лис… Конечно, если композитор не станет возражать.

– А как проходит охота на лис?

Лорд напел мотив, постукивая по столу костяшками пальцев.

Молодая женщина энергично затрясла головой.

– Пожалуй, это подойдет.

– Ну, композиторы не любят, когда им дают советы, – заметил он. – Но может быть, мистер Дарли-Корд передаст наши пожелания тому, кто будет писать музыку к твоему либретто, и он отнесется к нашей идее с уважением.

– За сами песни я больше не боюсь, – призналась Катриона, – а вот за текст между ними… Как все это увязать?

– Доверься моей интуиции. Спланируй все, о чем хочешь рассказать в каждой сцене и помни, что диалог действующих лиц может сам собой переходить в песню или арию. Я с удовольствием прочту все, что ты сочтешь нужным мне показать и выскажу свои соображения. Вот увидишь, что Дарли-Корд сделает все необходимые поправки.

– Нет, это нечто невообразимое! – жена оттолкнула тарелку с холодной курятиной.

Питер, продолжая поглощать свою порцию с завидным аппетитом, вежливо поинтересовался: