Трагикомедия бродяги любви - Людмила Вячеславовна Федорова

Бантика с собой в корзинке и по коням, в имение… – скомандовал Ромео, и все трое дружно взялись убирать стол, принадлежности для игр по корзинам, Бантика тоже в корзинку, и, оседлав своих скакунов, двинулись к усадьбе Генриетты…

… И, когда они уже добрались до имения, всё-таки их застал дождь! Проливной, тёплый, он лил, как из ведра, застилал водой глаза, стучал усердно по крышам и карнизам, создавая незабываемую атмосферу тайны и волшебства…

Джованни и Генриетта встали рядом и сразу вспомнили тот прекрасный ласковый поцелуй по дождём, который у них так спонтанно получился после фиаско с маскарадом в издательстве, и почему-то им обоим показалось очень романтичным целоваться под дождём и захотелось повторить тот незабвенный миг счастья…

… Юная леди лучезарно улыбнулась и протянула изящные нежные ручки к Джовано, намекая на свое желание, и тень густых ресниц упала ей на нежное личико, молодой человек тоже улыбнулся и прикрыл глаза…

… Влюблённые соединили уста в нежном поцелуе, который казался для них слаще всего на свете.

– Эй, два влюблённых дурачка! – обаятельно рассмеявшись, крикнул Ромео,– Вы так и будете мокнуть под дождём, или лучше в дом целоваться пойдёте? Ладно, друзья, до свидания, славный праздник вышел, но мне надо спешить по своим делам, надо сейчас как-то к себе добираться…

… После чего Ромео поспешил уйти, тяжело вздыхая. Да, он видел, что это – настоящая любовь, теперь бывалый куртизан был рад за друга, и Генриетта виделась ему теперь в другом свете: нежной и любящей юной особой, а не заносчивой дворянкой, но чувство тревоги не покинуло Ромео, он серьёзно опасался, как бы в порыве чувств молоденькая парочка не натворила бед.

Ведь для всех посторонних они казались просто обычными любовниками, грешащими сожительством. Хватит ли у них сил исмелости изменить свою жизнь к лучшему и вступить в законный брак?..

… Новые злоключения постучались в их дом, когда спустя несколько дней поле фееричного Дня Рождения. Джовано в своём кабинете был занят чтением научных работ Аристотеля и Гиппократа и написанием своей новой медицинской работы, а Генриетта решила проведать свою давнюю подругу графиню Викторию.

…Генриетта восседала на бархатном диванчике за изящным позолоченном столиком, где всё было накрыто для чаепития подруг, и юная леди была хороша, как никогда.

Шикарное невероятно пышное платье из ультрамаринового яркого шёлка с парчовыми вставками на лифе и юбках украшали белоснежные кружева и белые бантики, в женственной причёске из каштановых локонов было закреплено павлинье перо. Заканчивал образ на изящной шейке кулон ввиде рубинового сердца на тонкой золотой цепочке. Генриетта была в чудесном настроении, мило щебетала с подругой, её нежное личико так и сияло счастьем.

… Виктория сидела, нервно поправляя напудренный парик, роскошные сверкающие бриллианты и ярко-зелёное пышное платье, даже они не могли сейчас помочь спесивой графине хоть как-то дотянуться до роскошной красоты юной и счастливой Генриетты, Виктория Крит так и пылала от зависти, слушая рассказы юной леди об их любви с Джованни. Зависть так и душила Викторию коварной змеёй.

Тем более, что у самой Виктории в отношениях о своим супругом, графом Критом, после того, как он узнал об её неверности, начались серьёзные проблемы, и ни о каком настроении и речи не шло, а Генриетта своими счастливыми историями ещё больше злила графиню Викторию.

Тогда графиня решила зло съязвить над молодой подругой:

– Ой, Генриетта, подруга, ты так нежно хвалишь Казанову, рассказываешь какой он, якобы, интересный человек и галантный кавалер, неужели ты так наивна в двадцать лет? Он же куртизан, он не умеет любить, а спать и говорить всякую галантную ерунду в угоду своей даме, это его работа падшего, все они, куртизаны и блудники одинаковы. У него до тебя уже сто женщин было, среди них были и редкие красавицы, что-то он ни с одной под венец потом не пошёл. И всем этим его пафосным речам о любви меньше верь, потому что скажу, как его бывшая пассия, что он всем своим женщинам одинаковые комплименты говорит, одинаково демонстрирует, как он красив и умён, просто это его работа. Не верь ты этому альфонсу из подворотни, чтобы он там тебе ни обещал, это ложь, ты для него просто ещё очередная, сто первая в его списке. Сто до тебя было, и ещё столько после тебя будет! Сама убедишься в этом, когда будете расставаться…

Генриетта слегка побледнела, с негодованием на нежном личике взглянула в сторону подруги и с достоинством истинной леди прошипела на Викторию:

– Что ж, ты отчасти права, и не надо думать, что я глупа и не понимаю, что с его профессией куртизана я, как ты выразилась, сто первая у него. Я всегда точно знаю, на что иду, не надо меня наивным ребёнком считать и поучать. Но, знаешь, ты поймёшь сама, в чём ты сейчас была не права, когда задумаешься над моим вопросом: если для него просто очередная, почему же тогда он уже больше полгода состоит в романе со мной и не собирается говорить пока о расставании, хотя ни с тобой, ни с одной другой он не прожил больше трёх месяцев? Значит, во мне есть что-то особенное, что его привлекает, чего не хватало всем другим его женщинам? Вот, задумайся сама над тем, что во мне такого нового и приятного для него, что такой заядлый ловелас хочет продолжения отношений!

Викторию аж перекосило от такого достойного ответа, графиня демонстративно фыркнула и отвернулась, а Генриетта суховато поблагодарила подругу за гостеприимство, накинула красивый плащ из шоколадного атласа и села в карету, чтобы направиться в усадьбу, но настроение у Генриетты как-то снизилось…

…Когда же она прибыла домой, её вышел встречать радостный Джованни с милой улыбкой:

– Дорогая, здравствуй, полдня не общались с тобой, а я уже успел ужасно соскучиться! А почему ты такая невесёлая? Ты же говорила, что поедешь к подруге, пока я занят работой…

Генриетта внимательно и серьёзно посмотрела на Джовано своими большими глазками-шоколадками, а потом решилась начать разговор издалека:

– Милый, знаешь, я разговаривала со своей давней надёжной старшей подругой, с которой из-за её возраста и жизненного опыта часто советуюсь в жизненных вопросах, и она обронила одну фразу, о которой я раньше не задумывалась, хотя знала этот факт, но сейчас меня её слова немножко смутили и заставили растеряться. Она назидательно подчеркнула, чтобы я не доверяла куртизану, что мужчины такой профессии умеют красиво говорить о любви своим женщинам, но они не искренны, и что я для тебя просто очередная, просто ещё одна, уже сто первая, сто до меня было, и ещё столько после меня будет. И