Мэри Бэлоу - Просто совершенство

Увидевшись с Флорой и Эдной, Клодия с облегчением убедилась, что обе они безмятежно счастливы, довольны своей участью и даже не прочь покрасоваться перед бывшими соученицами.

Герцогиня казалась воплощением приветливости. Как и лорд и леди Эйдан Бедвин, граф и графиня Росторн – графиня была младшей из двух сестер Бедвин – и маркиз Холлмир. Герцог Бьюкасл держался учтиво: однажды вечером он развлекал Клодию беседой за ужином целых десять минут, и ей было не в чем упрекнуть собеседника. А леди Холлмир однажды утром явилась на лужайку прямиком из конюшни, одетая в амазонку, пожелала Клодии доброго утра и побеседовала с Молли и Лиззи, которые старательно плели венки из ромашек. Тем временем пес гонялся за собственным хвостом и каждым летающим и жужжащим существом, какое попадалось ему на глаза.

Леди Холлмир ведет себя как королева, снизошедшая до самых ничтожных из своих подданных, подумала Клодия и выругала себя за предубежденность. Эта женщина вполне могла позволить себе полностью игнорировать их. Клодия крепко запомнила слова, который услышала от нее в Лондоне: «А вы злопамятны, мисс Мартин», – они задели ее за живое.

Чарли ежедневно приезжал из Элвесли, однажды они проговорили всю длинную прогулку у озера. Казалось, вернулись прежние времена – по крайней мере их подобие. В юности Клодия преклонялась перед Чарли и боготворила его, считала его рыцарем и героем, неспособным на неверный или неблагородный поступок. Но теперь она не питала насчет него никаких иллюзий: он такой же человек, как все, не лишенный человеческих слабостей. И все-таки было очень приятно снова встречаться с ним, гулять, беседовать. Клодия сомневалась, что когда-нибудь вновь сможет доверять ему, но об этом ее никто и не просил. Им обоим хватало возобновления приятельских отношений.

Затем хозяев и гостей поместья пригласили в Элвесли – всех, кроме Элинор, которая вызвалась побыть с девочками. Клодию и свою сестру Элинор заверила, что для нее это отнюдь не жертва: шаблонные светские развлечения нагоняют на нее невероятную скуку.

Отложив щетку и потянувшись за шалью, Клодия призналась себе, что причина ее уныния – сегодняшнее приглашение и повод для него. Намечался явно праздничный ужин, хотя до годовщины свадьбы графа и графини Редфилд оставалась еще неделя.

Значит, предстояло отметить помолвку.

Помолвку мисс Хант и маркиза Аттингсборо.

И называть свое уныние «необъяснимым» – значит самым непростительным образом обманывать себя.

Так или иначе, Клодия собиралась в Элвесли, праздновать эту помолвку. Она легко могла бы избежать поездки, но решила, что отказ будет проявлением трусости. Не в ее характере бежать от действительности. И потом, ей не терпелось повидаться с Энн и Сюзанной.

Час спустя, прибыв в Элвесли вместе с другими гостями из Линдси-Холла, Клодия растерялась в суматохе приветствий. Не прошло и минуты, как ее обнимала смеющаяся Энн. Клодия вздохнула с облегчением: хорошо все-таки, что она приняла приглашение.

– Клодия! – воскликнула ее подруга. – Как я рада тебя видеть! Как ты похорошела! Сюзанна уверяет, что ты взяла Лондон штурмом!

Клодия рассмеялась:

– Она преувеличивает. Энн, ты чудесно выглядишь. Прямо сияешь здоровьем! А это что – неужели загар?

– Все благодаря морю, – объяснила Энн. – А Сиднем считает, что помог воздух Уэльса.

Клодия подала руку мужу Энн, стоящему рядом, вовремя напомнив себе, что надо протягивать левую руку, так как правой у него нет. Улыбнувшись, он обменялся с ней рукопожатием. Улыбка была обаятельной, но кривоватой, так как из-за ожогов правая часть лица оставалась неподвижной.

– Какая встреча, Клодия! – произнес Сиднем.

Энн взяла его под руку и сияющими глазами взглянула на подругу.

– У нас чудесные новости, и мы готовы объявить о них всем, кто согласен слушать, – сообщила она. – Точнее, это я могу объявить о них во всеуслышание, а Сиднем скромнее – на большую аудиторию он не претендует. Осенью три его картины будут выставлены в Королевской академии, представляешь?

Графиня Росторн услышала ее, восторженно ахнула, метнулась к Сиднему Батлеру и заключила его в крепкие объятия.

– Сид, это правда? – затараторила она. – Ох, сейчас расплачусь от радости! Ну вот, так я и знала – придется утирать глаза. Какая же я глупая! Я знала, что ты справишься, знала с самого начала. Джервейс, ты только подойди послушать, да прихвати носовой платок!

Талантливый художник мистер Батлер потерял правую руку и глаз во время войны на Пиренейском полуострове. После этой утраты он приложил все старания, чтобы стать хорошим управляющим, и герцог Бьюкасл поручил его заботам поместье в Уэльсе. Но два года назад, вскоре после женитьбы на Энн, Сиднем вновь начал рисовать – по настоянию жены, держа кисть в левой руке или во рту.

Клодия схватила руку Энн и с чувством пожала ее.

– Как я рада за вас обоих! – призналась она. – А как там мой малыш Дэвид? А Меган?

Дэвид Джуэлл, сын Энн, родился за девять лет до ее знакомства с мистером Батлером. Когда Энн преподавала в Бате, в школе Клодии, Дэвид жил вместе с ней. После отъезда подруги Клодия скучала не только по ней, но и по Дэвиду.

Однако ответ Энн она почти не слушала, заметив неподалеку маркиза Аттингсборо, беседующего с герцогиней Бьюкасл и леди Холлмир. Как обычно, рослый красавец маркиз выглядел более чем внушительно. И судя по улыбке, был всем доволен.

На первый взгляд он совсем чужой, думала Клодия. Но едва эта мысль пронеслась у нее в голове, их взгляды скрестились в переполненном холле, и маркиз вновь стал тем самым человеком, к которому Клодия успела привязаться всего за пару недель, проведенных в Лондоне.

Намерение маркиза подойти к ней Клодия угадала сразу. Она повернулась навстречу ему.

– Мисс Мартин, – поприветствовал ее маркиз, протягивая руку.

– Лорд Аттингсборо… – Она коснулась его пальцев.

– Как Лиззи? – Он понизил голос.

– Замечательно, – заверила Клодия. – Уже научилась заводить подруг и плести венки из ромашек. Хорас проявил черную неблагодарность ко мне, зато стал тенью Лиззи. Старший конюх герцога изготовил для него ошейник и поводок, теперь Лиззи может сама водить его и следовать за ним. По-моему, пес понимает, что девочка нуждается в защите. После непродолжительного обучения он станет для Лиззи незаменимым помощником.

– Плести венки?… – Маркиз поднял брови.

– А что тут такого? – пожала плечами Клодия. – Лиззи умеет находить в траве ромашки и отличать их от других цветов, а плести венки проще простого. Теперь она щеголяет в венках и гирляндах.

Джозеф улыбнулся.

– А как у нее с подругами?