Джулиана Маклейн - В моих безумных фантазиях

— А кто же тогда глава? — спросила она, вращая бедрами и поднимая юбки к талии.

Он спустил брюки вниз.

— Я, и только я, и не забывай об этом. Теперь ты моя, Ребекка. Никакой другой мужчина никогда не коснется тебя. Расстегивай корсаж.

Она поняла, чего он хотел и чего добивался. Он хотел доказать, что она принадлежит ему, что он способен контролировать свои эмоции, свою жизнь и будущее этого брака.

Возможно, она могла бы проявить большую нежность к нему или же оказать большее сопротивление, но все, чего ей хотелось, — это отдаться ему душой и телом, потому что это была правда. Она действительно принадлежала ему, и ей хотелось, чтобы он знал об этом.

— Позволь мне сначала избавиться от моих юбок, — сказала она, слегка задыхаясь. — Мог бы и помочь…

Тяжело дыша от нетерпения, Девон, опираясь на локоть, принялся расстегивать низ лифа, продвигаясь вверх.

Как только платье было расстегнуто, она спустила его с плеч. В то же время он расстегивал ее юбки и спускал их вместе с панталонами с ее бедер.

Наконец никакая одежда не мешала им. Он проворно устроился между ее ногами и двигался, пока не нащупал нужный уголок, затем вошел, легко и гладко, потому что она была влажной и скользкой и готовой к пылкому соитию.

Она не сдержала страстный вскрик, жаждая еще большего, когда он погружался в нее снова и снова. Он яростно вторгался в нее и отступал, охваченный ненасытной страстью.

— Это наваждение, — сказал Девон, закрывая глаза» удивляя жену откровенным признанием. — Это безумие. Я ничего не могу с собой поделать. Хочу обладать тобой постоянно. Ребекка. Целиком и полностью.

Ничего не понимала и она, так как чувственность победила рассудок. Она даже не могла представить, какие волшебные чары действовали в этой комнате. Она была так сердита на него. За его высокомерие, за то, что он, казалось, утратил пылкие чувства к ней, и за его нежелание простить ее, хотя он и был виноват не меньше ее.

И все же она хотела его и была готова пойти на все ради него. Все, о чем она могла думать в этот момент, это о всепоглощающей власти своего неизбежного оргазма, пробегающего через нервные окончания к самому центру ее существа. Безмерный экстаз охватил ее, а из груди вырвался истошный крик в тот момент, когда горячая струя его мужского семени пролилась в нее.

Он тяжело упал на нее, и они лежали в постели в ослепительных лучах полуденного солнца, влажные от пота, расслабленные, без сил, но чудесным образом удовлетворенные.

— Я — твоя, — прошептала она ему в ухо, пробегая пальцем вниз и вверх по его гладкой, скользкой спине. — Я никогда даже в мыслях не принадлежала Раштону.

— Никогда больше не произноси его имя, — мягко сказал он. — Никогда. Один звук его приводит меня в бешенство.

Ребекка едва могла дышать под его могучим телом.

— Оно и мне ненавистно. Но ты тоже должен мне кое-что обещать.

Он повернулся на бок и взглянул на жену, молчаливо ожидая услышать ее просьбу.

— Ты должен обещать простить, по крайней мере, попытаться простить меня за неудачное начало нашей супружеской жизни. А я прощаю тебя. Я хочу, чтобы ты полюбил меня, ответил любовью на мою любовь, — сказала Ребекка.

Он опустил голову на согнутую в локте руку.

— Нам еще предстоит стать по-настоящему близкими людьми.

— Надеюсь… С каждым прожитым днем мы будем становиться ближе. Ведь ты позволишь мне любить тебя? Боюсь, тебе придется пойти на это. И пусть какая-то кошка пробежала между нами, теперь я не могу жить без тебя.

Девон перекатился на спину и устремил взгляд в потолок.

— Не слишком-то полагайся на меня, Ребекка. Ты должна найти, чем занять себя, кроме меня, потому что я не могу отвечать в этой жизни за все.

Она села в постели:

— Я и не прошу тебя отвечать за мое счастье.

— Но ты только что сказала, что не можешь жить без меня.

— Потому что люблю тебя, — объяснила она. — И готова произносить подобные слова в будущем. Я хочу, чтобы мы были всем друг для друга.

— Это не та любовь, какую я когда-либо хотел обрести. — Он говорил спокойно и твердо.

— А какая еще бывает любовь? — спросила его молодая жена, не в состоянии понять, как он мог думать или чувствовать иначе, чем она.

Он долго и пристально смотрел на нее.

— Честно сказать, не знаю и не уверен, что хочу узнать.

Глава 18

Целую неделю каждое утро Девон просыпался под звуки ветра, гремящего ставнями, и дождя, стучащего в стекло. Вода в реке поднялась выше, чем когда-либо за последние пятьдесят лет. Он также услышал от слуги, который накануне ходил в деревню, что в соседнем графстве снесло мост, и фермер, пересекавший его пешком, был унесен бурными водами.

Герцог был расстроен этой новостью. Он постоянно шагал взад и вперед то в уединении своей спальни, то прилюдно в гостиных. Бродил по коридорам, слонялся по галерее и даже появлялся в крыле для слуг. Временами он смотрел на портрет предка и извинялся перед ним в туманных, вызывающих беспокойство семьи выражениях.

— Как ты думаешь, не пригласить ли нам снова доктора? — спросил однажды днем Блейк, когда они с Девоном занимались делами имения в кабинете.

Девон сидел за письменным столом, просматривая бухгалтерские книги, над которыми в последние дни он проводил много времени, чтобы отвлечь свой ум от двух мучающих его тем — сумасшествия отца и ревности, которую он все еще испытывал к прежней помолвке жены. Он хотел бы поскорее забыть об этом, но ему это не удавалось. Каждый раз, глядя на жену, он думал о другом мужчине, который верил, что она будет принадлежать ему. Ему хотелось знать, о чем они разговаривали в прошлом, что этот человек знал о ней и как он отреагировал на новость о том, что она вышла замуж за другого.

— Девон?

Он встрепенулся, затем отложил перо и взглянул на брата:

— Извини. Да?

— Не пригласить ли нам снова доктора? — произнес Блейк, повторяя свой вопрос.

Девон постарался сосредоточиться на насущной проблеме:

— В последнее время от доктора Ламберта не было пользы. Он все также будет утверждать, что подобное поведение — нормально, естественно для старческого возраста.

— Но может быть, он пропишет отцу успокаивающее средство или что-то, что хотя бы поможет крепко спать ночью.

Девон откинулся в кресле:

— Я считаю, что сейчас самое время пригласить другого врача, у которого имеется опыт работы со случаями подобного рода. Кого-то, кто не ожидает, что его упомянут в завещании.

— Врача из Лондона?

— Именно об этом я и думал. — Он наклонился вперед и снова взялся за ручку. — Помнится, мама занималась благотворительностью в пользу какой-то больницы в прошлое Рождество. Возможно, она знакома с кем-то из врачей.