Мэри Бэлоу - Обещание весны

Однако весна увлекла в Лондон или другие большие города целые семьи, отсутствие которых так огорчает оставшихся. Каждый год уезжает лорд Эмберли с семьей. Прошлой весной уезжали сэр Перигрин и леди Грейс Лэмпмен. В этом году отбыли Кэррингтоны. Родственники леди Лэмпмен, которых все единодушно признали милыми и доброжелательными людьми, вернулись домой в конце марта.

Стало уже вполне очевидно, что слухи об интересном положении леди Лэмпмен верны, когда совершенно неожиданные и приятные новости дошли до жителей Эбботсфорда. Граф раньше обычного возвращается из Лондона со всей семьей и сэром Седриком Харви, близким другом покойного старого графа и постоянным гостем в имении летом. И если этого вам недостаточно для подъема настроения, то к вашим услугам сообщение экономки миссис Оутс о том, что ей велено приготовить комнаты для гостей, которые прибудут через неделю. Наконец еще одно радостное известие: Кэррингтоны тоже возвращаются.

И представьте себе, что именно возвращение Кэррингтонов и оказалось событием из событий. Ибо миссис Кэррингтон посетила миссис Мортон на следующий же день и привела бедную леди в сильнейшее возбуждение. Когда гостья уехала, миссис Мортон решила отправиться к сестрам Стэнхоп, так как имела возможность увидеть изумление по поводу сногсшибательных известий по крайней мере сразу на двух лицах.

В Эмберли-Корте ждали в качестве гостей невесту графа, ее мать и брата! Ни больше ни меньше! Говорят, помолвка была совершена с большой поспешностью и при скандальных обстоятельствах. Мисс Парнелл, как звали эту леди, была безнадежно скомпрометирована какой-то выходкой лорда Идена.

— Но почему в таком случае на девушке не женится сам лорд Идеи? — задала вполне разумный вопрос старшая мисс Стэнхоп.

— Этого, кажется, никто не знает, — ответила миссис Мортон многозначительно, как бы намекая на то, что она-то в курсе событий, но считает неделикатным обсуждать подобные вещи. — Однако граф устроил в Лондоне грандиозный прием в честь своей нареченной. Кэррингтоны на нем присутствовали.

— Осмелюсь предположить, что его лордство решил, будто Доминик Идеи слишком молод, чтобы жениться, — предположила мисс Петиция. — Скажите, она хорошенькая, миссис Мортон?

— Настоящая красавица, по словам миссис Кэррингтон, — ответила миссис Мортон. — Смуглая жгучая брюнетка.

— И вы полагаете, что свадьба состоится здесь? — спросила старшая мисс Стэнхоп. — Как это было бы хорошо! Событие произойдет еще до конца лета?

Дамы обсудили все подробности, связанные с приятной новостью, и миссис Мортон отбыла домой вполне удовлетворенная тем, что внесла оживление хотя бы в один дом; к тому же ее согревала мысль о том, что завтра утром она успеет побывать с визитами у леди Лэмпмен, у жены священника, а также у миссис Кортни и миссис Картрайт в то время, как обе мисс Стэнхоп будут украшать церковь цветами, — завтра их очередь заниматься этим.

Грейс радовалась развлечению, связанному с неожиданным возвращением соседей и приездом новых лиц. Беременность сделала ее беспокойной. Девять месяцев в ожидании события, исход которого неясен, были чересчур долгим сроком. Едва недомогания первых месяцев остались позади, как она почувствовала прилив невероятной энергии и принялась заниматься делами без передышки. Даже вышивание, за которым Грейс всегда с удовольствием проводила долгие часы, казалось ей теперь скучным и вялым занятием. Ей хотелось копаться в саду, гулять по тропинкам и дорогам, вытирать пыль с книг в библиотеке на всех полках — с пола до потолка.

Доктор Хансон сказал ей, что она должна отдыхать, что физическую активность следует свести до минимума и сидеть большей частью дома, за исключением тех случаев, когда появляется возможность выехать в карете. Но и тогда она должна быть уверена, что поедет по ровной, без всяких ухабов, дороге. Это последнее указание исключало визиты почти ко всем соседям. К сожалению, врач давал свои профессиональные советы в присутствии Перигрина, правда, не упомянув о тех опасностях, о которых говорил Грейс во время своей первой консультации. Перри, разумеется, начал рьяно оберегать жену, подкладывая подушки ей под спину и подставляя скамеечку под ноги, едва она опускалась в кресло; он запретил ей работать в саду и разрешал только очень короткие и медленные прогулки. Это было невероятно нудно.

И вместе с тем это было чудесно и восхитительно.

Грейс долгие годы страдала от одиночества. Теперь ее заботливо опекали, давали указания и требовали, чтобы она их выполняла неукоснительно. В эти месяцы она открыла в характере Перри новые черты. Он никогда не был человеком, склонным приказывать, и отдавал распоряжения в доме в соответствии со своим добрым и терпеливым характером. Однако сэр Перигрин не на шутку рассердился в то утро, когда застал Грейс пропалывающей на четвереньках клумбу. Он схватил жену за руку не слишком нежно, отвел в библиотеку и сказал — без малейшего намека на юмор, — что если еще раз поймает ее за подобным занятием, то строго-настрого запретит выходить из дома без него. Грейс не стала спрашивать, каким образом муж намерен добиться воплощения такого правила в действительность, так как не сомневалась, что он своего добьется. Перри был рассержен всего второй раз за все время их совместной жизни.

Об этом случае Грейс потом вспоминала несколько недель с затаенной усмешкой. Она часами сидела за вышиванием, беспокойная и нетерпеливая, поставив ноги на скамеечку и поглядывая то на Перри, уткнувшегося в книжку, то на свой округлившийся живот, в котором уже вовсю толкался ребенок. Вставая на ноги, Грейс каждый раз чувствовала его в себе и думала, что в этой жизни просто невозможно быть счастливее. Только когда же, когда они кончатся, эти девять месяцев!

Приезд лорда Эмберли, его нареченной и ее родственников, естественно, внес оживление в их жизнь. Эдмунд чем-то был похож на Перигрина, такой же внимательный и добрый, но куда более сдержанный. Узнать человека подобного склада непросто, даже если он тебе очень нравится. По единодушному мнению Перри и Грейс, граф был достоин самой хорошей жены, которая понимала бы его и сделала счастливым.

Грейс с большим удовлетворением думала о том, что Перри не может запретить ей посещать светские приемы и развлечения, связанные с грядущими событиями. Слава Богу, хоть на время забудутся все тревоги. И она оказалась права. Единственное, чего супруги не могли теперь себе позволить, это устраивать многолюдные приемы у себя дома. Самое большее — пригласить кого-то на чай.

На вечере с танцами и карточной игрой у Кортни они познакомились с мисс Парнелл. Грейс она понравилась. Красивая смуглянка, спокойная, но вовсе не застенчивая. Стройная и очаровательная. Возраст трудно определить точно — скорее всего ей столько лет, сколько было Грейс, когда она родила Джереми. Грейс решила, что между мисс Парнелл и ее нареченным существует глубокая привязанность, хотя за весь вечер они танцевали друг с другом всего один раз.