Зия Самади - Избранное. Том 1

— Байвачча, вы меня звали? — спросил появившийся в дверях Рози.

— Где вы все пропадаете? Приведи ко мне этого подлеца!

— Кого?

— Скотина! Свяжи и приведи Замана!

— Слушаюсь, байвачча!

Халидам добежала до первого извозчика и попросила везти ее как можно быстрее — куда, она укажет. Как назло, улицы были забиты тележками с фруктами, зерном, мукой, овощами — люди спешили на базар.

— Быстрее, быстрее, ака, поторопитесь, пожалуйста, — нервничала, Халидам.

— Тр-р-р-чу! Хоть сто раз ударь, быстрее не идет, бездельница! — отвечал извозчик, настегивая лошадь, но та нисколько не убыстряла шаг, а лишь ниже наклоняла голову.

Халидам хотелось сойти с тележки и бежать, но она боялась, что ее опознают. Прошла, казалось, целая вечность, и она тревожилась все больше и больше. Когда наконец добрались до дома Замана, ее охватила нервная дрожь. Расплатиться было нечем, Халидам сдернула с пальца золотое кольцо. Извозчик от удивления растерялся, потом воскликнул:

— Сам бог послал ее мне! — и, стегнув коня, быстро исчез из виду. На этот раз лошадка, видно, послушалась его.

Халидам открыла калитку.

— Заман дома, апа?[23] — спросила она, приподнимая паранджу.

— Заманджан… — Женщина во дворе раскрыла рот от удивления, увидев, какая красивая девушка спрашивает Замана.

— Я спрашиваю, апа, где Заман? — повторила девушка.

— Заман? Заманджана нет дома…

Халидам исчезла так же быстро, как появилась. Она выбежала на улицу и теперь стояла, размышляя, что делать дальше. В это время появился на коне Рози.

— Вы видели Замана? — спросила Халидам, не открывая паранджи.

— Я ищу его, маленькая ханум, — ответил Рози, узнав ее по голосу. — В конторе его нет.

— Найдите его где бы то ни было, родной Рози-ака, и спасите… Отец хочет его выдать… торопитесь… быстрее…

— Идите домой, сестренка! Я найду, я сообщу ему! — И Рози пустил коня вскачь.

— Заман, мой Заман… — шептала бедная девушка. Голова у нее закружилась, и Халидам села прямо на дорогу…

Вдруг она почувствовала прикосновение ласковых рук и очнулась — перед ней была мать Замана. Женщина подняла девушку, завела во двор, дала воды. Халидам положила голову на плечо тетушки Раушанхан и расплакалась.

В это время Заман сидел у Лопяна, рассказывая о случившемся.

— Плохо, что ты выдал себя, — заключил Лопян, внимательно выслушав Замана, — нас сегодня же могут арестовать.

— Но ведь он только подозревает?

— Сегодня не показывайся нигде. И домой не ходи. Посмотрим, как развернутся события…

Лопян не успел закончить фразу — вбежал запыхавшийся Рози…

— Заман, тебе нужно бежать! Они хотят схватить тебя…

— Вот видишь… Немедленно скрывайся. — Лопян побледнел.

— Куда же скрываться? Будь что будет…

— Брось глупости! Повредишь делу, — оборвал Лопян и, подумав, добавил: — Вечером встретимся на китайском кладбище. Идемте, нужно торопиться.

Выйдя, они разошлись в разные стороны…

Как всегда в пятницу, кульджинский базар кипел с раннего утра, напоминая потревоженный муравейник. Расхваливали свой товар торговцы, озабоченно сновали взад и вперед или рядились до седьмого пота покупатели… Когда же в мечетях закончилась утренняя молитва, людей на базаре стало еще больше. В бурлившей толпе тут и там шныряли юнусовские прихвостни, разбрасывая какие-то листовки.

— Братья! — закричал кто-то во всю мочь с крыши ларька. — До каких нор будем терпеть? Гнет стал невыносим!

— С нас дерут по тридцать налогов! — вторил другой с арбы. — Неужели будем ждать, когда у нас вырвут душу?

Толпа ответила гулом. Торговля прекратилась, все смотрели на ораторов. Гнев и тревожное предчувствие охватывали людей. В толпе поползли слухи: «Прибыли люди Ходжанияза — освобождать ислам!»

Ораторы сменяли один другого, и каждое выступление подогревало ненависть к гоминьдановцам. Толпа возбуждалась все больше и больше.

В своей коляске подъехал Юнус вместе с друзьями Садыком и Муталлибом. Они попытались пройти поближе к ораторам, но это не удалось. Тогда они вернулись к коляске и встали на нее, стараясь с возвышения рассмотреть, что творится.

— Конечно же, это дело красных! — заявил Юнус.

Муталлиб ответил:

— Это страшно. Народ способен на все… Если гнев его усилится…

— А вы станьте его вождем… — ехидно предложил Юнус.

Муталлиб отпарировал:

— Нам с вами никогда не удастся повести за собой народ!

— Если это превратится в бунт, будет плохо… Почему попустительствуют власти? — взволнованно проговорил Садык.

К ним донесся крик очередного оратора:

— Сколько еще угнетатели будут мучить нас?

«Молодец!» — одобрил его про себя Юнус, а Муталлиб толкнул Садыка:

— Да-а… Речи приобретают серьезный характер. Чем все это кончится?

Садык не успел ответить. Раздался крик:

— Люди! Пойдем к губернатору!

— Пошли!

Над толпой взметнулось знамя со звездой и полумесяцем, и люди двинулись по улице за знаменосцем, подобно тому как отара овец идет за козлом.

— Это уже лишнее. Может плохо кончиться, уедем отсюда, — начал тормошить своих друзей Садык.

Взмыла вверх и разлилась по толпе широко известная, запрещенная властями песня.

Мы сыны родины,Народные барсы…

Неорганизованное вначале шествие на глазах превратилось в могучую, стройную, монолитную колонну, направлявшуюся к ямыню — резиденции военного губернатора. Юнус перепугался. «Как бы затеянная мной игра не обернулась бедой!» — подумал он в страхе. Друзья поспешили уехать.

А многострадальный народ, долго переносивший гоминьдановское иго, теперь как бы расправлял плечи, изливая свое возмущение в лозунгах.

— Долой гоминьдановских разбойников!

— Пусть убираются с нашей земли!

В колонне шли Зикри, Касым и их друзья, такие же молодые парни. Все они участвовали в распространении листовок Замана.

— Куда исчез Заман? — спросил Зикри у Касыма. Он был встревожен.

— Не знаю. Не видел его сегодня.

— Кто затеял все это?

— Клянусь богом, не понимаю.

— Не Заман ли, а?

— Нет. Но какие-то зачинщики тут есть.

— Одного из выступавших я узнал. Он человек Юнуса.

— А ты не ошибся?

— Кто знает… — покачал головой Зикри.

— Лучше найди-ка Замана.

— Попробую. — И, отделясь от толпы, Зикри побежал.

Тем временем колонна остановилась перед ямынем. Послышались крики: