Лоретта Чейз - Не искушай меня

Меня сейчас стошнит, подумал Марчмонт. Кто бы мог подумать, что Аддервуд может быть таким слащавым? Груди перед его носом должно быть превратили его мозги в сироп.

Герцог сказал:

– Это роман я нахожу ещё более душещипательным, чем Франкенштейн.

– Вы шутите? – спросила мисс Аддервуд.

– Обычно, он так и делает, – сказал Алванли.

– Вовсе нет, – проговорил Марчмонт. – «Франкенштейн» слишком неправдоподобен, чтобы напугать меня. Однако «Гордость и предубеждение» уж чересчур правдоподобна. Меня раздирали сомнения: выйдет ли она замуж за него? И столько браков, чтобы поволноваться. Выберет ли леди хорошего или плохого? Вмешается ли судьба, разрушая чьи-то шансы на счастье? Добьётся ли своего тётка? Сможет ли сестра… Но я не хочу испортить Вам удовольствие пересказом, мисс Лексхэм.

– Мы можем быть уверены, принимая во внимание твои наблюдения, что мисс Лексхэм не имеет ни малейшего представления, о чём эта книга, – сказал Аддервуд. – В то же время я взбудоражен из-за того, что ты прочитал книгу.

– Ты чудовищно несправедлив ко мне, – ответил Марчмонт. – Конечно же, я ее не читал. Я позволил моему камердинеру рассказать мне эту историю, пока одевался к ужину в Карлтон-хаус. Это был длительный и слезливый процесс, вынужден сказать – слезливый с его стороны.

– Камердинер Марчмонта знаменит, – пояснил Аддервуд. – Он известен тем, что падает в обморок из-за слишком сильно накрахмаленного шейного платка.

– Он плачет, если Марчмонт кладёт что-то в карманы, – сказал Алванли.

– Хоар рыдал, пересказывая мне сюжет, – добавил Марчмонт. – Не могу сказать, было ли это связано с книгой, или мои пуговицы заставляли его всхлипывать.

– Каким выдающимся служащим он должен быть, чтобы развлекать Вас, пока Вы одеваетесь, – заметил мистер Раш.

– Никогда бы не позволил ему обзавестись такой привычкой, – ответил Марчмонт. – В этом случае я сам предложил ему рассказать. Принц Уэльский любит книги мисс Остин, и желательно выглядеть хорошо информированным, когда посещаешь Его Высочество, мисс Лексхэм.

Он снова опустошил свой бокал. И снова его наполнили.

– Все знают, что предпочитает Принц Уэльский, – сказал Аддервуд. Его взор возвратился к груди Зои. – Но мисс Лексхэм остаётся terra incognita[5].

И если ты полагаешь, что будешь исследовать эту территорию, подумал Марчмонт, то задумайся еще раз.

– Говоря terra incognita, Аддервуд имеет виду…

– Я знаю, что он имеет в виду, – перебила Зоя. – Вы разве не помните, Марчмонт? Какой у меня был ужасный французский, и как папа разрешил мне учить латынь и греческий, как делали мальчики?

– Ах, да, я помню, – сказал он. – Я помню Вашего учителя французского языка, у него было единственное желание, он мечтал, чтобы ему отрезали уши. Я обычно представлял себе, как он зажимает себе уши и кричит от боли, когда Вы пытаетесь parler.

– Марчмонт заставляет нас поверить, что он всё о вас знает, мисс Лексхэм, – проговорил Аддервуд.– Как будто он недостаточно скрывал Вас от нас. Это ставит его в несправедливо выгодное положение.

– Нанося новое оскорбление, – сказал Алванли, – он берёг Вас для себя.

– Вечность! – сказал Марчмонт. – Целых две недели!

Я был первым, кто поцеловал её. Я первым…

И мысль покинула его, когда он осознал обстоятельства, в которых ему не стать первым.

Другие мужчины. Зоя хочет встречаться с другими мужчинами. Он сделал ей предложение, и она отказала. Она хотела встречаться с другими мужчинами.

И в тот самый момент Зоя сказала:

– Но Марчмонт член нашей семьи. Он мне как брат.

Герцог застыл.

Она ему лучезарно улыбнулась.

– Я бы назвал это бесспорно невыгодным положением, – сказал Уинтертон.

Прежде чем Марчмонт смог перескочить через стол и задушить Зою, её мать встала. Остальные леди мгновенно уловили сигнал и последовали за ней из комнаты, предоставляя мужчинам насладиться портвейном… нанесением увечий или убийством, если они того пожелают.

Час спустя

– Он вспомнил про назначенную встречу, – говорил Аддервуд, следуя за Марчмонтом в гостиную. – Ты пронырливый дьявол! Она действительно персик.

Аддервуд был всё ещё жив. Марчмонт не знал, почему.

Ах, да. Потому что Зоя хотела встречаться с другими мужчинами, и как она могла встречаться с ними, если он их будет убивать? Однако она уже встретилась с Аддервудом сегодня. Технически, было бы вполне нормальным его убить.

И всё-таки, позже. Не следует пачкать кровью всю гостиную.

– Встреча, – повторил он безучастно. – Персик.

– Девушка в старинной карете, – напомнил Аддервуд. – Девушка, за которой ты гонялся в Грин-парке. Девушка, вытащившая мальчишку из разбившейся кареты. Девушка, запустившая в тебя книгой. Все те истории, которые мы слышали и в которые не могли поверить. Те самые, что ты никогда не подтверждал и не отрицал.

– Ах, этот персик, – проговорил Марчмонт.

– Теперь всё ясно. Конечно, ты узнал её в ту же секунду, как увидел. Она не сильно переменилась, не так ли? Можно сказать, выросла и стала красавицей. Хорошо, что тебя постоянно осаждают красавицы, и ты приобрёл иммунитет.

– Хорошо, да.

– А вот у меня его нет. Если бы я взялся представить её обществу, то не смог бы остаться равнодушным. Я бы немедленно сделал ей предложение, чтобы быть уверенным, что ни у кого не останется шансов.

Марчмонт жадно оглянулся на дверь, ведущую из гостиной.

– Почему мы так быстро покинули столовую? – спросил он. – Я ещё не закончил пить.

– Тебе скучно, я знаю, – говорил Аддервуд. – Скучно с нами. Мы все так пристойны, пытаясь произвести благоприятное впечатление на мисс Лексхэм.

– Впечатление – на Зою?

– Знаю. Все полагали, что будет наоборот: сможет ли экзотическое существо соответствовать стандартам английского света? В Уайтсе есть ставки. В чём для тебя нет ничего удивительного.

– Все настолько предсказуемы, – сказал Марчмонт.

– Действительно, мы таковы. Но теперь она смешала карты, и мы прыгаем выше головы, пытаясь соответствовать её эталону.

Это, должно быть, я, подумал Марчмонт. Я её эталон. Потому что она не встречалась до сих пор с другими мужчинами.

У него было неприятное подозрение, что он существенно занизил планку.

– Тебе ужасно скучно, знаю, – сказал Аддервуд. – Так же глупо, как когда все гонялись за Харриет Уилсон несколько лет назад. Нет, ещё глупее, поскольку на сей раз это леди, и мы должны вести себя прилично. Бедняга Марчмонт, да ты просто мученик. Я не виню тебя за то, что ты хочешь ещё одну бутылку или дюжину бутылок. Но я тебя хорошо знаю и могу видеть, что ты стремительно приближаешься к стадии, когда ты начинаешь цитировать Шекспира и падать в камин. Либо мы начинаем пить чай, либо придётся откланяться.