Там, где поют соловьи - Елена Чумакова

– Нет! Скажи – нет меня! Уехала навсегда! Умерла! Что хочешь, скажи, я не выйду к нему!

– Это кто тут умер? – из-за плеча Анны выглянул Лео. Ему надоело дожидаться в гостиной, и он отправился следом за Анной. Агата закрыла лицо руками и опустилась в кресло.

– Ну… вы тут разбирайтесь, кто уехал, а кто умер, а у меня пирог в печи, – усмехнулась Анна и выскользнула мимо гостя из комнаты.

Лео опустился на пол возле Агаты, отвел ее руки от лица:

– Ты не рада меня видеть? Все еще обижаешься на меня? А я так… так стремился к тебе! И я много думал о нас с тобой. Я тогда не понял… не оценил, что ты значила для меня. Понял только, когда один остался. Бог дает нам шанс все исправить, – он осторожно положил руку на живот Агаты, – и… я рад, что скоро нас будет трое. Вот.

– Ну, пожалуйста, не смотри на меня! – взмолилась Агата, – выйди, дай мне возможность переодеться и причесаться!

– Пустяки какие… Хорошо, хорошо… я выйду и буду сидеть за дверью на полу, чтобы ты не убежала и не умерла. Скажи только, что ты мне рада, и я готов ждать еще целый час!

Лео действительно уселся на полу в коридорчике и принялся насвистывать английскую детскую песенку.

– А как ты здесь оказался? Как меня нашел? – спросила через дверь Агата, натягивая свое лучшее платье, сшитое Глафирой «на выход».

– О, это было несложно, – откликнулся Лео, перейдя на английский, – адрес был на конверте письма.

– Какого письма? Я тебе не писала.

– Да! Ты даже не сочла нужным написать мне такую важную новость! Почему?!

– Так кто написал?

– Анна. Знаешь, я сразу не понял, кто такая Анна, и какая такая Ольга ждет от меня ребенка. Ты же мне ничего толком не объяснила! Да… Я не настолько хорошо знаю русский, чтобы понять. А когда понял, что речь идет о тебе, что это мой ребенок, для меня все сразу встало на свои места. Какие глупости все эти детские обещания, влюбленности! Все это ушло. Я бы приехал раньше, но пришлось договариваться, чтобы отпустили. Контракт нельзя нарушать.

– Интересно, а где Анна взяла твой адрес? Я его никому не сообщала.

– Не знаю, да и не важно. Знаешь, у тебя замечательная сестра. Приветливая, заботливая, хозяйка отличная, добрая… прямо как ты. Вы с ней похожи. Только я ничего не понял, почему ты Ольга, откуда сестры, ведь у тебя никого не было? Ты мне расскажешь?

– Ну конечно, мой дорогой! Конечно, я все-все тебе расскажу, со всеми познакомлю. И я, правда, очень рада твоему приезду. Хотя все так неожиданно… Нет, не неожиданно! Я думала о тебе каждый день, просто считала, что это невозможно. Боялась, что ты подумаешь, что я хочу тебя привязать к себе или не поверишь мне, что будешь недоволен, станешь отговаривать меня. Мне трудно было бы это пережить, понимаешь?

Агата вышла из комнаты. Она уже успокоилась, привела себя в порядок, насколько смогла, и теперь улыбалась, протягивая любимому обе руки.

В тот же день Лео решился сделать ей предложение и поговорить со Степаном Фроловичем. Отец, поначалу отнесшийся к гостю настороженно, быстро проникся к нему симпатией, казалось, женитьба – дело решенное. Но тут возникло непредвиденное препятствие: отец настаивал на венчании.

– Невенчанную не отпущу! Хватит уже, согрешили. Заберешь Ольгу с собой в Петербург только после венчания! Это мое последнее слово. Сделаю дочке свадьбу, все честь по чести, тогда и поезжайте с Богом.

Утром счастливая парочка отправилась в Троицкий храм. Священник согласился повенчать православную с протестантом, но при условии, что Лео примет православие с соблюдением всех канонов. А кроме того, требуется удостоверение, что жених холост и не имеет препятствий к совершению сего таинства. Таковое удостоверение должно быть выдано городским начальством по месту жительства жениха.

Молодые вышли из храма обескураженные.

– Что будем делать? – печально спросил жених – Я же не могу отправляться в Америку за удостоверением о том, что холост! Да и менять конфессию… как то… Я хоть и не очень усердный прихожанин, но вырос в протестантских традициях, это мое, родное. Православная вера мне не знакома. Я не чувствую душевной потребности в таком шаге!

– Когда тебе возвращаться в Петербург?

– Через два дня надо выезжать. Отпустили на десять дней.

– Ты по-прежнему хочешь, чтобы я стала твоей женой, и готов заботиться о нас с ребенком?

– Конечно! По-прежнему и по-настоящему. Даже не сомневайся.

– Тогда мне пора собираться в дорогу. А с венчанием разберемся в Петербурге.

– Правильно! – Лео улыбнулся с явным облегчением. – Мы что-нибудь придумаем. Время у нас будет.

Дома вполне ожидаемо разразился конфликт. Отец ничего не хотел слушать и упрямо стоял на своем, распаляясь все больше. Лео растерянно поглядывал на Анну, Григория, ища у них поддержку, но все помалкивали, опустив глаза. Уж они знали характер отца! И тогда Агата встала, навалившись животом на стол, сказала негромко, но уверенно:

– Отец! Как дочь, я должна бы Вас слушаться. Если бы Вы вырастили меня с малолетства и по сей день, так бы и было. Но Вы меня не растили! Это не упрек! Просто так и есть. И поэтому я не обязана подчиняться Вашему слову. Я привыкла все решения принимать сама. Правильные, неправильные – это мои решения и моя жизнь. Я уезжаю в Петербург с Лео. Мы дали друг другу слово и… я не отступлюсь!

Отец и дочь, набычившись, смотрели друг на друга через стол, одинаковые в своей упертости.

Степан Фролович вдруг вспомнил свою ссору с отцом шестидесятилетней давности. Они так же яростно смотрели друг на друга через стол, и ни один из них не отступил. Все повторяется. Отец осекся на полуслове, замолчал, глядя в глаза своей упрямой дочери, потом сник.

– Ты права. Это твоя жизнь. Поступай, как знаешь. Только не вини меня потом, что не предостерег, не удержал. Что я, старый, могу? Видно, ни на что уже не гожусь.

Он махнул рукой и отвернулся, чтобы скрыть неожиданно выступившие слезы. У Агаты вмиг пропал весь пыл, в груди встал горячий ком – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Захотелось подбежать к старику, обнять, успокоить, но что-то удержало, побоялась, что сдастся, отступит. Она молча повернулась и быстро вышла из комнаты.

Молодые задержались всего на день, чтобы попрощаться с родней, собраться. Вещей оказалось неожиданно много – старшие сестры принесли целый ворох детских одежек, оставшихся от их отпрысков. Агата с удовольствием перебирала маленькие вещички, умиляясь на каждую, уже представляя в них своего будущего малютку. И в то