Барбара Картленд - Династия любви

Он тихо прикрыл за собою дверь и подошел к кровати, поставив свечу на тумбочку.

— Что случилось? — повторила свой вопрос Тила. — Почему… вы пришли сюда?

Он присел на угол кровати и тихо произнес:

— Ничего не случилось, просто, когда вы ушли, я пришел к выводу, что не могу так легко отпустить вас.

— Я… я… не понимаю, — пробормотала Тила. — Вы ведь и не говорили, чтобы я ушла. Я думала, что остаюсь здесь и буду присматривать за Мэри-Ли.

Клинт Викхэм улыбнулся.

В свете пуны он показался ей очень красивым.

— Я пришел сюда, — заявил он, — чтобы поговорить с вами о нас.

— Это… большая ошибка, — прошептала Тила. — Если кто-нибудь… узнает… что вы здесь… он будет… очень… очень…

Она собиралась сказать «шокирован», но промолвила «удивлен».

— Никто не узнает об этом, — успокоил он ее, — кроме вас и меня. Я хочу услышать от вас, что вы обо мне думаете.

Тила улыбнулась.

— Это непростой вопрос, — сказала она. — Мне кажется, вы самый умный человек среди тех, кого я знаю… несмотря даже на то… что некоторые ваши идеи и взгляды… кажутся мне весьма необычными и я не могу с ними согласиться…

— Я чувствую то же самое по отношению к вам, — сознался Клинт Викхэм. — И кроме того, вы самая красивая из всех когда-либо виденных мною женщин.

В его голосе было нечто такое, что заставило ее смутиться.

— Пожалуйста… — взмолилась она. — Вы должны уйти… Мне очень нравится разговаривать с вами… но сейчас не время… И если после вашего бала вы не уедете в Лондон, мы… сможем с вами поговорить.

— Я хочу поговорить с вами сейчас, — настаивал мистер Викхэм. — Я хочу тебя. Тила, так, как не хотел еще ни одной женщины на свете.

Незаметно для самого себя он перешел на «ты».

Она посмотрела на него в совершенном изумлении.

Теперь его голос звучал хрипло, и ей показалось, будто он клонится к ней все ближе и ближе, хотя он даже не пошевелился.

— Я… я не понимаю… о чем вы говорите, — еле вымолвила она.

— Ты очень молода и, наверное, невинна, — продолжал он. — Но я хочу, чтобы ты стала моей, я хочу заботиться о тебе. Обещаю, что буду делать это.

Тила в замешательстве уставилась на него.

Она не могла поверить в реальность происходящего.

Неужели Клинт Викхэм действительно сидит возле ее постели? К тому же он произносит слова, которые звучат для нее по меньшей мере странно.

Как будто почувствовав ее смущение, он стал объяснять:

— Я хочу. Тила, чтобы ты принадлежала мне.

Я хочу научить тебя искусству любви и сделать так, чтобы тебе больше никогда в жизни не пришлось зарабатывать на жизнь.

Девушку охватило еще большее смятение.

Мысли с бешеной скоростью мелькали в голове.

Ей даже показалось, что каким-то своим, оригинальным способом Клинт Викхэм просит ее выйти за «его замуж.

Он ждал ответа, и, немного заикаясь от волнения, она пролепетала:

— Но вы же приехали в Англию… для того… чтобы жениться на дочери графа или маркиза.

— Так, значит, тебе известно об этом, — усмехнулся он. — Да, это правда. Я еще не успел рассказать тебе, зачем я это делаю, а потому объясню сейчас. Моя мать была англичанкой, и моя английская половина всегда хотела, чтобы я жил в Англии.

Тила внимательно слушала его, но он так и не ответил на вопрос.

— Если вы… женитесь на дочери графа, — растерянно спросила она, — то почему вы разговариваете со мной… таким странным тоном?

— Я пытаюсь объяснить тебе, — ответил мистер Викхэм, — что ты нужна мне, но несколько в другом качестве.

Он помолчал какое-то мгновение.

— Когда я впервые увидел тебя в классной комнате, то понял: ты совсем не такая, как другие женщины. Но еще я испугался, почувствовав, какое влияние ты оказываешь на меня.

— Испугался? — механически переспросила Тила.

— Да, испугался чувств, которые возникли во мне, — продолжал Клинт Викхэм. — Со мной такого никогда еще не было. Хотя, поверь мне, разные жизненные обстоятельства сталкивали меня с сотнями женщин.

— Как вы можете говорить так?

— Я действительно испугался, — убеждал ее мистер Викхэм. — Испугался, потому что впервые за всю свою жизнь мог легко потерять контроль над собой.

Тила неотрывно смотрела на него.

— В тот вечер я понял, что нашел именно того человека, которого хотел бы иметь рядом всегда. Ты могла бы возражать мне, спорить со мной, но в то же время ты бы вдохновляла меня.

Была бы моим вдохновением!

На миг он сжал губы.

— Это слово я прежде никому не говорил: ни мужчине, ни женщине.

— Я… бы с радостью… сделала это для вас, — лепетала Тила. — Но это… будет, наверное… делать для вас… ваша жена… и вам не… следует просить об этом никого больше.

— Моя жена еще не выбрана, — ответил Клинт Викхэм. — Но она будет нужна мне совсем не для этого.

Тила отвела взгляд.

— Ну… конечно, — холодно промолвила она.

— Нет, это не то, что ты подумала, — быстро прошептал Викхэм. — Она будет носить мое имя и моих детей, и тогда я стану здесь столь же влиятельным, как в Америке.

В его голосе звучала такая определенность, что Тила мгновенно поняла, насколько тщательно все было рассчитано.

Это просто сделка, зародившаяся в уме и Не имеющая ничего общего с чувствами.

— Я вижу… вы… все это хорошо продумали, — заметила она. — И, если честно… я совсем… не понимаю… какую роль… должна исполнять.

Клинт Викхэм улыбнулся.

— Ты настолько сведуща в одних вещах, — покачал он головой, — насколько наивна в других.

Он посмотрел на девушку.

В лунном свете ее дивные глаза казались огромными, и они непонимающе взирали на него.

— Я прошу от тебя единственного, — ласково сказал он, — жить со мной, принадлежать мне и помогать мне во всем, так как никто другой этого сделать не сможет.

И снова в его голосе прозвучала какая-то странная нотка.

— Я никогда никого не просил мне помогать, но сейчас это делаю.

— Жить… с… вами? — не реагируя на остальные слова, спросила Тила.

Она как будто не понимала смысла этой фразы, но неожиданно стон вырвался из ее груди.

— Вы же… вы же не можете… просить меня… о таком?

Она отпрянула от него подальше и скрестила руки на груди, словно пыталась защитить себя.

Ее почти неслышный голос дрожал, а; в глазах появился ужас.

— Я совсем де хотел расстраивать тебя, — убеждал он ее. — Но я хочу, чтобы ты подумала, какой счастливой я могу тебя сделать. ТЫ будешь очень богата, моя дорогая, так богата, что, даже если мы когда-нибудь расстанемся, — а это маловероятно, — тебе никогда не придется думать о деньгах; У тебя будет все!

Он умолк и посмотрел на нее.