Полчаса - Людмила Вячеславовна Федорова

– Да, тут ты прав, но вот наследство: несколько дорогих имений с крепостными, денежные большие суммы, предметы искусств, которые стоят баснословные суммы денег. Всё это раньше я хотел разделить поровну между тобой и Евгением, а сейчас смотрю на это безобразие и думаю: а не оставить ли мне всё Евгению? А что? Он меня любит, как отца родного, он заслужил хорошее наследство, да и в их с Людмилой семье лишним ничто не будет, а тебе-то за что давать твою долю наследства? Ты не боишься, что я тебя просто наследства лишу? Тем более есть у меня второй наследник…

У Николя от злости лицо перекосилось, а в голове пронеслась мысль: «Ну, отец, подожди, раз ты встал на сторону Евгения, я тебе такую жизнь устрою, что ты сто раз пожалеешь о своих словах!», но скрыл затаённую обиду и ответил:

– Ладно, убедил, едем свататься к мадмуазель Пчёлкиной…

Глава «Интриги мадмуазель Пчёлкиной и страшная идея Николя»

… После этого старенький седой граф Иннокентий Александрович дал в руки сына коробку с изысканной золотой цепочкой в качестве подарка для сватовства, и Николя с отцом отправились в карете по заснеженным улицам прохладного Санкт-Петербурга к дому генерала Пчёлкина…

… Дарья Львовна Пчёлкина вместе с родителями ждала их в гостиной и выглядела просто великолепно. Загорелая кожа лоснилась, на аппетитных щёчках играл румянец, с лица не сходила миловидная улыбка, тёмно-русые кудри были украшены причудливым ювелирным изделием, похожим то ли на диадему, то ли на обруч с хвостом павлина. В ушках и на шее были богатые жемчужные серьги и ожерелье, а белое платье с розовой лентой под грудью ампирного фасона подчёркивали дородную фигуру генеральской любимой доченьки.

Девушка старательно кокетничала из-за кружевного веера.

Николя с брезгливым выражением лица скрестил руки и посмотрел на красавицу, его жутко раздражало в мадмуазель Пчёлкиной, что она готова сама ему на шею вешаться.

Иннокентий Александрович начал торжественную речь свата…

Собственно, до момента, когда жених должен был вручить подарок, подтвердить слова свата и ждать вердикта невесты и её родителей, Николя без единого слова спокойно стоял, не меняя позу. Лишь ядовитая ухмылка была показателем, что мысли у него нехорошие…

…И в самый ответственный момент Николя произнёс высокомерным тоном:

– К моему великому сожалению, мадмуазель, я не могу выполнить договор наших родителей, за что прошу-с прощения у вас и ваших многоуважаемых маменьки и папеньки, я не могу жениться на вас, потому что я уже давно и серьёзно влюблён в её светлость княжну Людмилу Борисовну. Ещё раз прошу-с прощения за конфуз на сватовстве, он бы не случился, если бы мой отец прислушался бы к моему мнению…

…В шикарной гостиной повисло тяжёлое напряжение, никто не ожидал такого поворота. Несчастный Иннокентий Александрович, осознав, как сейчас сын опозорил его седины, сел и, тяжело кряхтя, схватился за сердце. У генерала и его жены лица приняли сразу озлоблённый разгневанный вид, а поражённая Дарья так расстроилась, что сначала чуть в обморок не упала.

Когда же мать помогла Дарье прийти в себя, та закричала со слезами:

– Маман, это что такое?! Как так?! Отец, когда ты договаривался с его сиятельством Шустровым, разве он-с не предупредил?!! Это… моветон, даже больше, позор!!! Ко мне ж теперь свататься никто не будет! Ах, какой досадный пассаж! Что делать, маман?

– Спокойно, дочь, сейчас отец разберётся! – гаркнул гневно генерал Пчёлкин, а потом ещё более разозлённый обратился к несчастному Иннокентию Александровичу, – Ваше сиятельство, как будете отвечать за непристойное поведение сына?!

Старенькому седому графу стало совсем худо, будто его ледяной водой облили, а потом высмеяли мокрый вид, но Шустров собрался с духом и решил как-то идти до конца со словами:

–Прошу-с искренно прощения, милейший сударь, но разве, когда мы с вами уже договорились, и мадмуазель не против брака, кто-нибудь спрашивает Николя? Это… обвенчать молодых, и всё, не смотря ни на какие глупые юношеские выходки жениха…

Николя продолжал молчать, теребить бакенбарды и язвительно ухмыляться, довольный результатом.

А генерал Лев Константинович раскраснелся, как помидор, он не пытался скрыть ярость и закричал на Иннокентия Александровича:

– Да?! Просто взять и обвенчать по родительским договорённостям?!! И чтобы потом после свадьбы этот нахал и подлец хамски обращался с моей дочерью, испортил ей юность, запер дома, будто монашку в келье, все нервы извёл, а сам бегал к какой-то мадмуазель Варшавской?!! Нет уж, не хочу, чтоб моя дочь в браке страдала, найдём достойного жениха! Всё, разорвана помолвка, а до той сударыни я ещё доберусь!

Сморщенный седой Шустров чуть сознание не потерял, как понял, что наделал: он не только опозорился и свой план провалил, он к тому же ещё и ни в чём невиновную Людмилу подставил! Теперь это генеральское семейство будет претензии к Людмиле предъявлять, порочить её имя званием разлучницы, а ведь она – честная девушка и верная невеста Евгению, которой всё равно до выходок Николя.

… Граф расстроился, когда осознал, как нехорошо он поступил с юной княжной, да и с племянником тоже…

…Уже через несколько минут и Николя, и его старого отца выставили на улицу с позором, а Иннокентий Александрович прошипел тихо на сына:

– Дурень! Позорище моё! Всё, всё наследство напишу на Евгения, тебе ни копейки не достанется, обещал, что сделаю, вот и получай!

Николя с оскорблённым видом отвернулся. Тереть наследство было жалко до невозможности, но и уступать отцу молодой офицер не собирался.

…А на заснеженных улицах Санкт-Петербурга царило начало ноября, то есть через три месяца, если Николя ничего не испортит, траур кончится, и Евгений обвенчается с Людмилой, а заносчивый офицер потеряет её навсегда…

… Николя прекрасно понимал эту ситуацию, поэтому стал обдумывать разные идеи, чем можно навредить нежно влюблённым жениху и невесте…

… А тем временем Евгений и Людмила жили в своём чудесном мире, и не знали, какие тучи над ними сгустились. Евгений сал известным и богатым молодым писателем, похудел ради невесты ещё на два килограмма, каждое воскресение они втроём, с маменькой Людмилы, ездили на службу в церковь, исповедовались и причащались.

Так же молодой поэт был частым и самым желанным гостем в доме князей Варшавских. Он посвящал стихи Людмиле, дарил милые подарочки, всегда старался быть чутким и внимательным, у них с Людмилой было множество общих тем для беседы, особенно литература, религия и театр. Иногда у них разворачивались целые увлекательные дискуссии, в которых с удовольствием принимала участие и Зоя Витальевна.

Маленькая смуглая обаятельная кареглазая княгиня хоть и была образцом набожности и добродетели, но не считала зазорным такие светские развлечения, потому что во-первых, ей просто нравилось проводить время в обществе самых любимых и дорогих её