Сюзанна Энок - Украденные поцелуи

Лилит в изумлении уставилась на собеседника: – Отвезти домой? А если кто-нибудь нас увидит? Дансбери покачал головой:

– Не беспокойтесь, никто ничего не увидит. Все сейчас у Биллингтона, не забыли? – Он пристально посмотрел на нее. – Это будет нашей тайной.

И тут Лилит вдруг поняла, чего маркиз добивался.

– В результате я окажусь перед вами в долгу, так? – Она снова взглянула ему в глаза.

Но он нисколько не смутился, даже улыбнулся:

– Да, окажетесь, миледи. Но вы можете отказаться, если вам не по душе мое предложение. Так как же? – Маркиз взглянул на часы. – Решайте, пока еще не поздно.

Лилит тяжко вздохнула. Казалось, у нее не было выхода. Если Уэнфорд останется лежать на полу – не избежать скандала. Если же избавиться от герцога – она останется в долгу перед этим негодяем. Так что же выбрать?!

Лилит снова вздохнула и пробормотала:

– Похоже, я в безвыходном положении.

Джек с улыбкой кивнул:

_ Совершенно верно. – Он подошел к двери и, чуть приоткрыв ее, прокричал: – Бевинс, мисс Бентон просит подать карету к парадному входу! – Повернувшись к Лилит, маркиз спросил: – Вы доверяете вашему старшему груму?

Она несколько мгновений колебалась, потом ответила:

– Доверяю.

– Как его зовут?

– Милгрю.

Маркиз повернулся к двери.

– Пусть Милгрю подъедет побыстрее.

«Но можно ли верить маркизу Дансбери?» – спрашивала себя девушка. Ее очень смущала решительность этого человека.

– Так вот как вы завлекли в свои сети Уильяма? – пробормотала она. – Наверное, тоже какой-то шантаж?

Джек уселся на кушетку и рассмеялся:

– Уильям сам себя загнал в ловушку.

Лилит пожала плечами, потом вдруг спросила:

– Вы вернули булавку Уэнфорду? Джек усмехнулся:

– Да, вернул Рэндольфу. Но его светлость не доверял своему племяннику, поэтому забрал у него булавку.

– Вероятно, он решил, что так легче уберечь ее от вас, – предположила Лилит.

– Если бы она была мне нужна, я бы не вернул ее, – возразил маркиз.

Лилит взглянула на него с удивлением:

– Тогда зачем же вы вообще ее взяли?

– Я ее выиграл, мисс Бентон, – ответил Джек с обворожительной улыбкой. – Видите ли, от выигрыша не отказываются. К тому же эти Ремдейлы – гнусные мерзавцы, и мне очень хотелось позлить их.

– А меня вам тоже захотелось позлить? Почему вы решили преследовать меня?

Дансбери пристально взглянул на Лилит:

– Мне показалось, что вы смотрели на меня с некоторым интересом, когда увидели меня впервые.

Лилит почувствовала, что краснеет.

– Когда я… впервые увидела вас, я понятия не имела, какой вы негодяй, – пробормотала она в смущении.

– Негодяй? – Маркиз усмехнулся. – Но ведь на днях вы, кажется, назвали меня зловредным Денди-Джеком, не так ли?

– Это Уильям вам сказал! – возмутилась Лилит. – Как посмел?!

– О, он многое мне рассказывает, – подтвердил маркиз.

Лилит еще больше покраснела.

– В таком случае мне придется выведывать у него ваши тайны, милорд.

Джек пожал плечами и усмехнулся:

– У меня их нет. Темные стороны моей жизни видят все – и содрогаются.

Лилит немного помолчала, потом спросила:

– Если у вас нет тайн, тогда почему же вы опасаетесь мести Рэндольфа? Вы ведь его боитесь?

Маркиз покачал головой:

– Ошибаетесь. Я нисколько не боюсь Рэндольфа Ремдейла. Просто на днях… у нас возникли разногласия. Вот и все.

– И он хочет засадить вас в тюрьму из-за разногласий? Что-то не верится, милорд.

– ОН хочет засадить меня в тюрьму, чтобы отомстить. В конце нашего спора я бросил ему в физиономию вазочку джемом, и он ужасно разозлился.

– Я бы на его месте тоже разозлилась, – заметила Лилит. Что бы ни говорил о нем старый герцог, Дольф Ремдейл вовсе не казался ей таким уж тупицей. Он был лет на пять-шесть старше Дансбери, довольно хорош собой, и, бесспорно, его ожидало блестящее будущее. Особенно теперь, после смерти дяди.

– Обдумываете, не выйти ли вам замуж за молодого Ремдейла? – спросил Дансбери. Она подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее с насмешливой улыбкой. – Какая вы расчетливая. Поздравляю.

– Я ничего такого не думала, – пробормотала Лилит и подошла к окну, чтобы посмотреть, не появился ли Милгрю.

– Не думали?.. Едва ли я вам поверю. Впрочем, это не имеет значения. Знаете, я собирался дать вам хороший совет.

– Какой именно? Маркиз поднялся с кушетки и приблизился к Лилит.

– Вам следовало бы переодеться, прежде чем мы приступим к делу.

– Переодеться?.. – Лилит снова покраснела. Она ведь совсем забыла о своем разорванном платье, а Дансбери только сейчас ей об этом сказал! – Ох, простите, милорд, я сейчас…

Он кивнул:

– Пожалуйста, миледи. Мы с его светлостью можем и подождать.

Лилит выскользнула из комнаты и бросилась наверх. Быстро переодевшись, она привела в порядок прическу и вскоре вернулась к маркизу, все еще стоявшему у окна. Обернувшись, он внимательно посмотрел на нее и с улыбкой заметил:

– Вы замечательно выглядите, мисс Бентон. Скажите, а Бевинс и в самом деле такой суровый – или это только так кажется?

«Почему он спрашивает про Бевинса? – подумала Лилит, – Может, опасается, что тот расскажет отцу?.. Но если его попросить, то он никому ничего не расскажет».

– Да, суровый, но я думаю, на него можно положиться.

– Очень хорошо. В таком случае следует позвать его.

Если бы ситуация не была такой ужасной, Лилит расхохоталась бы, увидев выражение, появившееся на лице Бевинса, вошедшего в комнату.

– Помогите, пожалуйста, Бевинс, – сказал маркиз, указывая на герцога.

Дворецкий с сомнением покачал головой и покосился Лилит. Она со вздохом пробормотала:

– Да, помогите. Мы должны убрать его отсюда. У нас нет другого выхода.

– Вы же не хотите погубить мисс Бентон, – добавил Дансбери.

Бевинс снова взглянул на герцога и проворчал:

– Что ж, согласен.

Дансбери присел, чтобы приподнять Уэнфорда за плечи.

– Извини, старина, – сказал маркиз, приподнимая труп.

Мужчины вынесли тело герцога из комнаты и пронесли через холл; Лилит же, побежав вперед, открыла перед ними входную дверь. У дома их уже ожидала карета – Милгрю сидел на козлах. Грум тотчас соскочил на землю и поспешил помочь мужчинам, спускавшимся по ступеням.

– Пресвятая Дева… – пробормотал Милгрю; ухватившись за сюртук герцога, он принялся помогать маркизу и дворецкому.

Большую часть подъездной дороги скрывали кусты рододендронов и клены, так что едва ли кто-нибудь мог их заметить. После того как герцога втащили в карету, Лилит вздохнула с облегчением и покосилась на Бевинса. Тот что-то проворчал себе под нос и направился к дому. Внезапно дворецкий остановился и, обернувшись, пробормотал: