Нора Робертс - Зимняя роза

— Мне бы очень хотелось услышать этот рассказ, когда он будет готов.

— Выздоравливая, ты как раз сможешь его закончить, — Дейрдре с удовлетворенной улыбкой взяла пустую тарелку и встала. На прощание поцеловала мальчика в лоб.

— Вы еще вернетесь, госпожа?

— Конечно. А сейчас отдыхай, и пусть тебе приснится твой рассказ. Потом я принесу тебе новую книгу.

— Поправляйся, маленький бард, — Кайлер взял Дейрдре за руку и вывел ее из комнаты.

— Ты рано встала, — заметил он.

— У меня очень много дел.

— Я поймал себя на том, что завидую десятилетнему мальчишке.

— Филэну почти двенадцать, просто для своего возраста он маленький.

— Неважно. Со мной ты не сидела и не кормила меня бульоном с ложечки. И в лоб не целовала, когда я почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сесть в постели.

— Но ты ведь никогда не был таким милым.

— Теперь я был бы самым покладистым больным, — принц поцеловал Дейрдре и удивился, отметив, что она не покраснела и не смутилась в отличие от большинства женщин на ее месте. Вместо этого она страстно ответила на поцелуй, вновь пробудив в нем желание.

— Уложи меня в постель, и я покажу тебе, чего стоит мое обещание.

Она засмеялась и легонько оттолкнула его.

— С этим придется подождать. У меня есть обязанности.

— Я помогу тебе.

Выражение ее лица смягчилось.

— Ты уже мне помог. Но если ты настаиваешь, идем. Я найду тебе работу.

Глава 8

Работы действительно было много. В течение дня принц Кайлер ухаживал за курами и козами, сгребал навоз в аккуратные кучи, таскал к низкому очагу бесконечные ведра снега, складывал в поленицу драгоценное топливо. В первый день принц неожиданно для себя выбился из сил очень быстро. На следующий день мышцы, отвыкшие от движения, нестерпимо болели. Но у его мучений был и свой плюс: по вечерам Дейрдре натирала его тело одним из своих бальзамов, благодаря чему последующие занятия любовью становились скользкими и веселыми.

В постели Дейрдре была чистым наслаждением. В моменты близости принц не видел в ее глазах грусти. Ее смех, который ему так хотелось услышать, звучал очень часто.

Понемногу принц познакомился с ее людьми. Он не уставал удивляться тому, что в их душах не было и капли горечи. Они были одной семьей — кто-то ленивый, кто-то мрачный, но они всегда поддерживали друг друга. Принц понял: жители замка твердо знают, что их жизнь зависит от общих усилий. «Это, — подумал Кайлер, — еще один талант Дейрдре. У народа замка хватает силы встречать каждый новый день потому, что у их госпожи силы воли в избытке». Его солдаты, несмотря на боевую закалку и храбрость, вряд ли вынесли бы однообразие и тяготы такой жизни.

Принц нашел Дейрдре в ее саду. И хотя обязанности по посадке и уходу за растениями были разделены между несколькими людьми, как и вся работа в замке Розы, он знал, что девушка часто там работала или просто гуляла.

Вот и сейчас она осторожно поливала талой водой свои саженцы.

— У вас стало одной козой больше, — принц посмотрел на свою заляпанную рубашку. — Я впервые присутствовал при окоте. Дейрдре выпрямилась, потирая поясницу.

— Малыш и коза в порядке?

— Да, живы и здоровы.

— Почему меня не позвали?

— В этом не было необходимости. Дай-ка мне это, — он отобрал у девушки ведро с водой. — Твои люди усердно работают, Дейрдре, но далеко не так усердно, как их королева.

— Возиться в саду — удовольствие для меня.

— Это я уже заметил, — Кайлер взглянул вверх на стеклянный купол. — Интересное изобретение.

— Дело рук моего дедушки, — раз уж принц взялся за ведро, Дейрдре решила заняться сбором репы. — Говорят, что любовь к садоводству он унаследовал от матери. Это она спланировала и посадила розовый сад. Меня назвали в ее честь. В молодости дедушка много путешествовал, беседовал со знаменитыми строителями и учеными и многому научился. Думаю, он был великим человеком.

— Я слышал о нем, но думал, что это всего лишь легенда, — Кайлер обернулся к Дейрдре, которая складывала репу в мешок. — Поговаривали, что он был волшебником.

На ее губах появилась легкая улыбка.

— Возможно, магия передается по наследству. Я не знаю. Я знаю только, что он собрал большую библиотеку и построил для своей матери этот купол, когда та стала слишком стара, чтобы возиться с землей на улице. Здесь она могла высевать семена задолго до наступления весны и выращивать цветы, которые очень любила. Должно быть, ей было очень приятно работать здесь зимой, когда ее розы и другие цветы спали.

Присев на корточки, девушка осмотрела грядки. Взгляд задержался на несчастных, бледных маргаритках, которые были для нее дороже рубинов.

— Интересно, знал ли он, что однажды подарок, который он сделал своей матери, спасет его народ от голодной смерти?

— У нас заканчивается топливо.

— Я знаю. На днях мужчины срубят еще одно дерево, — ей всегда было больно отдавать такой приказ, потому что поход в лес с топором означал, что там стало на одно дерево меньше. Забытый лес был большим и густым, но молодые деревья никогда не вырастут на смену срубленным, значит, когда-нибудь лес исчезнет.

— Дейрдре, сколько лет вы сможете так прожить?

— Столько, сколько потребуется.

— Этого недостаточно! — он отшвырнул ведро и схватил ее за руки. Принц и сам не подозревал о том, что гнев все это время продолжал медленно кипеть у него внутри. Сейчас он вырвался на свободу.

Дейрдре ждала этого. Несмотря на всю радость и нежность, которую ей дарил Кайлер, она знала, что эта буря неминуема. Буря, которая завершит отпущенное им время. Теперь он был практически здоров. Воинственному принцу невыносимо скучное, монотонное существование…

— Этого достаточно, — спокойно сказала она, — потому что это все, что у нас есть.

— Скажи мне, сколько? — настаивал он. — Десять лет? Пятьдесят?

— Столько, сколько нам отпущено.

Не обращая внимания на все ее попытки освободиться, принц перевернул руки девушки ладонями вверх.

— Твои руки покрыты мозолями потому, что ты таскаешь ведра, как какая-нибудь молочница.

— По-твоему, мне надо сидеть на троне, сложив мягкие, белые ручки, пока мои люди работают?

— Есть и другой путь.

— У меня нет.

— Поедем со мной! — он так сильно сжал ее запястья, словно от этого зависела его жизнь.

О, сколько раз она видела этот миг в своих самых потаенных, самых запретных мечтах! Уехать с ним, лететь через лес вперед, к солнцу, зелени и цветам! К лету…

— Я не могу. Ты сам прекрасно знаешь, что не могу.

— Мы найдем дорогу! Когда мы доберемся домой, я возьму людей, лошадей и провизию. Я вернусь за твоими людьми, клянусь тебе.