Виктория Дал - Уроки наслаждения

— То есть вы… о чем? — пролепетала Сара.

— О влаге. Источается ли влага?

О Господи! Она попыталась встать, но доктор Уитком пригвоздил ее к стулу пристальным взглядом. Потом вдруг ласково улыбнулся и сказал:

–:Миссис Худ, эта болезнь очень часто передается по наследству, что является установленным медицинским фактом. Вы пришли ко мне, потому что обнаружили у себя подобные симптомы?

— Я…

Сара не знала, что сказать. Да и что она могла сказать?

Глядя на нее все так же пристально, доктор вновь заговорил:

— Когда ваша матушка появилась у меня, она уже была очень больна. В очень запущенном состоянии. Узнав, что с ней происходит, она впала в депрессию. Но ее служанка кое-что поняла и поэтому послала за мной. Я предпринял интенсивную терапию, но, несмотря на лечение, которое я проводил в течение нескольких месяцев… В общем, вы знаете, чем все закончилось. Она то становилась болезненно раздражительной, то слезливой. Ее состояние, как маятник, двигалось от возбуждения к апатии и обратно. Затем она решила, что ей уже ничего не поможет. Отправилась к реке и покончила собой.

Саре все это было известно. Она знала, как закончилась жизнь матери. Набив полные карманы камней, та бросилась в Темзу.

— Однако же, — продолжал Уитком, — я абсолютно уверен в том, что ей можно было бы помочь, если бы она раньше обратилась ко мне. Вы нашли у себя схожие симптомы, миссис Худ?

Горло Сары сдавили слезы. Вытащив из ридикюля платок, она прижала его к губам. Она не могла не помнить о матери, вернее, о том, как та уходила и прощалась с ней. О том, какой спокойной и счастливой она тогда казалась.

Сара тяжело вздохнула и утерла пот со лба. Доктор Уитком улыбнулся ей и вновь заговорил:

— Мы проведем обследование, дорогая. Я вижу, у вас ясные глаза. Это хороший признак. Значит, не так все плохо.

С облегчением вздохнув, Сара встала и прошлась по комнате. Остановившись у кушетки, присела на краешек. Доктор подошел к ней и проговорил:

— Во-первых, пульс. — Он взял ее за запястье и посмотрел на часы на стене. — Расскажите, что вас беспокоит.

— Состояние… какое-то странное. Беспокойство, раздражительность. Иногда трудно заснуть.

— Когда вы вышли замуж?

— Два месяца назад.

— Вы были девственницей?

Она вздрогнула от неожиданности.

— Разумеется.

— Когда муж в первый раз взял вас, это оказалось болезненно?

— Да, но…

— Как часто у вас бывает интимная близость?

Он отпустил ее руку и указал, чтобы она откинулась на спинку кушетки. Затем прижал пальцы к ее шее.

— Ну, три-четыре раза в неделю до последнего времени.

Его рука замерла.

— До последнего времени?

Он оттянул сначала одно ее веко, потом другое. Заглянул в глаза.

— Да. Сейчас это происходит… чаще.

— Насколько чаще?

Его рука легла ей на живот, как раз под грудью.

Сара закрыла глаза.

— Больше одного раза в день.

— Понятно. — Он провел рукой по животу. — А как ведут, себя ваши женские органы, когда он дотрагивается до вас?

Сара почувствовала, что краснеет. Собравшись с духом, ответила:

— Именно так, как вы описали.

Доктор Уитком поднялся.

— Я выйду, а вы разденьтесь. Моя служанка поможет вам. Она укроет вас простыней и позовет меня.

— Что? Нет-нет, ни в коем случае! — Сара покачала головой. — Я не могу… Мой муж…

— Миссис Худ, я ведь медик. Невозможно произвести осмотр через корсет и нижние юбки.

— Но не могли бы вы… — Сара заплакала. — Не могли бы вы прописать мне какое-нибудь лекарство?

Он уселся в кресло и взял ее за руку.

— Миссис Худ, от этого не существует лекарств. От этой болезни поможет только специальная терапия. У вас учащенный пульс. И я полагаю, матка возбуждена и увеличена. Терапия включает в себя массаж, который снимет напряжение матки. Мы можем не начинать курс прямо сейчас, но я должен тщательно осмотреть вас, чтобы быть уверенным в диагнозе.

Сара тяжко вздохнула. Она не могла раздеться перед чужим мужчиной, не важно — доктор он или нет. Когда она снова покачала головой, Уитком сказал:

— Ладно, хорошо. В любом случае ваша стыдливость — добрый признак. Ложитесь на спину, я все сделаю сам.

Сара покорно легла. Турнюр уперся ей в ягодицы, приподняв бедра. А доктор принялся копаться в ее юбках и крючках на корсете.

— Если вам не трудно, когда придете в следующий раз, не затягивайтесь так сильно.

— Да, хорошо.

Он так резко нажал ей на живот, что она вздрогнула.

— О да. Явно увеличена и возбуждена.

Пока Сара соображала, что к чему, Уитком приподнял ей юбки и сунул под них руку. Быстро и уверенно ощупал ее бедро.

— Сэр!

Сара вскочила, чуть не ударив его головой в грудь.

Он попытался удержать ее на месте.

— Успокойтесь, миссис Худ. Мне нужно провести небольшое внутреннее обследование. Такое же, какое ждет вас во время беременности.

Рука доктора скользнула в прорезь ее панталончиков. Его прикосновение казалось ужасно жгучим — как будто на нее капнули кислотой.

— Нет!

Сара отстранила его руку. Он выпрямился и проговорил:

— Не так уж все плохо. Хотя вам, конечно же… К следующему вашему визиту, пожалуйста, воздержитесь от обильной пищи. Кроме того, я советую ежедневно пить ячменный отвар, чтобы избавиться от излишней возбудимости. Следует также прекратить супружеские отношения. И не читайте романов. Вы любите романы, миссис Худ?

Сара в панике вскочила с кушетки:

— Спасибо, доктор!

Он тоже поднялся и взял ее за руку:

— Я понимаю, что вам сейчас трудно, миссис Худ. Но я надеюсь… Надеюсь, что все у вас сложится наилучшим образом.

«Джеймс, — подумала Сара. — Я сделаю все ради Джеймса». Уитком сунул ей в руку маленькую баночку:

— Это камфара. Каждый день тщательно втирайте мазь в губы.

Сара так и не поняла, про какие губы он говорил, но на всякий случай кивнула.

— Во-первых, нам надо добиться того, чтобы ваши женские органы не реагировали так активно, — продолжал Уитком. — Это будет начальный терапевтический курс. Вы предпочтете получать лечение здесь? Или мне лучше приходить к вам домой?

— Я… я буду приходить сюда.

— Отлично. Возвращайтесь через неделю. В это же время.

Едва дослушав, Сара выскочила из кабинета. Сбежала по лестнице и рванула на себя дверь, не дожидаясь служанки. Желая убраться отсюда как можно скорее, шагнула на мостовую как раз в тот момент, когда мимо проезжала огромная повозка с четверкой рослых лошадей. Возница свирепо взглянул на нее, однако промолчал.