Сага Yakuza: подобная дракону. Как преступный мир Японии превратили в видеоигру - Виктор Муазан

не стремится к строгой имитации реальности. Кроме того, видеоигры вообще не предназначены для идеального моделирования действительности – разве что их авторы намеренно хотят показать искаженную версию реальности, полную тревожных отклонений. Игры Yakuza, как и лица в них, следуют гибридной форме исполнения и воспринимаются органично, поскольку не боятся быть неправдоподобными. Напротив, серия любит карикатуру и предельный вымысел – как говорит Нагоси, в ней «додумывается» реальность, которую дополняет чистейшая фикция. Поэтому фотореализм следует использовать осторожно, и это утверждение относится как к лицам персонажей, так и к их телам.

Для создания одного персонажа в Yakuza требуется несколько тел. С одной стороны, есть захват тела для реализации движений и поз персонажа во время кинематографических сцен, на которое помещают лицо воплощающего его человека (известные актеры, напомним, передают персонажам только свои черты и голос, но не движения). С другой стороны, есть тело для сражений, которое также создают с помощью захвата движения, но на этот раз с участием хореографов. Оно гораздо более подвижное, спортивное и стилизованное. Иначе говоря, персонаж игры состоит из отдельных частей и имеет несколько идентичностей: реалистичного героя с подаренным актером лицом, как в большинстве фильмов, и персонажа видеоигры – например, во время сражений. Двойственность тела продолжает характерную для серии противоречивость между реальностью и вымыслом, что приводит к самым диким допущениям. Так, драки иллюстрируют те моменты, когда уже не существует никаких правил и ограничений: персонажам открываются невероятные боевые стили вроде брейк-данса у Мадзимы в Yakuza 0 или сават-канкана у Акиямы в Yakuza 4, а их тела изгибаются будто марионетки, если бы управляющий ими кукловод оказался еще и мастером боевых искусств. При контакте с видеоигровой логикой персонажи становятся одержимыми, способными на сверхчеловеческие действия и наделенными невероятной податливостью. Каждый раз, когда Кирю злится, мы видим, как он крепко сжимает кулаки, как бы сдерживая ту фантастическую, разрушительную стихию, которая только и ждет, чтобы вырваться наружу. В характере Yakuza действительно есть что-то от мистера Хайда, и серия всегда готова дать волю своему игровому «я».

Крупная татуировка на спине каждого ключевого героя сериала символизирует это самое «я» – внутренняя сущность персонажа в каком-то смысле отображена прямо на его на коже. Именно в этом духе были задуманы татуировки якудза, которые с 2005 года разрабатывает Хоритомо – японский мастер-татуировщик, живущий в Калифорнии, чьи творения находятся на пересечении традиций ирэдзуми [216] и современной западной татуировки. Для Кирю Хоритомо создал сказочного черного дракона, тянущегося к небу в знак удачи. Дракон держит в когтях сферу с санскритским иероглифом, изображающим Вайрочану: будду, которого в Японии называют Дайнити-нёрай (он изображен в виде огромной статуи в храме Тодай-дзи в Наре) – он считается божеством-покровителем 1968 года, когда родился Кадзума Кирю. Чтобы символизировать разъяренный характер Горо Мадзимы, Хоритомо выбрал превосходную маску хання – призрака мстительной женщины, впавшей в безумие, тем самым придав непредсказуемому персонажу ауру неугомонного демона. Вокруг маски переплетаются змеи и красные цветы вишни, символизируя его яркую, утонченную и ядовитую личность. Другой пример – кёдай Кирю, Акира Нисикияма, для которого Хоритомо создал ярко-красный рисунок карпа: рыбы, водящейся в большинстве японских храмов и святилищ, в своей наиболее красочной разновидности носящей название нисикигои, или «парчовый карп» (что также вдохновило имя этого персонажа с королевскими амбициями). Китайская легенда гласит, что карп, проплывший против течения по реке до Драконьих врат, сам превратится в дракона – она явно перекликается с гордым восхождением Нисикиямы в первой Yakuza. Независимо от того, заказывают ли эти татуировки по точным инструкциям от SEGA или же Хоритомо вдохновляется именем, биографией и телосложением героя, они остаются выражением истинной и неотъемлемой натуры, скрытой под формой каждого якудза.

Такая проработка приводит к сцене, которая до смешного часто повторяется на протяжении всей серии: перед каждой крупной схваткой персонажи совершенно нереальным способом, буквально одним движением, срывают с себя одежду и демонстрируют татуировку на спине. Экспресс-раздевание, выполняемое на манер супергероев, меняющих костюмы по щелчку пальцев, раскрывает тело персонажа, его кожу, а также истинную форму. Реалистичное моделирование татуировок придает телам персонажей почти осязаемое качество, а камера задерживается на месте, чтобы позволить рассмотреть их до мельчайших подробностей. Серия подчеркивает сопутствующую плотскую тактильность и постоянно использует этот мотив в кульминации, апофеозе, когда нити повествования напряжены до предела. Тела больше нельзя скрыть, когда их обнажают догола, а истинные чувства – гнев, любовь, восхищение, ревность, зависть, благодарность, моральный долг или любая иная причина для схваток в Yakuza – должны наконец скинуть свои маски. Именно это символизирует татуировка, а ярким примером можно назвать великую групповую стычку Кирю, Саэдзимы, Ватасэ и Кацуи на крыше комплекса Kamurocho Hills в финале Yakuza 5.

В целом, такого рода стриптиз среди персонажей служит введением к боям, в которых можно отметить впечатляющую жестокость ударов – игрок ощущает их в полной мере благодаря замедленной анимации и мощному звуковому сопровождению, чувствуя передаваемый эффект физического насилия, парадоксальным образом обладающего некоторой чувственностью. Сражения с боссами не просто истощают тела персонажей, они утомляют и наши руки, поскольку порой кажутся бесконечными, растянутыми до предела. Наши противники не остановятся, пока не опустеет их последняя полоска жизни – оранжевая, которая следует за желтой, которая следует за зеленой, которая идет после синей и т. д., в соответствии с дорогой для серии колориметрической логикой, пока сами игры превращают главных боссов в стриптизеров [217]. Поэтому противостояние означает лишь новое раздевание, часто переходящее в гротеск из-за своей вычурности и напыщенности.

В общем, тело в Yakuza обязательно должно выглядеть экспрессивно. Это не оболочка реалистичного человека, какого-то достоверного существа – оно воплощает сентиментальную метафору пылкого естества (вспомним переход в боевой режим heat mode [218], вызывающий всплеск энергии), которая прослеживается в лице вымышленных, даже легендарных персонажей («дракон Додзимы», «бешеный пес Симано» и прочие клички звучат прежде всего как устрашающие прозвища). Раздевание перед столкновениями демонстрирует преувеличенные тела, изваянные из мышц чересчур рельефных, чтобы соответствовать действительности. Татуировщик Хоритомо говорит, что чрезмерная мускулистость персонажей вызвала у него проблемы, так как искажала его татуировки, поэтому он попросил разработчиков сгладить спины персонажей и сделать их более женственными. «Большинство главных героев Yakuza – мачо, и их телосложение отличается от среднестатистического японца, – поясняет Хоритомо. – Исходя из этого, я создаю для них рисунки немного крупнее обычных» [219]. Больше, чем обыденность, больше, чем достоверность, – так можно охарактеризовать действующий в Yakuza фиктивный реализм, ее эстетику искажения и преувеличения правдоподобного.

Как бы тщательно ни была воссоздана современная городская обстановка, как бы точно ни