Сага Yakuza: подобная дракону. Как преступный мир Японии превратили в видеоигру - Виктор Муазан

татуировки (игрок может узнать о них побольше, если уделит время этим побочным историям) стали плодом светской и строгой традиции, где секреты исполнения берегут как зеницу ока.

Последний пример мотива, воспроизведенного в играх и обрамляющего всю сагу, – театр тюремной вселенной. Тюрьму можно назвать обязательным атрибутом для любого достойного якудза. Это место тяжелых испытаний, знаменующих абсолютную преданность семье [126]. С одной стороны, отбывание наказания для многих преступников становится почетной наградой за победу в схватке. «Если ты проиграешь, то либо умрешь, либо окажешься в больнице. А если ты победил, то сидишь в тюрьме – такова наша жизнь. Что бы ты ни делал, если уж ввязался в драку, то должен взять верх» [127], – говорит бывший «крестный отец» Эйдзи Идзити. С другой стороны, молодые якудза часто попадают в тюрьму, чтобы защитить старших и оградить их от наказания, играя роль «крайних». Именно так кобун (подручный) демонстрирует свою преданность оябуну (боссу) и тем самым зарабатывает уважение своей семьи, как объясняет социолог Хироаки Иваи: «Кобун-новичок должен вести себя как „оружейный снаряд“ (тэпподама) в стычках с другими бандами; он должен стоять на передовой, прямо перед ружьями и мечами противников, рискуя собственной жизнью… Если нужно, он возьмет на себя ответственность за преступление, совершенное его оябуном, и сядет в тюрьму вместо него» [128].

В 2005 году сага Yakuza открывается именно такой жертвой: сдавшись полиции за убийство, которого он не совершал, Кадзума Кирю защищает не своего босса, а брата по клятве Акиру Нисикияму, и соглашается отбыть десятилетний срок за него. Поступок сразу же придает ему невероятный моральный вес среди якудза, чей кодекс чести расценивает этот преданный шаг как обряд посвящения и переход в безмерно уважаемый статус [129]. Интересно, что при перезапуске серии с выходом Yakuza: Like a Dragon в 2020 году SEGA решила переиграть отправную точку сюжета: в начале игры Итибан Касуга из преданности своему боссу принимает роль «крайнего» и отправляется отбывать восемнадцать лет в тюрьме. Но его, как и Кирю, после освобождения встречает мир, совсем не похожий на прежний, поскольку структуры власти уже заметно переменились. Тюремное заключение – это невосполнимый промежуток в жизни якудза, пустота, несущая на себе отпечаток необратимой потери (подобно отсечению одной или двух фаланг). Из-за этого существует серьезный риск провести большую часть жизни за решеткой, что, по всей видимости, уготовано Тайге Саэдзиме, вечному узнику из мира Yakuza. Саэдзима, которого переводят в тюрьму строгого режима на Окинаве после 25 лет в камере смертников (Yakuza 4), а затем отправляют в мифическую тюрьму Абасири на Хоккайдо (Yakuza 5), платит тяжелую цену за то, что его использовали в качестве тэпподама – рядового солдата или пешки в скандальной кровавой бане с участием клана Уэно Сэйва в 1985 году (см. главу 3). Саэдзима – целая стихия, воплощение образа упорного и выносливого якудза, способного стойко переносить физические и психологические тюремные пытки, обладающие особой мистической привлекательностью в мире японского криминала: «Для якудза промолчать даже тогда, когда давление доходит до предела, все равно что выиграть медаль. Это касается не только парней из одной банды, кстати: о такой выдержке начинают говорить полицейские, которые потом относятся к тебе как к настоящему якудза, и члены других банд. Тот, кто проявлял себя таким образом, зарабатывал хорошую репутацию» [130], – вспоминает Эйдзи Идзити. Едва ли следует пояснять, что мир якудза – прежде всего мир мужчин.

С присущей ему мужской одержимостью (в играх она только усугубляется), этот мир прежде всего ценит испытания силы, способность переносить физические страдания (гаман-суру, как говорят персонажи Yakuza), а также выдерживать психологическое насилие. Якудза иногда кажутся бандой выпендривающихся мальчишек, которые порой ведут себя крайне жестоко. Люди рано вступают в эту среду – часто те, кто присоединяется к японскому преступному сообществу, еще совсем молодые люди, оторвавшиеся от социума по ряду причин. Может быть, в подростковом возрасте они стали членами свирепых группировок, а может, эти синдикаты заменили им семью, которой им всегда не хватало. Неудивительно, что многие из главных героев Yakuza (в частности, Кирю) – сироты, люди со сложной семейной историей или представители китайских и корейских меньшинств, чья интеграция в обычный мир встретилась с непреодолимым «стеклянным потолком» японского общества. Дэвид Каплан и Алек Дубро утверждают, что семьи преступного мира обеспечили социальное положение и финансовый комфорт, а также стабильный образ жизни для тех, кто способен подчиняться строгим правилам: «Преданность банде здесь, вероятно, ценится выше, чем в любой другой стране. Многие потенциальные якудза не справляются с требованиями такой жизни, поэтому бросают ее, или же их изгоняют. Ежегодный отток людей составляет 10 %, но те, кто выдерживает первые несколько лет, испытывают такое же удовлетворение, как и любой японец в обществе, где пожизненную занятость можно назвать отдельным институтом» [131].

История о семье

Защитное и патерналистское социальное формирование организаций якудза основано как на послушании, так и на братстве. Прежде всего, каждая семья, большая или маленькая, подчиняется пирамидальной структуре, где первенствующее место отводится патриарху, или оябуну. Как правило, патриарх старше членов остальной семьи и занимает священное, незыблемое положение, требующее величайшего уважения и высшей степени самопожертвования от его лейтенантов. В интервью Дэвиду Каплану и Алеку Дубро в 1984 году Сётаро Хаяси, восьмой оябун семьи Досида, связанной с группировкой Сумиёси-кай, подытожил это следующим образом: «Мы занимаемся такого рода работой, потому что любим своего босса. Что, черт возьми, мы бы делали, если бы не думали, что оябун – самый могущественный человек в мире после императора?» [132] Таким образом, оябун буквально занимает место отца. Показательно, что создатели Yakuza в рамках своей обширной драмы решили отдать Синтаро Кадзаме двойную роль оябуна и приемного отца Кадзумы Кирю, поскольку последний вырос в детском доме «Химавари» (Sunflower Orphanage, или «Детский дом „Подсолнух“») под его опекой. С такой позиции мы также можем лучше оценить отвратительную безнравственность нескольких антагонистов по ходу всей серии – они без колебаний предают своего патриарха, что считается серьезнейшим преступлением, равносильным измене для любого достойного якудза.

В этом мире мужчин уважение к отцу/боссу сочетается со вторым типом мужской любви через братские узы, которые часто складываются между двумя якудза. Подобная связь может сформироваться между двумя людьми с общим прошлым (так произошло в случае Кирю и Нисикиямы, вместе выросшими в детском доме «Химавари»), двумя членами разных семей, которые в какой-то момент помогли друг другу (как Саэдзима и Мадзима, члены семей Сасаи и Симано соответственно, обе из которых связаны с Тодзё-кай), или