Испытание декретом - Аксинья Витальевна Сивожелезова

– Может, конечно, но раньше у меня не было склероза. Мне кажется, что вы все усложняете. Просто цвет листьев этого цветка будет удивительно гармонировать с цветом стены, рядом с которой я его хочу поставить. Я очень тщательно продумывала интерьер в квартире. Кое-что даже делала своими руками, чтобы довести вещь до максимального соответствия с тем, что представляла. Чтобы все друг с другом сочеталось. Я поменяла ручки шкафа, чтобы они гармонировали с багетами картин, которые отдельно заказывала. Размер картин нестандартный, а они все имеют для меня сентиментальную ценность. Несколько картин мы привезли из свадебного путешествия – случайно попали на барахолку не для туристов, и я не смогла уйти. Как мы боялись, что не сможем их вывезти: или что-то с ними случится, или нас посадят за то, что мы вывозим художественные ценности!

– Вы только в отношении квартиры такая или в других сферах жизни тоже? – спросила Инна Васильевна.

– Во всем! – рассмеялась Арина. – Когда мы женились, я чуть не сорвала свадьбу из-за того, что для меня было очень важно, чтобы цвет платья был в цвет приглашений и в цвет пионов на столе. Мы чуть не расстались: Федор обвинял меня, что я хочу не замуж за него выйти, а устроить идеальную вечеринку Нашатырки – он меня так называет, когда я ухожу в свой перфекционизм и начинаю его этим изводить. Например, дома мне тяжело смотреть, как он ставит чашку на стол без подставки, ведь на столе остаются следы. Или когда стул двигают и задевают стену – это мне как нож в сердце. Мои друзья об этом знают и стараются вести себя у нас дома аккуратно. У меня есть градация: пролить вино на скатерть можно, а оставлять отпечатки на зеркальной поверхности холодильника – нет. Они надо мной прикалываются из-за этого. Но я ничего не могу с собой поделать.

– Федор поддерживает ваши стандарты порядка? – спросила Инна Васильевна.

– Не бунтует против них, что тоже хорошо, – опять рассмеялась Арина. – На работе коллегам приходится со мной тяжелее. Сейчас, когда папа немного отошел от дел, получается, что я его «исполняющий обязанности», и мне приходится следить за работой. Я от секретаря уже на грани нервного срыва: она постоянно опаздывает, оставляет грязь на общей кухне и делает ошибки в письмах. Обязательно где-нибудь запятую забудет или отступ. Может, я придираюсь, но есть правила деловой переписки. Я еще не говорила с отцом об ее увольнении, но она меня по-настоящему напрягает.

– Понимаю вас… А здесь, в кабинете, как, по вашим ощущениям, идет работа? – спросила Инна Васильевна.

– Хорошо. Я сегодня с большим удовольствием к вам шла. Даже выспалась, хотя опять заснула поздно, с наушниками в ушах, слушая подкаст. Несколько ребят болтают обо всякой ерунде, но у них такие приятные голоса. Я их уже пару недель слушаю.

– Как вы думаете, а что должно произойти, чтобы вы смогли спокойно спать? – спросила Инна Васильевна.

– Забеременеть?

– Думаете? – вопросом на вопрос ответила Инна Васильевна.

– Не знаю.

– А что думает ваш муж о сложившейся ситуации?

– Не знаю, мы с ним об этом не говорили. Я еще не готова это с ним обсуждать.

Арина почувствовала, что все веселье из нее ушло, словно воздушный шарик, наполненный смешинками, сдулся.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее, как и когда вы решили завести ребенка, – попросила Инна Васильевна.

– После свадьбы, когда мы переехали в свою квартиру, мы обсудили возможность пополнения семьи. Я предлагала ставить спальную кровать так, чтобы рядом с моей стороны можно было поместить детскую кроватку. И изначально мы выбрали безопасные для детей розетки и выключатели. Федор предложил, чтобы я перестала принимать противозачаточные таблетки, а дальше – как получится, так и будет. Прошло несколько циклов, я начала беспокоиться и пошла к гинекологу. Это был плановый осмотр, я слежу за здоровьем, но хотела знать, на чем мне нужно фокусироваться. Сдала гормоны, со мной оказалось все в порядке, но беременность так и не наступала. Несколько раз я пользовалась тестами для определения овуляции, но или я их неправильно использовала, или со мной что-то не так. Гинеколог посоветовала меньше переживать, вести правильный образ жизни, не употреблять алкоголь и чаще заниматься сексом. Я перестала получать удовольствие от секса, потому что все время думаю, получится или нет. У нас был месяц, когда Федор ездил в командировку, я очень уставала на работе, и мы ничем не занимались. Это был первый месяц за долгое время, когда я спокойно встретила месячные. Не мучилась от ожидания – не ждала и не надеялась. Я стала как помешанная немного. У меня запас тестов, и, если есть маленькая надежда на задержку, я его использую и надеюсь там увидеть две полоски. Меня это ужасно измучило, но я не могу ничего с собой поделать.

– Я не очень поняла про овуляцию. Вы знаете, когда она у вас происходит? Чувствуете ее? – спросила Инна Васильевна.

– Нет, я никогда ее не чувствовала. Хотя иногда я ощущаю, что что-то покалывает в животе, и мне кажется, что это овуляция. Тогда я набрасываюсь на Федора, и мы занимаемся сексом. Но потом ничего не происходит. Опять – ожидание и месячные. Наверное, мне нужно снова попробовать тесты или еще какой-нибудь метод, чтобы ее точно отследить… – призналась Арина.

– Что вы сейчас чувствуете?

– Беспомощность. Я не могу контролировать свое тело, и это ужасно раздражает. Сейчас я почувствовала такое облегчение после месяца без секса, что мне его опять совсем не хочется. Нет никакого желания потом сидеть и гадать, получилось или не получилось, – ответила Арина.

– Да, я вас понимаю. Гораздо комфортнее все контролировать, когда нет ничего непредсказуемого, все идет по понятному и запланированному сценарию.

– Да, – улыбнулась Арина. – Когда все идет не по плану, меня это очень выбивает из колеи.

– А вы можете попробовать на какое-то время перестать пытаться забеременеть? Перестать ждать, делать тесты, думать про овуляцию? – спросила Инна Васильевна.

– Не знаю… Сомневаюсь. Не думай о красной обезьяне, да? – натянуто улыбнулась Арина.

Она не понимала, к чему клонит ее психолог. Как она может – взять и просто расслабиться? Ее воздушный шарик, еще час назад полный радостного предвкушения, сейчас наливался едким раздражением, от которого у нее свело мышцы живота.

– Что вы сейчас чувствуете, когда я это предложила? – спросила Инна Васильевна.

– Мне кажется, что мне это ничуть не поможет, – честно сказала Арина.

– Понимаю. А какие чувства вы испытали? – повторила свой вопрос психолог.

– Раздражение. Я к вам пришла, чтобы понять, почему