Испытание декретом - Аксинья Витальевна Сивожелезова

увидела грязь и начала мыть ванну. Муж уже смеется, что они живут как в музее. Интеллектуализация – ее основная психологическая защита, которая проявляется в кабинете. Она много говорит, причем сложным канцелярским языком, добавляя термины и английские слова. Мне практически не вставить слова, я уже давно так много не записывала за клиентом.

– Инна, а есть объективные факторы, мешающие ее беременности? – спросила Мария из Тель-Авива.

У нее, как всегда, за спиной слепило солнце.

– По ее словам – нет. За последний год она несколько раз была у своего гинеколога, сдала все необходимые анализы. Все отлично, она здорова и фертильна. Ей советуют продолжать пробовать.

– Какие у нее отношения с мамой? – спросила Надежда.

Она всегда злоупотребляла макияжем, что даже через камеру было заметно. И сейчас радовала их в девять утра темно-вишневым цветом губ.

– Про маму она говорила мало и неэмоционально. Что-то вроде: она выглядит моложе своих лет и много работает. Она преподаватель в вузе.

– Коллеги, возьму слово как ведущий. Я замечаю здесь немного магический образ мыслей. Она пришла к вам как к шаману: дайте мне ребенка; хочу нарисовать генограмму – во всем предки виноваты. Может, она и недалека от истины, конечно. У меня появилась идея про архаичную модель, когда первенца нужно отдать матери, а она этого не хочет. Я бы на вашем месте прояснял отношения с матерью – думаю, это будет важно. К тому же мать – объект идентификации с ролью матери, – сказал Антон Павлович.

– Можно я продолжу? – сказала Надежда. – А у меня от этого случая осталось впечатление, что мы чего-то не знаем. Почему бессонница началась именно сейчас? Почему клиентка отчаялась и боится, что она бесплодна, всего лишь после года попыток? Год – это еще в границах нормы, правильно ей советуют гинекологи пробовать и не переживать. Счастливое детство, но много времени проводила с бабушкой и дедушкой тоже. Мне кажется, она пока показывает вам только фасад. А часто она к вам ходит?

– Раз в неделю. Я хотела два, но она отказалась – и так резко, что даже не оставила места для обсуждения. Я ей предложила посмотреть, как будет идти терапия, и если она почувствует, что ей не хватает, то добавить еще одну встречу, – ответила Инна.

– А что она говорит про сны? – спросила Мария из Тель-Авива.

– Когда мы только знакомились, я ей стандартно рассказала про правила свободных ассоциаций: она может говорить в кабинете все, что приходит ей в голову, если она захочет, то в любой момент может лечь на кушетку, и если ей будут сниться сны, их нужно записывать и приносить анализировать.

– Она вам сказала, почему выбрала именно вас? – спросила Татьяна.

– Не знаю точно, вроде бы по рекомендации, – ответила Инна Васильевна. – Я про бессонницу думаю как про симптом очень интересный. Пока она не рассказывала больше о психосоматических реакциях. Почему именно так манифестируется ее страх бесплодия? Страх смерти или страх своего бессознательного?

Онлайн-супервизии не нравились Инне, потому что на экране ноутбука все участники выглядели как маленькие головы в прямоугольниках. Это всегда вызывало у нее ассоциацию с мультфильмом, где головы умерших политиков продолжали жизнь в аквариумах. Как будто их не существует и это воображаемые друзья, которым можно, как фантастическим рыбкам, подсыпать корма. Очные супервизии давали больше атмосферы и вовлеченности, но из-за дочки ей сейчас приходится довольствоваться малым. Хотя Инна Васильевна и посещала эту супервизорскую группу более шести месяцев, ей казалось, что она совсем не понимает и не знает своих коллег.

Татьяна из Москвы казалась ей роботом в теле стареющей женщины, которая продолжает молодиться, делая модные стрижки. Сейчас она была блондинкой с ровной челкой, закрывающей брови. Одежду ее она почти никогда не видела, но была уверена, что это обтягивающие брюки пастельных тонов, рубашки и мягкие пуловеры, которые она накидывает на плечи, чтобы выглядеть расслабленно, но профессионально.

Мария из Тель-Авива тоже была женщиной в возрасте, но диаметрально противоположной Татьяне. Хоть им обеим было около 50 лет, Мария не скрывала свой возраст, и копна ее седых волос это подтверждала. Она была словно энергичный подросток – может, из-за того, что много работала с детьми. Она обычно отзывалась о своих пациентах с большой теплотой и заботой.

Надежда из Новосибирска была, скорее всего, ровесницей Инны Васильевны и при этом – начинающим специалистом. Она задавала много вопросов и, видимо, под влиянием психоанализа и чтения Фрейда иногда выдавала очень психоаналитичные интерпретации на тему зависти к пенису или страха кастрации.

– Меня немного смутила ее фраза, что она готова и станет идеальной мамой своему ребенку. Мне кажется, что у нее много фантазий относительно материнства и всего с ним связанного. И как вы думаете, какова вероятность, что у нее действительно психосоматические причины бесплодия и что в терапии она сможет забеременеть, выносить и родить ребенка?

– Я уже сбился со счета, сколько женщин, которые не могли иметь детей, родили у меня в терапии за двадцать лет практики. Так что я абсолютно уверен, что вы справитесь. У меня была женщина в терапии, у которой был нарушен гормональный фон. Она отчаялась и уже не надеялась иметь детей. Мы с ней около года работали, когда она однажды пришла и сказала, что беременна. Сдала анализ гормона, который мешал ей забеременеть, и он был в норме. Так что психологическая работа лечит и тело в том числе. Надеюсь, вас, Инна, эта история воодушевит, – произнес Антон Павлович.

– Спасибо, коллеги, вы правы. Будем работать. Вы меня очень поддержали! До встречи через неделю! – попрощалась Инна и отключилась.

Инна закрыла ноутбук и пошла к мужу с дочкой. Они лежали на детском коврике – муж дремал, а дочка сосредоточенно что-то грызла.

– Как вы? – спросила Инна.

– Отлично. В котором часу у тебя сегодня клиенты?

– Через час – два клиента подряд, дальше я совершенно свободна. Можем все вместе сходить погулять, подышать свежим воздухом, – предложила Инна.

Она села к ним, и дочка неуверенно поползла к ней на ручки.

– Неплохая идея, если не будет дождя.

– Солнце. Посмотри за окно! Не ленись, – сказала Инна.

Хоть и светило солнце, но было ветрено. Супруги вышли в парк неподалеку от их дома и начали неспешно катать коляску по дорожкам. Глаша почти сразу заснула.

– Жаль, что она дома так хорошо не засыпает, – сказал муж Инны.

– Ребенок – путешественник. Или коляска, или машина. Зимой я буду ее по коридору катать, а ты мимо проплывающие деревья изображать?

– Ага, будем играть