Надежда. Как спасение уличных собак изменило жизнь человека - Ниал Харбисон

требует обустроить могилу. Выкопать яму в земле, достаточно глубокую, чтобы в ней можно было похоронить крупную собаку, особенно в жарких странах, где это важно из соображений гигиены, – задача не из легких.

Но я копал до тех пор, пока у меня не получилась достаточно глубокая яма. Затем я завернул пса в несколько старых простыней и обмотал полиэтиленовой пленкой, чтобы другие животные не учуяли запах и не раскопали его.

С любовью приготовив его к последнему пути, я похоронил Марлона Брандо, Песного отца. Я выбрал тихое местечко подальше от дороги, под кокосовыми пальмами, где он провел свою жизнь, милый и ласковый мальчик, который со всеми так прекрасно ладил. Это было недалеко от места, где обитала его стая – Бубба, Дейзи, Вигглбат, Супер Макс и Баунси, – чтобы он был в компании хороших друзей.

Я разыскал несколько камешков, чтобы сделать ему что-то вроде надгробия, и на следующее утро вернулся с цветами и маленькой костяной игрушкой из моего дома, которая стала для Марлона Брандо небольшим памятником.

Меня задело, что кто-то сбил его и бросил с таким пренебрежением. Такой прекрасный, благородный и великолепный пес, как Марлон Брандо, заслуживал более достойного конца.

Но я старался сосредоточиться на положительных моментах. У него была поистине хорошая жизнь. Дожить до двенадцати лет, будучи уличной собакой, – немалый подвиг. Он жил на этом райском острове со своими друзьями и всю свою жизнь отличался отменным здоровьем. У него была еда – к моему счастью, он застал не только собачий корм, но и свежее домашнее питание. До конца своей жизни он наслаждался нашими домашними обедами, с удовольствием слизывая каждый кусочек.

Было радостно видеть, что у него все хорошо.

Я всякий раз демонстрировал ему свою преданность, вытирая его глаза, и надеялся, что показал свою любовь и уважение, похоронив его должным образом.

Лавина эмоций и любви, которую я получил, когда поделился со своими подписчиками новостью о смерти Марлона Брандо, была совершенно неожиданной. Конечно, я не стал выкладывать наиболее наглядные фотографии, которые сделал, но мне хотелось, чтобы люди знали – Марлон Брандо скончался. Этого пса любили даже на другом конце света. Австралийцы из Брисбена удивили меня, прислав рисунок, который они нарисовали по фотографии в социальных сетях. В рисунке они смогли передать суть Марлона Брандо и заставили меня прослезиться.

Люди оставляли добрые комментарии, которые тронули мою душу. Другие жертвовали деньги от его имени, чтобы я мог кастрировать других собак и давать им лекарства в память о Марлоне Брандо.

Я получал милейшие письма от детей, в которых говорилось, что они хотят пожертвовать свои карманные деньги на помощь собакам. Люди писали, что не пойдут на выходных в «Старбакс» и пожертвуют эти пять долларов нам. Честно говоря, я мог бы весь день заливаться слезами, думая о том, как добры все эти незнакомые люди, помогающие мне выполнять свою миссию.

Я тоже вложился, чтобы накормить шестьсот собак по всему острову сытным поминальным обедом. У них были полные животы, как у Марлона Брандо, когда он погиб.

Этот уличный пес был настолько особенным, что многие люди прослезились, когда узнали о его смерти, хотя они никогда не виделись вживую. Невероятно. Эта реакция очень много для меня значила.

Марлон Брандо, безголосый, бездомный уличный пес, который за всю свою жизнь и мухи не обидел и был счастлив просто оттого, что жив, и благодарен судьбе за то, что выпало на его долю, и вот после смерти, как и при жизни, его по-настоящему ценят и любят. Так я понял, что добро в конце концов побеждает.

Я старался не злиться из-за того, что его сбили и сбежали и что люди бывают такими безразличными. Но я поймал себя на том, что весьма мрачно представляю будущее человека, ответственного за убийство Марлона Брандо. Будут ли все жалеть о его смерти, когда придет время, как все жалели об этом псе? Подозреваю, кто бы это ни был, он не радуется своей жизни так, как это делал Марлон Брандо.

Я до сих пор хожу на его могилу, как и на могилу Тайсона. Я рассказываю ему о хороших и плохих вещах, происходящих в моей жизни, и никогда не забываю сказать, как мне повезло, что мы однажды встретились.

Семнадцать

Не каждый день встречаешь в Таиланде золотистого ретривера

Такая потеря, как смерть Марлона Брандо, может сильно меня расстроить. Но – хорошо это или плохо, – в такие моменты всегда находится другая особенная собака, которой нужна помощь.

За Джузеппе я присматривал с самого начала. На закате своей жизни он бродил возле уличных торговцев в маленькой деревушке, где я живу. У него никогда не было недостатка в кусочке курицы или каких-нибудь лакомствах, но, хотя он и имел статус общественной собаки, никто не беспокоился о его ухудшающемся здоровье. Его подвижность начала снижаться, а задние ноги с возрастом становились все слабее. Ему кое-как удавалось передвигаться, но расстояние, которое он преодолевал, сократилось в лучшем случае до пяти-десяти метров.

Я несколько недель искал наилучшее решение, поскольку здоровье Джузеппе ухудшалось прямо у меня на глазах. Это разбивало мне сердце, но я прекрасно понимал, какие забота и внимание нужны собаке на таком этапе жизни. Я был рад их предоставить, но в то же время у меня были сотни других собак, нуждающихся в моей помощи, и я задавался вопросом, правильно ли распределяю свое время. Разве мне не нужно сосредоточиться на стерилизации?

В конце концов однажды я подъехал на мопеде, и надо мной и Джузеппе будто разверзлись небеса. Он не мог дойти до укрытия, поэтому мы стояли с ним под проливным дождем, и я сказал:

– Что ж, значит, так, Джузеппе. Ты отправляешься со мной.

Проверки в клинике и несколько разных мнений подтвердили мои худшие опасения. У Джузеппе были сросшиеся позвонки, и он уже не мог выздороветь. Теперь все зависело от качества его жизни. Мы перепробовали все: давали лекарства, водили его плавать, делали иглоукалывание и нежный массаж его старых, больных ног. Если состояние ног особо не улучшилось, то настроение у Джузеппе сразу поднялось, стоило ему попасть в Убежище. Он спал на удобной лежанке с кучей подушек, и мы приносили ему свежую еду. Для него это был дом престарелых, и он обычно сидел и лаял на молодых собак, которые прыгали вокруг него. В его глазах вновь загорелся огонек, и он пробыл с нами еще три месяца. За ним