Письмо психологу. Способы понять себя - Екатерина Львовна Михайлова

class="p1">В чем вопрос, я даже не могу сформулировать. В последнее время меня ужасно мучает моя крайняя раздражительность. Причем на всех и по пустым поводам. Не могу сказать, что жизнь у меня сложна – я не работаю сейчас, по собственной воле совершенно. И самое смешное, именно с целью привести в порядок внутренний мир, успокоиться. Как-то все казалось, что именно из-за работы, постоянного цейтнота я не могу успокоиться, не могу перестать орать на сына, на жену. Денежные вопросы нас не беспокоят – пока все нормально и не предвидится осложнений. В моей жизни все вроде нормально по-бытовому. Есть и проблемы…

Михаил, 30 лет

Очень редко такой тип речи встречаешь на реальной (очной) консультации, но когда встречаешь, тоже поражает отсутствие контакта (взгляда, например – на то она и очная). И часто человек, произносящий такой текст, слегка раскачивается, будто то ли укачивает себя, то ли монотонным движением подтверждает главное «сообщение» – ничего не меняется, выхода нет. Ну, на консультации мы этого так не оставим и начнем с того, что все-таки контакт установим, а то и спровоцируем. А письмо такого рода – их было бы больше, но при первичном отборе модераторы сразу отбрасывали все эти годы письма, в которых вопроса нет совсем, даже и риторического – напоминает о довольно распространенной установке «Хуже не будет, лучше не станет» и старой шутке по мотивам известного высказывания Гераклита Эфесского: «Все течет, но ничего не меняется».

Я замужем, имею трехмесячного ребенка. Почти все мое свободное время занимает ребенок, который к тому же очень беспокойный. <…> Муж проводит время за интернетом, сидя на форумах, либо рассматривая картинки с обнаженными женщинами и качая порнофильмы… <…> Он говорит, что ему это интересно и он и дальше будет этим заниматься, нравится мне это или нет, – это у него что-то вроде хобби. С другой стороны, меня беспокоит его нежелание возиться с ребенком, ведь у ребенка есть не только мать, но и отец, и одной мне очень тяжело. Ко всему прочему, мы стали меньше общаться, меньше проводить время вместе, уделять внимание друг другу, а про слово «романтика» я уже совсем не говорю. Я чувствую себя ненужной, неценной, хотя делаю все возможное: и ухаживаю за собой, и все свои домашние обязанности пытаюсь выполнять, и супругу пытаюсь угодить и все прихоти его исполнять, но мужа я чувствую все дальше и дальше.

Галина, 20 лет

У меня просто нет никакого желания что-то делать со своей жизнью. Умом понимаю, что так нельзя. Хандра и апатия меня просто душат. Каждый раз, просыпаясь, я думаю – все! сегодня все будет по-другому. И ничего. У меня так всегда. И в отношениях тоже. Он меня старше, помыкает мной, заставляет делать только то, что он хочет. Он женат. Моя жизнь катится в тартарары…

Алена, 21 год

Что касается роли слушателя/читателя, то, похоже, для автора другие люди просто не существуют, они могут быть какие угодно, ибо не видны. Если вспомнить некоторые душевные состояния, когда мы меряем шагами комнату, бормоча под нос примерно одно и то же, то понятно, что тут даже с собой никакого диалога нет, а другие голоса и лица и вовсе в других галактиках. Хочется надеяться, что и авторы писем-монологов в другие моменты себя чувствуют и видят свою жизненную ситуацию по-другому.

Обыкновенная история (хроника)

Этот жанр немного походит на предыдущий, но есть существенная разница: все-таки наличие читателя не исключается, все-таки не совсем монолог-причитание, а чаще всего есть не только тупик, но и его «историческое обоснование». И тем не менее – «хроника», и в медицинском смысле слова тоже. Если такие письма читать вслух (а это всегда бывает интересно, поскольку даже предубежденный чтец в какой-то момент немного входит в роль автора), то возникает не трансовое причитание с раскачкой, а подробная и немного буксующая скороговорка. Так говорят те, кого часто недослушивают и перебивают, а надо успеть сказать все, еще так говорят на приеме у врача, когда история болезни пухлая, жалоб много, а доктор явно спешит.

В этих письмах есть и вопрос, иногда бывает не жалобная, а деловая или даже юмористическая интонация, но все равно их основное содержание – рассказ о том, как вышло именно так, как вышло, и почему иначе это быть не могло. История проблемы, как правило, долгая, детали присоединяются: много лет у подруги проблемы одна за другой, я не в силах держать с ней дистанцию, потому что боюсь, что ей будет больно, у нее кроме меня никого нет, а тут еще я сама заболела, муж ушел, на работе идут сокращения, наверное, я что-то делаю не так.

Помогите мне разобраться в себе! Я сама уже полностью запуталась… Дело в том, что я не могу уйти от своего мужа вот уже года два-три. Моя жизнь постепенно превращается в ад, сколько было гадостей за это время, слез, ругани, уговоров – похоже, что все бесполезно. Я не чувствую надежности, уверенности в нем и завтрашнем дне. Ему ничего не стоит не прийти ночевать домой, напиться с друзьями («свободными»), он слабохарактерный человек, я его и на работу устроила после того, как год он сидел на моей шее. У нас ребенок – 6 лет, мальчик. Сейчас я очень хочу второго, но не могу решиться на это… а годы-то уходят… <…> Пока я еще молода? у меня больше шансов построить новую семью, а с ним что у меня будет через 10 лет – я даже представить не могу. Да, материально я от него никак не завишу – у меня зарплата даже чуть больше, чем у него… Короче? рассказ получился сумбурный, но я вся переполнена эмоциями, я не знаю как себя с ним вести… а здесь все, как есть, не напишешь.

Алина, 26 лет

«История жизни» и «история болезни» если не совпадают, то плавно перетекают одна в другую, а речь может идти и об отношениях, и о здоровье, и о психологических особенностях. В наших «хрониках» все обычно длится давно даже у молодых людей, картины другой жизни не описываются, даже если она бывает или была. Очень часто авторы говорят, что «запутались», «не знают, что делать», «пробовали справиться, но не получилось» – и эта длинная история именно хронического, рецидивирующего положения дел, развивающегося по собственным законам. История классической созависимой жены пьющего мужа, которая живет от запоя до запоя, всплескивая руками и все на