Письмо психологу. Способы понять себя - Екатерина Львовна Михайлова

только сейчас понятно, что делалось это именно от ужаса и в конце концов помогло с ним справиться.)

Цитата же оказалась более чем к месту – она тоже помогала не дрогнуть перед горой писем и даже порадоваться тому, что «наша почта» не всегда столь драматична:

…тридцать две штуки. В них заключались мольбы, угрозы, кляузы, доносы, обещания произвести ремонт на свой счет, указания на несносную тесноту и невозможность жить в одной квартире с бандитами. В числе прочего было потрясающее по своей художественной силе описание похищения пельменей, уложенных непосредственно в карман пиджака, в квартире #31, два обещания покончить жизнь самоубийством и одно признание в тайной беременности (М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»).

Ну хорошо, а каковы же «в общем и целом» наши письма?

Если не пытаться классифицировать людей, а смотреть только на сами тексты, кое-что становится заметно… Более того, типичные жанры наших писем удивляют и заставляют задуматься, потому и появилась эта глава.

Сразу скажу: всякая классификация сложных явлений уязвима и неполноценна по определению, а мотивы «составителя каталога» вызывают много вопросов. Есть одно прелюбопытное рассуждение о природе страсти к упорядочиванию, созданию «полочек» и «клеточек». Этим рассуждением мне случается смущать своих студентов, порой очень уж буквально понимающих диагностические типологии и забывающих, что «карта не есть территория». Вот оно:

Цивилизации собирают и перечисляют предметы и слова. <…> Систематизаторы составляют каталоги разных типов и уровней. <…> От зоопарка до Основного закона (конституции) – везде работает этот механизм. <…> Коллекции, описи и энциклопедии нужны как аргументы в пользу того, что данное сообщество (нация, религия, класс, профессия, идеология и др.) безусловно правы в попытках самоутверждения и в борьбе с другими классами, религиями и философиями, что они священны, божественны, что они верны, наконец. В них – полнота и Истина. <…> Только найди правильную классификацию, только поройся в архивах, только выстрой правильные цепи рассуждений с помощью Маркса, Фрейда, Христа, Фуко, только прикупи еще рысаков определенной линии для полноты твоего коннозаводства – и ты придешь к Истине и некоторому абсолюту.

Каталогизатор, собиратель, писец держит в руках Вселенную (символически, разумеется). Ибо он знает порядок вещей, а тот, кто познал этот порядок в своей узкой сфере (хотя бы в собирании марок или пивных бутылок), тот как бы причастен к Порядку Всего, к символической иерархии реальности. Более того, он может претендовать на высочайшее место в этой иерархии. <…> Сложность в том, что в XX веке появились и какие-то другие коллекции и каталоги. Не всегда можно назвать их альтернативными, но там собрано что-то не то, а иной раз и вообще черт-те что[7].

Я точно не держу в руках Вселенную, передо мной лежали лишь горы писем – и возникало сильное ощущение, что они писаны по каким-то правилам (образцам, канонам?), знали об этом авторы или нет. Поскольку эти правила явно принадлежат не миру психологии, а миру литературы, стоило хоть что-то о них узнать. И – о счастье! – оказалось, что вопрос не просто изучен, а имеет богатейшую и древнюю традицию. Отсюда «Справка» – ссылка на высокие источники. Они дают повод поделиться собственными наблюдениями, отчасти совпадающими с классикой, отчасти выделяющими в жанрах писем то самое «черт-те что», которое в прошлом веке проникло даже в музеи.

Никогда бы не подумала, что выступит – выскочит, вырвется! – на первый план, если думать о письмах именно как об эпистолярном жанре. Пережив первый и последующие приступы удивления, я позволю себе сформулировать вопрос: о чем говорит именно такая «коллекция»? Какая – сейчас узнаете.

Посмотрим на нее вместе и вернемся к вопросу – может, и ответы какие-нибудь неожиданные появятся.

И будем помнить о том, что письмо не обязано ложиться на какую-то одну «полочку», а главное – что мы относим к этим «полочкам» тексты, а не людей.

Парад планет (отчет о достижениях с упоминанием отдельных недостатков)

Достижения могут быть собственные или чьи-то – семьи, ребенка – но всегда описываются подробно, с фактами, убедительно и доказательно. Если про красоту и стройность, то в сантиметрах и килограммах; если про профессиональные успехи, то с рейтингами и перечислением красных дипломов; если про финансовый успех, то с объектами недвижимости. Часто присутствует акцент на самостоятельном и трудном пути к этим достижениям, преодолении препятствий, упорном стремлении к результату, победах, одержанных дорогой ценой. С настоящими отчетами эти письма роднит структура: были поставлены такие-то цели, совершены такие-то действия, получен такой-то результат. Но в настоящем отчете принято описать также неполученные результаты и «наметить пути к устранению отдельных недостатков», по понятным причинам отчет обычно оптимистичен. Мол, удалось не все, но мы знаем, как с этим работать дальше.

Я оптимистка по натуре. Часто я свечусь счастьем и энергией. Это мое основное положительное качество (оно дополняется дружелюбием, чувствительностью, склонностью к помощи другим людям и т. д.).

Но я очень чутка к проявлениям отрицательных эмоций людей, дерзости, попыткой сбить меня с толку. Теперь я пытаюсь искать причину таких проявлений и смысл выраженного по отношению ко мне или другим людям действия. И мне легче, чем было раньше.

Но иногда меня может выбить из колеи какая-то мелочь. И тогда по цепной реакции мне резко перестает нравиться мое тело и все вокруг – люди, погода, мои занятия и хобби. Я погружаюсь в какую-то бездну. И каждый раз очень сложно выбраться оттуда. Использую разные методы, но хотелось бы относиться проще к тому, что делают люди, и легче высказывать свое мнение по поводу их деяний (из-за того, что на меня они сильно влияют, чаще всего я молчу, неспособная что-либо сказать).

Что делать в моем случае, подскажите, пожалуйста?

Анжела, 31 год

А «проблема» в письмах этого рода – это те самые «отдельные недостатки», которые оказываются известной ложкой дегтя и отравляют всю жизнь. Если сильно упрощать, то главный тезис таков: работаю над собой постоянно, уже достигнуты максимальные результаты и в том, и в этом, но… пока я не похудею на 3,7 кг, это не жизнь. Совершенство достигнуто почти во всем, но «почти» не считается. Иногда упоминаются другие люди, которые не могут похвастаться такими достижениями, но «это» им почему-то досталось – или тоже не досталось, но они почему-то не страдают. Интересно, что об «этих других» часто говорится довольно пренебрежительно, особенно в тех письмах, где признается неизбежность общения с ними и нежелательная, но все же важность этого общения. Скрытый сюжет писем этого рода – рассказ о том, как