Огни в море - Микель Рейна

старую футболку и соорудил повязку, чтобы остановить кровь, сочащуюся из раны на колене. Как и на кухне, большая часть окон была разбита, и через них в помещение беспрепятственно залетали снежинки. Гарольд заткнул окна одеялами, и теперь комнату освещали только узкие лучи, проникавшие сквозь щели в обшивке и дверной проем.

Грейпс подошел к ближайшему выключателю и попробовал зажечь свет, но безуспешно, все по-прежнему тонуло в полумраке. Нетвердым шагом он обогнул кучи битого стекла на полу и нажал на второй выключатель, но ни один светильник не загорелся.

– Электричества нет, – заключил он, глядя на качавшуюся над головой темную лампочку.

– Давай потом, – прошептала Мэри-Роуз, сидя на кровати.

Гарольд вновь посмотрел на ее опухшее колено, и внезапно на него навалилось чувство глубокой вины. Не сказав ни слова, он подошел к кровати и притулился рядом с женой. Хотя они сидели рядом, пытаясь согреть друг друга под толстыми одеялами, холод царил невыносимый. Через щель под дверью и ставни в комнату проникали потоки стылого воздуха. Тишину нарушали только скрежет натыкавшихся на скалу льдин и жалобное кряхтение деревянного каркаса дома. Помимо холода, их измученные тела страдали от боли и голода, но понемногу усталость взяла свое.

– Мы живы… – обессиленно промолвила МэриРоуз.

Гарольд понял, что эти слова жена произнесла уже в полусне, и ласково уложил ее в постель. Сам он лег рядом и смотрел на Мэри-Роуз, хотя глаза его сами собой закрывались. В мертвенно-бледном освещении ее лицо казалось настолько изможденным и обескровленным, что его обуял страх. Страх смерти.

Что там, за туманом?

В густом тумане дом сеньоров Грейпс неуклонно продолжал свой путь через замерзшее море. Казалось, он следует известным ему одному курсом. Наступила ночь, мороз усилился, и тончайший слой инея коркой застыл на черепичной крыше и окружавшей дом скале. Льдины собрались в компактную массу, начали расти, вставая на дыбы и постепенно громоздясь вокруг каменного островка Грейпсов, пока не произошло неожиданное изменение в окружающей атмосфере – столь неуловимое, что супруги ничего не заметили.

Мэри-Роуз проснулась от боли в затекшей шее. Смутный образ корабля, на котором она плыла во сне, начал бледнеть, пока не растаял окончательно. Неохотно приоткрыв глаза, она поняла, что локоть Гарольда упирается ей в затылок. Мэри-Роуз аккуратно передвинула руку мужа, шея перестала ныть, но тут возникла другая боль, значительно более сильная. Лицо горело, а все кости, казалось, вопили от муки. С трудом ей удалось выпутаться из скомканных одеял, и тут же ее мышцы опять сковал холод. Сделав попытку привстать, она почувствовала такую болезненную судорогу в правом колене, что пришлось снова сесть. С осторожностью Мэри-Роуз приподняла штанину и боязливо сняла повязку, покрытую пятнами засохшей крови. Хотя рана перестала сочиться, само колено распухло, увеличившись в два раза. Ей подумалось, что станет легче, если она встанет, но Мэри-Роуз изнемогала от слабости.

Тяжело вздохнув и с трудом сдерживая слезы от боли и безнадежного уныния, она опустила штанину. Под грудой одеял зашевелился Гарольд.

– Как самочувствие? – пробормотал он, открывая глаза.

Мэри-Роуз наклонилась к куче одежды на полу; от боли она не сразу смогла ответить.

– Кровь уже не идет, и почти не больно, – сказала она, стремясь скрыть свои мучения.

Гарольд встал и помог достать вещи. Всю кучу они сложили на кровать, отобрали шерстяные свитера, теплые брюки и кофты и надели все сразу, в надежде защититься от холода. Однако, едва открыв дверь, поняли, что это не помогло.

Гарольд и Мэри-Роуз оцепенели, причем уже не только от холода, но и от представшего их глазам зрелища. Стены, пол, перила, ступеньки и даже свисавшие с потолка лампочки покрывал белый налет инея; в разбитые окна заглядывало солнце, и в его лучах все сверкало и искрилось. Казалось, они созерцают ледяной шедевр, вышедший из-под резца какого-то виртуозного скульптора.

От увиденного Мэри-Роуз стало не по себе, голова пошла кругом. Она не могла поверить, что это снежное нечто – ее родной дом. Он не давал знакомого ощущения защищенности, все вызывало тревогу и беспокойство.

Гарольд сделал шаг, подошва его ботинка проскользила вперед по обледеневшему полу.

– Нам надо идти поаккуратнее.

Мэри-Роуз с сомнением посмотрела на блестящие половицы. Колено пульсировало от боли даже тогда, когда она стояла на месте; страшно подумать, что произойдет, если она споткнется.

С неимоверной осторожностью Гарольд и МэриРоуз добрались до лестницы. Схватившись за перила, они медленно спустились по задубевшим ступенькам в прихожую. Там дела обстояли еще хуже, чем наверху. У стенок перед разбитыми окнами громоздились покрытые инеем сугробы. По пути Грейпс пробовал все выключатели, но свет так и не зажегся. Его охватило уныние: наверняка барабан сушилки, работавший крыльчаткой, вырвало с мясом при одном из ударов об айсберг.

Они дошли до кухни, где царила на удивление непонятная тишина. Почти не доносился шум ветра из разбитых окон, а мягкое покачивание дома едва ощущалось.

Гарольд подошел к входной двери и приоткрыл ее; гора снега ввалилась в дом, засыпав им ноги. Несмотря на это, Гарольд сделал шаг вперед.

– Ты куда?!

– Надо выяснить, работает ли генератор.

Мэри-Роуз посмотрела на девственно-чистый слой снега, покрывавший террасу. Чуть дальше снежная белизна сливалась с туманом, который подступил уже почти к самому дому. Было даже непонятно, где начинаются ступеньки.

– Дорогой, это слишком опасно, ты можешь поскользнуться и упасть в воду. – Она бросила взгляд на перламутровую стену тумана и добавила: – Не готовы мы ко всему этому…

Гарольд понимал, что жена права. Очевидно, что разгуливать по полуметровому слою снега в двух шагах от ледяного моря, да еще и в обычной обуви, вряд ли было уместно в данной ситуации. Но что он мог поделать?

– Сейчас нам как никогда нужен свет, Рози. Обещаю, вернусь как можно быстрее.

Не обращая больше внимания на растерянное лицо жены, Грейпс повернулся и неспешно зашагал по белому снегу. Дойдя примерно до края крыльца, он замедлил ход, чтобы выяснить, как глубоко в сугробе находятся ступени, и пошел дальше по узкому краю скалы, крепко держась за перила, чтобы не оступиться и не упасть в студеное море. Ледяная вода затекла в ботинки, и он ощутил покалывание в ступнях. Это грозило обморожением, но он лишь ускорил шаг. На углу дома перила закончились, и дальше пришлось идти по скале без их поддержки. Несколько досок обшивки выдавило наружу – фасад, как ежик, ощетинился, – и Гарольд на ходу отодвигал их, чтобы не зацепиться.

Потеряв мужа из виду, Мэри-Роуз закрыла за собой дверь кухни и направилась