Джим Батчер - Перемены

Минуту Эрлкёниг с легкой улыбкой смотрел на плененных вампиров, потом повернулся в нашу сторону.

— Неплохой бой, — заметил он своим гулким баритоном.

Мы поклонились.

Эрлкёниг кивнул в ответ, поднял руку и щелкнул пальцами. Эхо этого щелчка выстрелом раскатилось по пещере.

Беспомощные вампиры успели еще взвизгнуть хором — и несколько сотен гоблинов черной волной захлестнули их. Пару мгновений я, борясь с тошнотой, смотрел на это, потом не выдержал и отвернулся.

Я ненавижу Красных вампиров. Но даже у этой ненависти есть пределы.

У подданных Эрлкёнига их не было.

— А как же Красный Король? — поинтересовался я. — И Повелители Ночи.

Красные глаза короля гоблинов вспыхнули.

— Подданным Его Величества не удалось доказать свои мирные намерения. Испытание выявило их ложь и обман, закон и традиции восторжествовали. Пусть его бесится, если ему так угодно. Если он затеет из-за этого войну, вся Феерия обрушится на него всей своей мощью. А мы славно поохотимся на его людей.

Даже вопли вампиров — голос Эсмеральды выделялся на общем фоне своей пронзительностью — не смогли заглушить недоброго смешка, пробежавшего по залу. К этой какофонии добавлялось гулкое эхо. В общем, больше всего оно напоминало саундтрек к Аду. К нам приблизился гоблин в толстых кожаных рукавицах, которыми он держал то, что осталось от палицы Сьюзен, — так, словно та до сих пор была раскаленной докрасна. Впрочем, прикосновение железа и его сплавов причиняют боль всем созданиям Феерии без исключения. Сьюзен спокойно приняла у гоблина остатки трубы и поблагодарила его кивком.

— Что ж, раз так, — негромко произнес я, — я так понимаю, мы вольны идти?

— Если я не отпущу вас сейчас, — почти весело ответил Эрлкёниг, — как я смогу насладиться охотой на вас каким-нибудь славным вечером?

Надеюсь, никто не услышал, как я поперхнулся.

Повелитель Охоты повернулся, сделал легкое движение рукой, и у нас за спиной отворился переливающийся радужными красками портал. Зеленое свечение в зале, помогавшее нам видеть происходящее, начало быстро меркнуть.

— Желаю и вам доброй охоты, сэр Рыцарь и леди-охотница. Передайте мои пожелания Зимней Королеве.

Здравомыслящая часть моего сознания, наверное, слегка расслабилась.

— Обязательно передам, — кивнул я. — Мне понравилось, Эрл.

Возможно, он меня просто не понял. Он только чуть склонил голову набок, как собака, услышавшая незнакомый звук.

Еще раз обменявшись почтительными поклонами, мы со Сьюзен отступили в портал, стараясь не сводить взгляда с нашего хозяина до тех пор, пока проем не замерцал и не затянулся, скрыв от нас зал ужасов.

Вместо него нас окружало просторное помещение в большом доме, судя по всему битком набитом всем, что может потребоваться вам для того, чтобы стрелять, ловить, выслеживать, ловить на крючок, свежевать, потрошить, готовить и есть практически все, что бегает, скачет, прыгает или плавает.

— Какого черта? — спросила Сьюзен, в замешательстве оглядываясь по сторонам.

— Ха, — усмехнулся я. — Кажется, это магазин «Басс-Про» в Болингбруке. Что ж, не лишено логики.

— Я не об этом. — Она мотнула головой и ткнула рукой, указывая. — Смотри.

Я проследил ее взгляд, прикованный к большим часам на дальней стене магазина.

Стрелки показывали ровно полдесятого.

Тридцать минут спустя намеченного времени выступления.

— Как такое возможно? — возмущалась Сьюзен. — Мы же пробыли там максимум полчаса, не больше. Смотри, мои часы показывают всего два.

Сердце у меня тревожно подпрыгнуло в груди и забилось быстрее.

— Блин-тарарам. Об этом я даже не подумал.

— О чем?

Я двинулся к выходу. Сьюзен сунула свою палицу за полку с товарами и поспешила за мной. Вид у нас, наверное, был тот еще: оборванный, перепачканный, израненный. Редкие поздние покупатели косились на нас, однако подходить, похоже, побаивались.

— Время здесь и в Небывальщине может идти с разной скоростью, — объяснил я. — Помнишь все эти истории про попавших на ночь в страну фей и проснувшихся в новом столетии? Все как раз из-за этого. — Тут в голове у меня щелкнуло, вставая на место, еще звено логической цепочки. — Ох, — сказал я. — Ох, черт.

— Что? — не поняла Сьюзен.

— Нам до Чичен-Ицы три часа, — тихо ответил я. — Мы не доберемся туда до полуночи. — В желудке у меня возникла свинцовая тяжесть, и этим же свинцом как будто нагрузили плечи. Я низко опустил голову, болезненно скривив рот. — Мы опоздали.

Глава тридцать восьмая

— Нет, — яростно возразила Сьюзен. — Нет. Забудь про чертово время по Гринвичу, Гарри. Эти твари проводят свои ритуалы не по часам. Они сверяют время по звездам. Мы знаем время лишь приблизительно. Все может произойти и после полуночи.

«Все могло произойти и за полчаса до полуночи», — подумал я, но говорить этого не стал. Я просто кивнул. Она говорила дело. Ну, не то чтобы все именно так и обстояло, но логика в ее словах все-таки имелась. Я заставил себя игнорировать тихий пораженческий шепот у меня в ушах.

— Верно, — согласился я. — Тогда пошли, на максимальной скорости. Надо вернуться в Святую Марию и забрать оттуда всех остальных.

Сьюзен кивнула.

— Полчаса на дорогу, если пробок не будет.

— И если у тебя машина, — добавил я. — Которой у нас нет.

Губы Сьюзен скривились в недоброй улыбке.

— Нам повезло. Вон целая стоянка, бери любую.

Я отворил Сьюзен входную дверь магазина, следом за ней вышел на тротуар и едва не угодил под колеса изумрудно-зеленого лимузина-стретча. Хвостовые плавники, длинный капот и блестящая хромированная решетка радиатора выдавали в нем изделие экстравагантного периода, последовавшего за окончанием Второй мировой. Заскрежетав тормозами, лимузин остановился, из него выскочил водитель в безукоризненном черном костюме и поспешил к ближайшей от нас дверце. Роста водитель был среднего, худ, юн и достаточно хорош собой, чтобы преуспеть в модельном бизнесе — точнее, настолько, что я мгновенно заподозрил в нем не человека.

Не успел я подумать этого, как вдруг увидел юного нобля из сидхе в его истинном обличии: в изумрудно-зеленом с лиловым отливом мундире и плотно обтягивающих лосинах. Ярко-желтая как солнце шевелюра была заплетена в длинную, ниже пояса косу, и взгляд его кошачьих янтарных глаз пронизывал насквозь. Увидев, как я таращу на него глаза, он отвесил мне шутливый поклон (скорее намек на поклон) и отворил дверцу лимузина.

Из глубины салона на нас неодобрительно смотрела Леанансидхе.