Алана Инош - Слепые души

 – Настя! – слышу я сквозь хор будильников строгий, но любящий и полный беспокойства голос.

 Я вздрагиваю и выныриваю из коварного Ничто. Голос Альбины спасает меня от забытья, и я вскакиваю на ноги, забыв о слабости. Со всех сторон смыкается искрящаяся пелена, пол уплывает из-под ног, и я проваливаюсь в тошнотворное и гулкое Ничто.

 – Деточка моя! 

 Моего лица касаются ладони Альбины, и их прикосновение такое нежное, осторожное и испуганное, что мне хочется встать и успокоить её, но сразу встать не получается. Альбина надо мной на коленях, а я лежу на полу, в проходе, ведущем в кухню. Наверно, это был обморок, другого объяснения нет.

 – Настенька, тебе плохо? Может, надо «скорую» вызвать? Малыш, не пугай меня! Настя!

 Она приподнимает меня, прижимая к себе: она вообще очень сильная, а тревога за меня придаёт ей ещё больше сил.

 – Настя! – кричит она, встряхивая меня.

 Преодолев слабость, я обнимаю её за шею.

 – Всё хорошо, Аля, не волнуйся. Я просто резко встала… У меня, наверно, давление упало. От нурофена такое может быть.

 – Это же отравление, Настя! А если тебе станет хуже?

 – Не волнуйся, всё пройдёт. Я почти все таблетки из желудка выполоскала… Что-то успело всосаться, но это не смертельно, поверь. Сейчас мне надо просто пить побольше жидкости, лучше зелёного чая, он мочегонный. Сейчас попробую встать…

 – Не надо, милая. Держись за меня.

 Она берёт меня на руки и встаёт. Я в шоке цепляюсь за её плечи, а она держит меня железно, хотя она вовсе не Шварценеггер.

 – Аля, ты что? – испуганно бормочу я. – Ты же надорвёшься! Не надо поднимать такие тяжести!

 – Любимая девушка – не тяжесть, – отвечает она.

 Она несёт меня обратно в комнату, а я подсказываю ей дорогу.  Мне неловко и стыдно оттого, что не я ей помогаю идти, а она, слепая, несёт меня. Возле диванчика я всё-таки уговариваю её опустить меня, и она ставит меня на пол, но из объятий не выпускает: её губы тянутся ко мне. Они попадают мне в щёку, нащупывают мой рот и влажно обхватывают. Горячая щекотная нежность заполняет меня.

 На дисплее мелькают цифры: сорок, шестьдесят, девяносто, сто двадцать, сто пятьдесят. Воздух начинает выходить из манжеты, сначала тихо, а потом прибор начинает пищать в такт пульсу. Цифры мелькают в обратном порядке. Молчаливая пауза длится долго: признак низкого давления. Результат – 90/55. 

 – Сколько там? – озабоченно спрашивает Альбина.

 – Низковато. Девяносто на пятьдесят пять. – Я снимаю манжету и кладу прибор на место.

 – Так, зайка, ложись, – командует Альбина.

 Я повинуюсь. Альбина держит меня за руку, поглаживая и пожимая пальцы. Тепло её ладони на моей щеке заставляет моё сердце сжаться. Она склоняется надо мной и нежно целует. Волосы её парика щекочут мне лицо, я отражаюсь в щитке её очков.

 – Аля, сними ты этот дурацкий парик, – предлагаю я. – Чего тебе меня стесняться?

 Я сама стаскиваю с неё парик, она смущённо поглаживает голову.

 – Почему дурацкий? Это хороший парик, натуральные волосы.

 – Так тебе лучше, – говорю я.

 – С лысой головой? – усмехается она.

 – Да, – убеждённо говорю я. – Мне так больше нравится.

 В подтверждение этого я сажусь и глажу её по голове.

 – Ладно, малыш, отдай. – Рука Альбины тянется за париком.

 – Не отдам. – Я целую её в висок.

 – Настя, отдай, – нервничает она.

 Я со вздохом возвращаю ей парик, и она берёт его, но не надевает, а держит на колене. Я потихоньку снимаю с неё и очки, под которыми вместо глаз – рубцы. Шрамы у неё и на щеках, и на лбу, нет их только на губах и подбородке. Ожог был такой глубокий, что до конца их убрать не удалось даже после трёх пластических операций. Я осторожно касаюсь их кончиками пальцев, тихонько поглаживаю. Альбина мягко отстраняет мою руку, но я касаюсь шрамов губами.

 Глава 3

 Моё знакомство с сестрой Альбины началось не слишком приятно. Диана Несторовна – называть её просто по имени у меня не поворачивается язык – по-видимому, посчитала, что я аферистка, пытающаяся развести Альбину на деньги, и повела себя поначалу довольно агрессивно. С тех пор как Альбина стала инвалидом по зрению, она считала своим долгом оберегать её от всех и вся; она была не только её глазами и правой рукой в бизнесе, но и своего рода ангелом-хранителем – однако весьма воинственным, недоверчивым и суровым ангелом, под крылом которого можно было чувствовать себя и защищённым, и контролируемым. Эта агрессивная опека, по признанию самой Альбины, временами становилась ей в тягость, хотя она не могла не быть благодарной сестре за её неустанную и бескорыстную заботу. Пара слов о Диане Несторовне: она была старше Альбины на восемь лет, но замужем, в отличие от неё, ни разу не была. По странной иронии высших сил ей досталось женское тело, но совершенно мужской характер, и оттого, по-видимому, с ней не мог ужиться ни один мужчина: всех она отпугивала своей властностью, жёсткостью и пренебрежительным отношением ко всему мужскому полу. Она ездила на чёрном джипе «Хёндай» и ни разу с момента получения водительских прав не попадала в ДТП.

 Когда вышеназванная машина, сверкая на солнце, остановилась возле магазина, из которого я выходила с полным пакетом продуктов, я поначалу не придала этому значения, потому что не знала, кто был за рулём. Я спокойно спустилась с крыльца магазина, собираясь по приходе домой приняться за приготовление обеда, но домой попасть мне было суждено несколько позднее, чем я планировала. Из-за опущенного стекла дверцы чёрного сверкающего джипа послышался холодный и властный женский голос:

 – Голубушка, подойди-ка сюда!

 Я не сразу поняла, что обращались ко мне, и сделала ещё пару шагов в направлении своего дома, но тот же холодный голос повторил:

 – Деточка, ты что, глухая? Я к тебе обращаюсь!

 Я остановилась и посмотрела в сторону источника этого неприятного голоса, от которого у меня разом сжались кишки. Он принадлежал женщине средних лет в тёмном костюме и с коротко остриженными волосами, серебрящимися обильной проседью. Встретившись с её взглядом, умным и ясным, но жёстким и холодным, я пробормотала:

 – Вы это... мне?

 – Тебе, тебе, – подтвердила она и кивнула на сиденье рядом с водительским. – Садись.

 Я оторопела.

 – Простите... Но с какой стати я должна к вам садиться? Я вас не знаю.

 – С такой, что у меня к тебе разговор, – ответила обладательница неприятного голоса и стального взгляда. – Будем знакомы: Диана Несторовна.

 – А, – дошло до меня. – Вы сестра Али?