Алана Инош - Слепые души

 – А к Альбине я очень хорошо отношусь, – закончила я. – Она очень мне нравится. Мне не нужны от неё ни деньги, ни дорогие подарки. Даже если бы она не ездила на джипе, а ходила пешком и была нищая, как бомж, я бы всё равно почувствовала к ней то, что я сейчас чувствую. Я понимаю, вы её очень любите и беспокоитесь за неё, но в данном случае ваши опасения напрасны. Вы сами видите – я не секс-кошечка и не охотница за кошельками. Я не собираюсь вам ничего доказывать: вы, как я вижу, уже сделали свои выводы. Что ж, оставайтесь при них, я ничего поделать не могу. А сейчас извините, я пойду домой. Мне ещё обед приготовить надо.

 Я взяла с заднего сиденья свой пакет и вылезла из джипа, сделав это довольно ловко: за время общения с Альбиной я уже успела привыкнуть к особенностям этой машины. И уже совершенно другой, изменившийся до неузнаваемости голос Дианы Несторовны окликнул меня:

 – Подожди...

 Я обернулась. Диана Несторовна стояла, держась за дверцу машины, по-прежнему высокая, чуть сутулая и грузноватая, но совершенно другая: вся её враждебность как будто испарилась. Её лицо прояснилось, складки между бровей расправились – словом, она была совсем другим человеком. Признаюсь, такой она понравилась мне гораздо больше.

 – Девочка... Ты скажи честно, кто ты? – спросила она смягчившимся, уже гораздо более приятным голосом.

 Я недоуменно подняла брови.

 – Кто я? Но ведь вы, кажется, уже выяснили всю мою подноготную. Я никто и звать меня никак.

 – Ну, перестань. Не цепляйся к словам. – В голосе Дианы Несторовны всё ещё звучали властные нотки, но уже без того неприятного ледяного призвука. – Я имею в виду – ты экстрасенс, целительница? Или кто?

 – С чего вы взяли? – засмеялась я. – Нет, я вроде бы не экстрасенс. Ничего такого я за собой не замечала.

 Диана Несторовна шагнула ко мне и взялась за ручки моего пакета. В её глазах по-прежнему было удивление.

 – Да не прикидывайся... Ты же только что сняла у меня головную боль.

 – Может быть, она сама прошла, а я тут ни при чём? – предположила я, не веря своим ушам.

 – Да нет, при чём! – с уверенностью сказала она. – Эти боли у меня часто бывают. Сами они никогда не проходят, и их трудно снять даже анальгетиками. А ты до меня дотронулась, и боль как рукой сняло.

 – Вы и правда гораздо лучше выглядите, – признала я озадаченно. – Но я не уверена, что я к этому причастна. Скорее всего, это просто совпадение. Уверяю вас, я не экстрасенс и никогда им не была. Вы извините, мне надо домой... А то не успею к возвращению отца приготовить еду.

 Высвободив пакет, я пошла к своему крыльцу. С каждым шагом я чувствовала нарастающую слабость и дурноту, как будто кто-то выдернул пробку, и силы вытекали из меня, как вода из ванны. На крыльце у меня потемнело в глазах, и я вынуждена была ухватиться за перила, чтобы не упасть. Уже оседая на ступеньки вместе с пакетом, который весил целую тонну, я увидела бегущие ко мне ноги в чёрных брюках и чёрных туфлях на низком каблуке. Меня стиснули чьи-то сильные руки.

 – Голубка, что с тобой? Тебе плохо?

 Кажется, это был голос Дианы Несторовны. Он утонул в оглушительном, трескучем оркестре из будильников, а её лицо ушло за радужную пелену: моё тело охватывала мучительная бесчувственность, а голова была готова вот-вот взорваться. Резкий запах нашатыря пронзил и рассёк опутавший меня глухой кокон, и нормальная картинка постепенно вернулась. Крыльцо, голубое небо, стриженая голова Дианы Несторовны и сердобольные голоса старушек из нашего подъезда:

 – Жарко-то сегодня как... Кому угодно плохо станет.

 – Да, и не говорите... Духота, хоть бы дождичек пролил... У меня все помидоры сгорят...

 Моего лица касался прохладный ветерок, возвращая меня к жизни. Диана Несторовна помазала мне виски нашатырём и спросила:

 – Ну, как ты?

 – Спасибо, лучше, – пробормотала я, озираясь в поисках своего пакета.

 Пакет был тут же, на ступеньке. Сильные руки Дианы Несторовны подняли меня на ноги, а бабушки качали головами.

 – Может, «скорую» надо вызвать?

 – Нет, нет, мне уже лучше, – испуганно пролепетала я. – Я пойду домой...

 – Я провожу тебя, – сказала Диана Несторовна тоном, не допускающим возражений. – Держись за меня, лапушка.

 Она повела меня в подъезд, а одна бабушка начала рассказывать второй:

 – Прошлым летом, помню, тоже было вот так же жарко, дак я...

 Рассказ бабушки о том, что у неё случилось прошлым летом, мне было уже не суждено услышать: её голос удалился за пределы слышимости. Диана Несторовна спросила, обеспокоенно заглядывая мне в лицо:

 – Тебе лучше, моя хорошая?

 Откровенно говоря, мне было хреново. Это выражалось в слабости, от которой я была готова расстелиться по ступенькам ковриком и больше не вставать. Ещё никогда мне не было так плохо, и я, честно сказать, порядком испугалась. До двери своей квартиры я уже и не чаяла дойти. Диана Несторовна, крепко поддерживая меня за талию одной рукой, в другой несла мой пакет, шуршание которого так раздражало её недавно. Вот наконец появилась и моя дверь, но мои силы к этому времени внезапно кончились, и Диане Несторовне пришлось практически на себе затаскивать меня в квартиру. В комнате она опустила меня на диван и присела рядом, переводя дух.

 – Что же с тобой такое, золотце? Точно не нужно «скорой»?

 – Нет, – прошептала я. – Полежу чуть-чуть, и пройдёт.

 – У тебя что-нибудь болит? – обеспокоенно спрашивала Диана Несторовна. – Сердце, головка? Может быть, давление?

 Я подумала, что не помешало бы измерить давление, и показала на тонометр, лежавший на столе. Диана Несторовна ловко надела мне на руку манжету и включила прибор.

 – Восемьдесят пять на сорок пять! – присвистнула она. – Почти на нуле. И часто у тебя такое бывает, милочка?

 – Нет, – чуть слышно ответила я. – Обычно у меня нормальное давление – сто двадцать... Со мной ещё никогда такого не было.

 – Ну, всё когда-то бывает в первый раз, – сказала Диана Несторовна. – Так, что же делать? Может, тебе крепкого кофе выпить, дорогуша? У вас есть кофе?

 – На кухне в шкафу должен быть, – ответила я, уже на последнем издыхании.

 Диана Несторовна пошла хозяйничать на моей кухне, а я лежала на диване чуть живая, думая о том, куда же в действительности девались мои силы, которых ещё совсем недавно было вполне достаточно. Вернулась Диана Несторовна.

 – Кофе у вас, оказывается, без кофеина. Проку тебе от него никакого не будет, так что я заварила чай покрепче. Ты пока полежи, а я разгружу твой пакет.

 Чай она заварила крепчайший: попробовав, я сморщилась от горечи.