Красный бубен - Олег Владимирович Попов

у деда пульс.

– Пульс есть, но слабый. – Он послушал сердце. – Сердце бьется, но не отчетливо. Мишка, принеси воды!

2

Из зоопарка Абатуров отправился прямиком на ВДНХ – посмотреть на достижения народного хозяйства и на фонтаны, которые уже давно мечтал увидеть в натуре. У фонтана «Дружба народов» к нему подошел седобородый мужчина в синей куртке:

– Нравится?

– Сила!

– А хотите, я вам такой фонтан покажу, на который вам, я думаю, интересно было бы посмотреть?

– Не возражаю.

– Ну, пойдемте тогда.

Они остановились у павильона «Охота и звероводство». По бокам от входа на постаментах сидели гипсовые волки, а между ними располагался небольшой, но очень красивый фонтан в виде многоуровневой вазы, на серебряных блюдах которой, от самого большого внизу до самого маленького наверху, лежали фрукты. А над ними из фонтанчика била вода, стекая по плодам струящимся ступенчатым водопадом. Где-то он что-то такое уже видел.

– Волки как живые, – заметил Абатуров.

– Волк – Божья тварь, пока он волк, – ответил служитель. – А когда он оборотень – это уже не волк, а слуга Сатаны. И лучше тогда пристрелить его серебряной пулей. Скоро у вас в деревне их будет много. Пора лить серебряные пули.

– А где ж серебра-то столько взять?.. В другом бы храме с окладов поснимали, а у нас церковь бедная. Из всех окладов один этот серебряный и есть. – Он показал на икону, которая висела у него на животе.

– А фонтан как же?

– Какой фонтан?

– Вот такой же, как этот, только поменьше и не весь. Но вам должно, по идее, хватить.

– Не понял про фонтан… – Абатуров почувствовал какие-то вибрации. Пространство заколебалось.

– Разберетесь.

– Вы кто?

– Илья… пророк. У вас времени не осталось. Сегодня последняя ночь, она все решит. Лейте пули. А для главного врага у вас есть… – Он вдруг заколебался и растворился в воздухе.

«Буль-буль-буль», – услышал Семен напоследок из глубины иного пространства и сам куда-то провалился…

3

Коновалов принес тазик святой воды, набрал в рот и попрыскал на Абатурова. Это не помогло.

Мишка взял тазик и окатил Абатурова, как в бане.

Дед Семен вскочил на ноги и крикнул:

– Святый Боже! Святый крепкий! Помилуй мя! – Огляделся и, кажется, только теперь начал понимать, где он. – Что ж вы наделали, аспиды?! Мне ж Илья только начал рассказывать, как дьявола победить!

– Мы шкатулку спасли, – сказал Мишка.

– А что случилось?

– Здорово ж тебя Хомяков приложил! Всю память отшиб!

– Какой Хомяков?

– Уже никакой.

Наконец разобрались в непонятках, и дед Семен рассказал про новую встречу с Ильей-пророком, про то, что у них последняя ночь и надо делать серебряные пули из какого-то фонтана.

– А что за фонтан, я не понял, – сказал он под конец.

– Я понял, – сказал Мешалкин. – Сейчас принесу. – И захромал в подвал.

4

Скрепкин вытряс из магазинов патроны.

– Странно. – Он поднял один. – Странно… Почему они в нас не стреляли? Ведь этот же… мент на крыше стрелял. А они нет. Почему?..

– Они думали, и так справятся, – ответил Абатуров, – без стрельбы. Гордыня дьявольская.

– Переоценили свои возможности.

Скрепкин вытащил пулю из патрона и высыпал на ладонь порох.

– Порох сухой. – Он пересыпал его с ладони на пол и поджег зажигалкой. Порох вспыхнул.

– Эй! Эй! – закричал Абатуров. – Зачем в церкви-то?!

– Бог простит, – ответил Скрепкин.

Вернулся Юра с мешком, перевернул его, и на пол высыпались серебряные тарелки со штырем и ножовкой.

– Вот он, фонтан!..

– Ладно, – Абатуров поднял блюдо, – будем делом заниматься. Кто умеет патроны делать? Я не умею.

– Я умею, – сказал Леня.

Скрепкин научился делать патроны еще в юности, когда готовился отомстить Магалаеву. После отсидки делал их для знакомых. До перестройки не так просто было купить оружие и патроны. Это теперь каждый, кто хочет, – пошел да купил. Купил и убил кого надо.

5

Оборудование нашлось в подвале, где Абатуров не только сколачивал гробы, но и отливал крестики. Все тут, как он говорил, приходится самому делать. «Церковь-то одна на три деревни, вот и кручусь». Сколько раз просил кого из деревенских помочь, дык ведь кому надо?

Односельчане называли деда Семена сраным предпринимателем и куркулем, никто не верил, что деньги, которые он выручает за гробы, крестики и свечки, он тратит на церковь.

– Значит, так, – командовал Скрепкин. – Я буду лить. Мишка пусть возьмет ножницы по металлу и нарежет серебро. Ты, дед, за тиглем следи. А Юрка с Ириной пусть пока автоматы чистят. Выдай им, дед, масла и ветоши.

Трое спустились в подвал. Двое остались одни.

– Как нога? – спросила Ира.

– Терпимо.

– Снимай брюки, посмотрим…

Юра улыбнулся, но Ирина взглянула на него строго, и он снял штаны.

– Похоже, вывих. – Она ощупала больную ногу.

– Ой!

– Потерпи. – Ирина дернула.

– Уй!

Уже через минуту боль стала утихать. Мешалкин взял в руки автомат и повертел. Он вспомнил, как разбирал «калашников» в школе. Но это было так давно, и автомат совсем другой.

– Дай я попробую. – Ирина взяла оружие, повернула дулом от себя и ловко разобрала.

– Ого! Где это ты научилась?

– В кружок ходила. Еще в школе…

– А я вообще против войны. Я художник. А все художники – пацифисты. Искусство для созидания, а там, где разрушение, – искусству места нет. Мейк лав, нот уор! – Он поднял два пальца.

От такого английского ее рот расплылся в улыбке, обнажив белые зубы.

– Я смешон?

– Не обижайся. – Ирина погладила Юру по щеке. – Я вовсе не над тобой… Это от нервов.

– А… Это да. – Он взял ее руку в свою. – Нам надо продержаться… Осталось немного. – Он притянул ее к себе и поцеловал.

Ирина обхватила его за шею. Его рука легла девушке на грудь. Им стало легче. Они превратились в источник мощной положительной вибрации. Его рука скользнула вниз по ее талии. Он расстегнул пуговицу джинсов и потянул вниз молнию.

– Ну, Юра… – Ирина несильно оттолкнула его. – Сейчас не время и не место… – Но в ее глазах Юра прочитал «да». Он потянул джинсы вниз, опустился на колени и поцеловал девушку в живот. Ирина вцепилась руками в его прическу и открыла глаза. Напротив стоял Коновалов. Он держал миску с пулями и был похож сейчас на французскую картину «Шоколадница», где девушка несет на подносе кондитерские изделия.

Ирина дернула Юру за волосы.

– Ой!

– Вставай! – Она оттолкнула его и быстро натянула джинсы.

Юра сел.

– Ты что? – Он все еще не видел Коновалова.

Коновалов поставил миску. Бзынь! – звякнули пули. Мишка взял одну и стал катать между пальцами.

Мешалкин повернулся.

Мишка посмотрел на Иру:

– Он что, к тебе пристает?

– Ты не понял, – ответила Ирина.

– Я что, тупой? – Мишка постучал пулей по голове. – Не понимаю, для чего мужик с бабы штаны снимает?

– Дурак! – сказала Ирина. – Меня пчела укусила в живот, а он мне жало высасывал. – «Господи! Чего я несу?! Какого черта оправдываюсь?!»

Коновалов положил пулю в карман. Он готов был поверить в эту белиберду. Но тут встрял Мешалкин.

– Чего ты вообще лезешь?! Тебе какое дело?!

– Ни хрена себе! – Мишка напрягся. – Да она – невеста моя! А ты с нее трусы снимаешь! За это вас, москвичей, все и не любят! Приехал, говно такое, в мою деревню и мою же невесту за жопу хватает! – Он засучил рукав.

– С чего это она твоя невеста?! Валенок тамбовский! На фиг ты ей сдался со своей вонючей деревней?! Она моя невеста! Понял?!

– Это кто валенок?! – Мишка засучил другой рукав. – Он, сука, мою невесту за жопу… и я же валенок! Сейчас я буду тебе, Юрий Длиннорукий, руки выдергивать, чтобы ты ими не лез куда не надо!

– Давай попробуй. – Юра поднял автомат, как дубинку. – Я тебе по твоей тупой голове настучу, чтобы она побыстрее соображала!

– Чи-во?!

– Ни-чи-во!

– А ну прекратите! – Ирина встала между ними. – Я никому никаких обещаний не давала!

Из подвала поднялись Скрепкин с Абатуровым.

– Чего это у вас тут? – спросил дед.

– Все в порядке, – ответила Ирина.

Скрепкин держал в руках вторую миску с пулями.

– А раз так, – сказал он, – давайте заряжать.

Глава восьмая

Фарувей

Комон, бейби, лайт май файер!

Дорзы

1

Полковник Герман