Как поймать монстра. Круг третий. Книга 1 - Арина Цимеринг

деревяшек был невелик, и меняли их уже несколько раз за этот длинный переход во тьме. В рюкзаке Киарана осталось еще три или четыре. Что будет, если факелы закончатся раньше, чем они выберутся наружу?

Кэл прикрыл глаза, откидывая голову в шапке на холодный камень. Хотелось остаться здесь и позволить усталости и сонливости взять свое; позволить им забрать его к себе и просто немного поспать, пока треск огня заглушает реальность…

Голос Киарана ворвался в чуть не уплывшее в дрему сознание:

— Вы в порядке?

Кэл поднял руку, такую тяжелую, будто кто-то привязал к ней гирю, помассировал глаза и ответил:

— Просто устал. Не обращай внимания.

Киаран ничего не ответил. Этот парень много молчал, верно? Верно, ответил Кэл сам себе, не открывая глаз. Мысли о Киаране удивительным образом не позволяли провалиться обратно в сон. Он много молчал, и молчание у него бывало разных оттенков: испуганное, осуждающее, неуверенное, рассерженное. Интересно, сколько еще расцветок молчания у него есть. Веселое? Ироничное? Радостное? Вряд ли Кэл сможет услышать их в Глеаде, но, может, когда они выберутся…

Сейчас молчание Киарана было полно сомнений. В темноте за веками раздалось тихое бормотание:

— А если я ошибся?

Кэл с трудом открыл глаза, позволяя вновь разгоревшемуся огню себя ослепить, но нашел в себе твердость произнести:

— Значит, мы найдем новый путь.

Расплывшийся Киаран собрался в отчетливую картинку с озабоченным лицом. Он выглядел гораздо менее уставшим, чем Кэл ожидал. Пусть он нес не человека, но все еще тащил увесистый рюкзак, и эти километры под землей они шли вместе, нога в ногу, — но в Киаране обнаружилось гораздо больше сил, чем казалось по виду.

Кэл не чувствовал былой подозрительности. На самом деле, это открытие вселило в него… облегчение.

Хоть кто-то из них не подыхает от усталости. И в кои-то веки этот пацан не выглядит так, будто готов отдать душу праотцам.

— Вы мне верите? — после долгих моментов сомнения спросил Киаран.

Кэл пожал плечами и жестом попросил достать остатки воды из рюкзака:

— Иначе бы не шел за тобой.

Уже протянув руку к бутылке, Киаран остановился и обернулся к нему, удивленный.

— Я не думаю… — Он сглотнул, подбирая слова. — Не думаю, что это хороший момент. Верить в меня. И мои решения. — Он покачал головой. — Я понятия не имею, верны ли мои домыслы насчет спиралей… и всего остального.

Он передал Кэлу бутылку и обхватил обеими руками факел, будто тот мог придать ему уверенности.

Вода оказалась приятно ледяной: это слегка взбодрило. Кэл сделал два больших глотка и заставил себя остановиться, а затем, закручивая крышку, сказал:

— Ты умный парень. Всяко умнее меня. Я полный придурок, помнишь? — И ухмыльнулся, подмигивая. — Я даже понятия не имею, кто такой Дэн Браун.

Дружелюбный тон подействовал на Киарана лучше лекарства от неуверенности. Он выдохнул, слегка выпрямился и ровным тоном ответил:

— Это уже слишком. Может, мне стоит оставить вас здесь.

Кэл устало улыбнулся в ответ, снова поддаваясь тяжести, с которой опускались веки, и, прикрывая глаза, ответил:

— Как хорошо, что Джемма тебя не слышит.

Фраза вышла хрипло и сонно. Кэл знал, что спать нельзя. Знал лучше всех. Но не мог и не хотел представлять, что сейчас надо будет поднимать грузное, заторможенное тело и снова взваливать Купера на плечи, которые снова загорятся огнем.

— Вы совсем без сил.

Голос Киарана не спрашивал, а констатировал. Кэл услышал в нем знакомый отголосок; не надо быть семи пядей во лбу, чтобы распознать его.

— Не беспокойся обо мне, — отрезал он и снова протер лицо.

— Но я беспокоюсь, — возразил Киаран. — Вы единственный, кто может нас защитить, если что-то случится. Пистолетом, который вы мне дали, я попаду только себе в ногу, больше он ни на что не сгодится.

Кэл поднял на него взгляд. Киаран не стал прятать свой и не поддался робости перед Кэлом. Он выглядел привычно упрямым, как и всегда, когда был в чем-то уверен. Кэл начинал к этому привыкать. Упрямство, видимо, ключевая черта его характера. Это почти… подкупало.

— Я спрашиваю разрешения, — дал понять он.

— Я вижу, — ответил Кэл. — Молодец. Хороший мальчик.

Киаран нахмурился:

— Это отвратительная шутка.

Ладно, действительно.

— Прости. — Кэл откинул голову, продолжая смотреть ему в лицо. — Шуткогенератор слегка… барахлит. Серьезно, извини.

Лицо Киарана не смягчилось, брови не разошлись обратно, а сжатая прямая губ не стала более милосердной. Вместо того чтобы сказать «да ладно, проехали», Киаран перехватил факел одной рукой, а вторую вытянул в проход между ними:

— Разрешите мне.

Кэл не опустил на нее взгляда. Продолжал смотреть на Киарана — парня, который еще пять минут назад сомневался в себе и своей способности предлагать здравые идеи. И который сейчас был уверен, что делает все правильно.

Вместо разрешения Кэл спросил:

— Почему у тебя есть силы, если у меня их нет?

— Потому что вы человек и вы устали. А я не человек, — лицо Киарана, к горечи Кэла, дрогнуло, — и я не завишу от жары, жажды или усталости. Я завишу только от вас. А вы мне верите. И в меня верите. — Киаран настойчивее раскрыл ладонь. — Я докажу, что не зря.

Треск факела и бензиновый запах отошли на второй план; скрылись за чертой света, в котором они сидели. Рука Киарана, слабая, с тощими пальцами, которые не умели держать пистолет и с трудом справлялись с факелом, эта самая рука, неспособная ударить и уж тем более неспособная одолеть Кэла, лежала ладонью вверх в пространстве между ними, будто была центром этого светового пятна. Будто это она, а не факел излучала свет, оберегавший их от темноты тоннеля.

Кэл сглотнул:

— Я верю в тебя не потому, что ты можешь перелить мне энергетической второй положительной, ты в курсе?

— Да, — просто ответил Киаран, не переставая смотреть ему в глаза. — Поэтому это и работает.

Кэл кивнул — то ли ему, то ли себе — и вложил руку в его ладонь.

* * *

Было трудно отследить, сколько времени они провели под землей. Это путешествие казалось бесконечным и одинаковым, и Кэл не раз ловил себя на мысли, что они просто ходят кругами, минуя одно и то же место тысячи раз. Но пещера больше не появлялась, и это было единственным, что питало упорство идти дальше.

Это — и силы, отданные ему Киараном.

Казалось, будто кто-то снял с него тяжесть подпираемого неба — или сделал Купера снова невесомым. Боль ушла из плеч и поясницы, мышцы прекратили разрываться изнутри при каждом движении, а сон отступил в темноту, прояснив сознание.

Не как