Джим Батчер - Обряд на крови

– Мне жаль, что ты так считаешь, – возразила мамочка Мёрфи. – Ты его недооцениваешь. И потом, он ведь правда хотел семейного уюта. И он хотел, чтобы его жена тоже хотела этого. А ты не оставляла ни малейших сомнений в том, что не хочешь.

– Потому что не хотела отказываться от того, чем занимаюсь.

– У нас в семье достаточно людей, продолжающих дело отца, – не без горечи парировала мамочка Мёрфи. – И вовсе не обязательно было тебе заниматься тем же.

– Я пошла в полицию не потому.

Мамочка Мёрфи тряхнула головой и вздохнула:

– Кэррин. Все твои братья служат в полиции. И все успевают устроить свою жизнь. Я не хочу напоминать тебе, во что ты превратила свою… – Мёрфи фыркнула. – … но я хочу понянчить внуков, пока у меня еще есть силы. Рич хочет семейной жизни, а твоя сестра хочет стать женщиной, с которой он создаст семью. Разве это так плохо?

– Я просто слабо представляю себе, как это ты будешь летать в Новый Орлеан раз в месяц.

– Ну конечно, не буду, дорогая моя, – улыбнулась мамочка Мёрфи. – У меня и денег таких нет. Поэтому они будут жить здесь.

Мёрфи разинула рот, как школьница.

– Рич уже подал рапорт о переводе и получил положительный ответ. Будет работать в отделении ФБР у нас, в Иллинойсе.

– Поверить не могу, – выдохнула Мёрфи. – Моя родная сестра. Здесь. С Ричем. И ты выкладываешь это мне прямо в лицо.

– Ну, не ходить же мне вокруг да около. Мы все-таки взрослые люди.

– Но он мой бывший муж!

– С которым ты развелась, – возразила Мёрфи-мать, постаравшись смягчить резкость слов хотя бы тоном, каким она их произнесла. – Ради Бога, Кэррин, ты же сама ясно дала понять, что не желаешь жить с ним. Тогда какое тебе дело до того, что еще кто-то хочет?

– Да никакого, – вяло отмахнулась Мёрфи. – Но… но Лиза не «кто-то».

– Ох, – вздохнула мамочка Мёрфи.

Тут у Мёрфи в сумке зачирикал мобильник. Она покосилась на дисплей и нахмурилась.

– Извините, – буркнула она и вышла из палатки на солнце, прижав телефон к уху.

– Будем надеяться, это до нее дойдет, – сказала мне мамочка Мёрфи. – Вы ведь частный сыщик, верно?

– Верно, мэм.

– Я видела вас в передаче Ларри Фаулера.

Я вздохнул:

– Угу.

– Это правда, что он подает на вас в суд за погром в студии?

– Угу. И еще его машина пострадала. Мне пришлось найти адвоката, и все такое. Адвокат говорит, что у Фаулера нет шансов в суде, но все равно это стоит денег и черт-те сколького времени.

– Такая уж у нас судебная система, – согласилась мамочка Мёрфи. – Мне жаль, что дочь окунула вас в наши семейные дрязги.

– Я сам вызвался, – мотнул головой я.

– И теперь жалеете?

Я снова мотнул головой.

– Блин… то есть, честное слово, нет. Она слишком много для меня сделала, миссис Мёрфи. Я не знаю, представляете ли вы, насколько опасной бывает порой ее работа. Особенно там, где она работает, – в отделе специальных расследований. И действующей на психику. Ваша дочь спасает людей. Я знаю не одного и не двух человек, которые погибли бы, не случись там вашей дочери. И я, кстати, в их числе.

Несколько секунд мамочка Мёрфи молчала.

– Прежде чем образовали отдел специальных расследований, – сказала она наконец, – все такие дела, как правило, спускали старшим детективам тринадцатого участка. Такие дела называли «делами черных кошек». А черными кошками называли самих детективов.

– Я этого не знал, – признался я.

Она кивнула.

– Мой муж двенадцать лет проработал в черных кошках.

Я нахмурился.

– Мёрфи мне не рассказывала.

– Она и не знала. Я ей не говорила, а сама Кэррин не очень-то хорошо знала своего отца. Его слишком часто не бывало дома. И он погиб, когда ей было всего одиннадцать.

– На службе?

Мамочка Мёрфи покачала головой.

– Работа слишком действовала ему на нервы. Он… он начал отдаляться от нас, начал пить. А однажды ночью на дежурстве покончил с собой. – Она устало повернулась ко мне. – Видите ли, Гарри, мой Коллин никогда не рассказывал мне о своей работе, но я не хуже многих других умею читать между строк. Я знаю, с чем имеет дело моя дочь.

Я помолчал секунду, переваривая эти слова.

– Она здорово справляется, – сказал я наконец. – Она не просто профессионал. У нее сердце настоящее, миссис Мёрфи. Я скорее доверю свою жизнь ей, чем кому угодно другому в этом мире. Так что с вашей стороны несправедливо мучить ее упреками насчет работы.

Взгляд мамочки Мёрфи вспыхнул – не сердито, скорее горько.

– Ей кажется, она оберегает меня от страшной правды, Гарри, когда я пилю ее насчет работы, а она в ответ держит все в тайне. Она, глупенькая, радуется тому, что не дает матери даже повода заподозрить все эти ужасы. Но я ведь все равно не смогу защитить ее от этого.

Я удивленно посмотрел на мамочку Мёрфи, потом улыбнулся.

– Что? – в свою очередь удивилась она.

– Теперь ясно, в кого она такая, – сказал я.

Мёрфи вернулась ко входу в палатку и хмуро махнула мне рукой.

– Это Кинкейд, – сообщила она негромко, сдавленным от напряжения голосом. – Велел передать тебе, что он на месте, но что там показался Красный Крест.

– Что? Ох, блин.

Она кивнула.

– Они раз в три месяца производят очистку подвалов. Как раз там, где прячутся Черные! Где все их гробы, и ренфилды, и собаки, будь они неладны! Мавра и ее братия ни за что не позволят, чтобы их увидели. Добровольцы из Красного Креста, можно считать, покойники, стоит им спуститься в подвал.

– Вот черт…

– Я позвоню, чтобы их задержала полиция, – сказала Мёрфи.

– Нет, – встревожился я. – Даже не думай!

– Еще как, черт подери, подумаю! – упрямо заявила она. – Люди в опасности.

– И опасность возрастет, если этому не положить конец, – возразил я. – Позвони Кинкейду, пусть попробует задержать Красный Крест. А нам надо бегом туда и уничтожить Мавру, пока на линии огня не оказались эти идиоты-добровольцы.

Мёрфи набычилась, глядя на меня.

– Не учи меня моей работе, – произнесла она чуть громче.

На нас начали оглядываться.

– Это не твоя работа, Мёрф, – возразил я. – Помнишь, я говорил тебе, что все тебе расскажу – все, без остатка. А ты в ответ согласилась полагаться на мои суждения? Что не пошлешь на все на это кавалерию?

Лицо ее сделалось прямо-таки свирепым.

– Уж не считаешь ли ты меня дурой, не способной с этим справиться?

– Я считаю, что ты на взводе, а это никуда не годится. И что ты не имеешь права позволять своим семейным делам влиять на принятие верного решения. Нельзя впутывать в эту историю смертные власти, Мёрф, – так выйдет хуже для всех. Для тебя. Для твоего отдела. Может, сегодня ты и вытеснишь этих тварей с твоей территории, но пока они живы, все больше людей будет страдать.