Рэйчел Кейн - Последний вздох

Раздался стук в дверь черного хода.

Мы отпрянули друг от друга, словно нас поймали за совершением чего-то абсолютно незаконного, и я ощутила волну облегчения, настолько интенсивного, что казалось, будто я отмокала в горячей ванне.

— Майкл, — сказала я, и побежала впустить его.

Рациональность накатила на меня позже, как и на Шейна, который сказал, — У Майкла есть ключи.

Я столкнулась с реальностью и остановилась.

Шейн осторожно отодвинул занавеску. Я увидела, как его плечи напряглись, затем упали. Он открыл дверь и отступил в сторону.

И вошел Мирнин в его гигантском кожаном пальто и драматически натянутой шляпе. Дождевая вода опала миниатюрным фонтаном, когда он встряхнулся, затем всё это снял. Несмотря на всё это укрытие, он всё равно выглядел наполовину промокшим. — У нас не так много времени, — сказал он. — Они ищут меня. Вы всё достали?

— Я не знаю, — сказал Шейн. — Всё здесь.

Он пошел обратно и указал на вещи, сваленные на обеденном столе. Мирнин оттолкнул его с дороги и, быстрыми, умелыми жестами, открыл докторскую сумку и вытащил разнообразные трубки, иглы, какой-то насос… и издал тихое «Ага!», когда схватил механизм, покрытый медью. Он вставил конец одной трубки в него, а другой — в насос.

Я наблюдала, как он настроил сложное, непонятное устройство на нашем обеденном столе, смешал химикаты в пробирке и вылил результат в воронку медной машины.

Она заработала с едва различимым гулом.

— Где Майкл? — спросил Мирнин, когда вставил иглу в конец одной из труб. — Он должен быть здесь. Мне понадобится его помощь.

— Он… — Шейн откашлялся, и не посмотрел на меня. — Он не вернулся. Мы не знаем, где он.

Руки Мирнина замерли на секунду, а затем он кивнул. — Хорошо, — сказал он. — У меня существует кровная связи с Клер, но не с домом — без этого будет сложнее. Вы оба жители этого дома, так что у вас есть кое-какое положение. Мне нужны флаконы с вашей кровью. — Он схватил шприц и резиновые жгуты, которые протянул каждому из нас. — Будет лучше, если вы наполните их самостоятельно.

Я держала колпачок иглы — по крайней мере, он пользовался современными шприцами — и жгут и уставилась на него. — Простите? Что?

— Видимо, я недостаточно ясно выразился, — сказал он, говоря тем тоном, какой использовали вампиры, когда думали, что вы пьяны, глупы или просто имеете достойный вкус. — Если у меня не будет крови кого-то, настроенного на этот дом, то все это — бесполезная работа. Так что, пожалуйста, прекратите вашу обычную крайне бесполезную болтовню и вставьте иглу себе в руку!

— Вы что, под кайфом? — Выпалила я спонтанно, поскольку свет поймал его глаза, и они выглядели подозрительно странно, стимулированные с медицинской точки зрения.

Мирнин моргнул. — Амелия подумала, что лучше меня успокоить, — сказал он. — Учитывая мои страдания. — Его взгляд метнулся к телу Клер на диване, и неожиданно я поняла. Конечно, он был слишком взволнован, чтобы работать. Поэтому Амелия накачала его лекарствами.

Очаровательно.

Я хотела привлечь внимание Шейна и получить его согласие на это, но он уже спокойно, без суеты, сбросил куртку, закатал рукав и обматывал жгут вокруг своей руку.

— Вот, — сказала я. — Давай помогу.

— Справлюсь, — сказал он, и затянул резиновый жгут зубами так, что я задалась вопросом, действительно ли это первый раз, когда он это проделывает.

Наверное, нет. Шейн вытворял кое-какие плохие вещи во время жизни с отцом. — Давай я тебе помогу.

Я не хотела — ох, как же я не хотела — но я сняла пальто, села на стул, и дрожала, пока он закатывал рукав моей рубашки, затягивал жгут и говорил мне работать запястьем. У меня хорошие вены — не большой плюс в Вамптауне — поэтому ему потребовалось всего полминуты, чтобы найти подходящую, воткнуть иглу и наполнить пробирку. — Только одну? — спросил он Мирнина, не поднимая глаз.

— Две будет лучше, — сказал Мирнин. — Три было бы очень хорошо.

Шейн молча вынул из шприца пробирку с плещущейся темно-красной жидкостью и вставил другую. Это было болезненно, и он коснулся моей руки в молчаливом извинении, пока кровь, пузырясь, наполняла емкость. С третьим пузырьком он справился лучше, после чего мы закончили.

Мирнин порылся в сумке и нашел пару влажных антисептических тампонов и ватных шариков. Шейн закончил со мной и сел рядом. Его рука покраснела от перетянутого жгута, и, должно быть, это причиняло дискомфорт, но он, казалось, не обращал внимания. Я могла разглядеть выступающие вены на сгибе его локтя с расстояния в три фута.

— Нужна моя…

— Нет, — прервал он меня, что было большим облегчением, поскольку я с большей брезгливостью относилась к вкалыванию игл в людей, чем к наблюдению за этими самыми иглами, торчащими из моей собственной кожи. Он положил руку на стол, ладонью вверх, и проделывал все необходимые манипуляции левой, в том числе смену пробирок, которые были… чудовищно впечатляющими, очень.

Он слегка улыбнулся, пока делал это.

— Что? — спросила я его. — Ты меня сейчас чертовски пугаешь.

— Клер, — сказал он. — Ей приходилось ходить со мной в банк крови, чтобы я не взбесился и не сбежал. И вот я, выкачиваю свою собственную кровь, и отдаю ее вампиру. Она высоко оценила бы это безумие.

Мирнин нетерпеливо ждал, пока мы закончим, и когда Шейн протянул ему кровь, он быстро нам кивнул, сорвал пластиковые пробки с пробирок и вылил их одну за другой в его странную маленькую вращающуюся машину.

Дом наполнился совершенно ужасным запахом, от которого защипало глаза, и я закашлялась. Шейн тоже.

Затем Мирнин взял шприц, пузырьки и, не побеспокоившись о жгуте, выкачал немного более бледной, чем обычно, крови из своей вены. Он вылил два флакона в машину, но затем наполнил третий, прикрепленный к шприцу, который заткнул и положил в карман.

— Так, — сказал Мирнин. — Усади её.

Шейн бросил на меня озадаченный взгляд.

— Не её, а её! Идиот. Ладно, не важно. — Мирнин подошел к дивану, отбросил шерстяной плед и… замер. Но лишь на секунду. Он стоял к нам спиной, поэтому я не видела выражение его лица, но в действительности этого и не требовалось, чтобы понять, что он чувствует. Я чувствовала то же самое каждый раз, когда смотрела на ее тело — что-то темное, чудовищное сжималось внутри, страх, беспокойство, горе и ужас сплетались воедино.

Он подхватил Клер и передвинул ее безжизненное тело в сидячее положение на диване. Ее голова попыталась повернуться в сторону, и он осторожно, мягко поправил ее. Затем взял одну из трубок, которая заканчивалась иглой, и ловко вставил ее в ее предплечье. Он щелкнул выключателем на машине, и тошнотворно-зеленоватая жидкость начал поступать через трубы ей в руку.