Страшные истории для бессонной ночи - Лилия Белая

кто-то есть, то мы увидим его, ведь здание совсем небольшое, там негде укрыться.

Ида согласилась. Вместе они приоткрыли двери, посмотрели внутрь, но никого там не нашли.

— Вот видишь, пусто… — сказал он ласковым отеческим тоном, словно Ида была напуганным ребенком, которому привиделось что-то страшное. — Вечереет. Пойдем домой.

Взяв Иду под локоть, Грегори повел ее прочь. Она не сопротивлялась.

Словно чувствуя ее подавленное состояние, он произнес:

— Не стоит тревожиться. В таких уединенных местах у всякого может разыграться воображение.

IV

Весь вечер Ида томилась мрачными размышлениями, ее обуревали дурные предчувствия. Грегори же как будто был к ней более нежен и внимателен, чем обычно. Он что-то говорил, пытаясь развлечь и воодушевить ее, но она то и дело невольно выпадала из разговора, уходя в себя. В такие моменты Ида понимала речи Грегори не более, чем шепот вереска на ветру.

Время от времени Ида вглядывалась в лицо мужа, пытаясь найти в его чертах какое-то подтверждение, что все в порядке, что ей не о чем беспокоиться, но тщетно.

И все же спустя пару часов Ида смогла взглянуть на ситуацию иначе. Она рассудила, что если бы в смертях Аликс и Корделии было что-то подозрительное, то это почти наверняка заметили бы. Многих уносят болезни, и в этом нет ничего удивительного. Земные тела, пристанища душ, столь непрочны, что Господь нередко прибирает к себе самых юных и самых цветущих… Иде стало стыдно за свои подозрения и за то, что она приняла слова безумной так близко к сердцу.

«Довольно блуждать в потемках прошлого, — решила она про себя. — Важнее всего то, что происходит здесь и сейчас. Грегори добр ко мне. Нет повода в нем сомневаться».

— Грегори, я хочу попросить тебя кое о чем, — внезапно сказала она мужу.

— Я весь внимание.

— Давай приведем оранжерею в порядок. Грустно, что она в таком запустении.

Слова Иды, казалось, озадачили его.

— Ее уже пытались восстановить, но безуспешно, — начал Грегори с задумчивым видом, но тут лицо его осветилось надеждой, и он продолжил: — А впрочем, почему бы не попробовать снова? Возможно, на этот раз все получится. Я завтра же обо всем распоряжусь.

— Я признательна за твою доброту. И прости, что сегодня я так рассеянна. Мне было неспокойно после прогулки по кладбищу, но все уже позади, — сказала Ида, прильнув к мужу. Преодолев смущение, она поцеловала его в щеку, а затем в уголок губ.

Он посмотрел на нее чуть удивленно, крепко обнял, и тут они впервые соединились в горячем поцелуе. Томная нега расползлась по телу Иды, неясные желания сдавили грудь.

Рука об руку они вошли в спальню. Сердце Иды трепетало… Но не успели они дойти до кровати, как прогремел гром. С такой неимоверной силой, что старый особняк Монтегю будто бы содрогнулся. Грегори встрепенулся и хотел было отстраниться, но Ида удержала его. В глазах мужа читалась взволнованность. Она его не узнавала. Он словно сделался растерянным юношей, впервые поцеловавшим возлюбленную.

— Это всего лишь гром, дорогой… — как можно ласковее проговорила Ида.

— Всего лишь гром, — повторил он, кивая. — Всего лишь гром…

Они снова слились в объятьях и поцелуях. Раскаты грома не утихали, но всякий раз Иде удавалось отвлечь Грегори, и вскоре они уже не обращали на шум никакого внимания.

Но тут случилось нечто странное. Сперва за дверью послышались чьи-то шаги, а затем заиграла музыкальная шкатулка.

Вырвавшись из объятий, Грегори бросился к двери и распахнул ее. Шкатулка стояла открытой у порога. Миниатюрная пара кружилась в заученном танце.

Ида вся похолодела от страха.

«Что за жестокая шутка?! Кто мог принести шкатулку сюда?! Неужели кто-то пытается расстроить наш союз?!» — промелькнуло у нее в голове.

— Уже поздно, Ида… Я должен идти, — сказал Грегори упавшим голосом.

— Нет! — Она кинулась к нему, схватив за запястье. — Нет, пожалуйста, не уходи! Мне страшно, Грегори! Не оставляй меня одну!

Как будто не в силах выносить ее умоляющий взгляд, муж посмотрел куда-то в сторону.

— Тот, кто принес шкатулку, заходил в комнату Аликс… — с трудом проговорил он. — Я должен выяснить, кто ослушался моего приказа…

— Неужели это никак не может подождать?.. Прошу, останься! Или возьми меня с собой!

Грегори угрюмо выслушал ее мольбы и увещевания, но все-таки ушел один, сказав на прощание:

— Ты должна остаться здесь, Ида. Покуда ты в этих стенах, а на твоем пальце железное кольцо, тебе нечего бояться.

За окном бушевала гроза. Расстроенная Ида сидела на кровати и тревожно прислушивалась к каждому звуку. Ей казалось, что она слышит, как муж бродит по первому этажу.

Происходящее Иде решительно не нравилось. Она чувствовала какую-то неведомую угрозу… И вдруг подумала, что Грегори все это время будто пытался защитить ее от чего-то. Иначе как объяснить его подарок и неясные речи? Ведь для джентльмена его положения довольно необычно носить украшения из железа, как и дарить их супруге. Значит, в этом был какой-то особый смысл.

Внезапно ей вспомнились слова незнакомки, встреченной в склепе: «А много ли о нем знаете вы?! Если не верите мне, так сами проследите, куда он пойдет этой ночью!» А что, если эта особа как-то связана с Грегори? Отвергнутая поклонница или любовница?.. Это бы объяснило ее попытки отвратить Иду от мужа… Ида не знала, что и думать. Тревога, охватившая ее, все усиливалась. Ида решила, что обязана во всем разобраться.

Вскочив с кровати, Ида накинула шаль на плечи и пошла искать мужа. Спустившись на первый этаж, она услышала, как скрипнула входная дверь. Ида нахмурилась. Кому понадобилось выходить в такую непогоду? Неужели Грегори?

Выскользнув из дома, Ида поежилась. На улице совсем стемнело. Бушевала гроза. Впереди мелькал слабый огонек фонаря. Небо озарилось вспышкой молнии, и Ида разглядела силуэт путника, который быстро отдалялся от дома. Она была почти уверена, что это Грегори, поэтому поспешила следом.

Легкое домашнее платье и мягкие тканевые туфельки мгновенно промокли, но Ида старалась не обращать на это внимания. С увлеченностью мотылька она следила за подрагивавшим огоньком, боясь потерять его из виду и остаться одной в холодном мраке ненастной ночи.

Когда огонек привел Иду к кладбищу, ее всю объял какой-то лютый суеверный ужас. Путник подошел к дверям старой капеллы и исчез за ними вместе с огоньком.

Дрожа от холода, страха и нетерпения, Ида немножко выждала, а затем заглянула в капеллу. Внутри было пустынно. Кто бы ни зашел сюда несколькими мгновениями ранее, он словно растворился в воздухе.

Озираясь, Ида вошла в капеллу. Некоторое время она растерянно слонялась по пустому пыльному залу, пока в очередной