Джим Батчер - Холодные деньки

— С ней всё нормально? — поинтересовался Томас.

— Она сегодня перетрудилась, — сказал я.

— Из-за той штуки с туманом? Я думал, она постоянно делает иллюзии.

— Болван, — сказал я. — Эта была несколько сотен ярдов в длину и несколько сотен ярдов в диаметре. Это просто ужасно огромное изображение, тем более она спроецировала его над водой.

— Потому, что вода ослабляет магию? — спросил Томас.

— Совершенно верно, — ответил я. — И хорошо, что ослабляет, а то сидхе прижали бы нас ударами молний вместо пуль. Молли пришлось поддерживать иллюзию в то время, как энергия, из которого она была создана, улетучивалась. А потом она подорвала один из гидроциклов. Для неё это как поднятие тяжёлых грузов. Она устала.

Он нахмурился:

— Как когда ты рухнул в доме моего отца?

— Более или менее, — согласился я. — Молли ещё относительно новенькая в этом. Первые несколько раз, когда ты бьёшься о стену, тебя просто сваливает с ног. Она будет в порядке.

— И как же сидхе не подорвали свои собственные плавсредства? Я думаю, у тебя гидроцикл проработал бы не более десяти секунд.

— Скорее, от десяти до пятнадцати минут, — возразил я. — У сидхе они работали, потому что они не люди.

— Почему ты делаешь различие?

Я пожал плечами:

— Никто точно не знает. Эбинезер думает, что это из-за того, что человеческие существа по сути своей противоречивы. Магия реагирует на наши мысли, а человеческие эмоции и мысли постоянно противоречат друг другу. Как он объясняет, это значит, что вокруг людей с магическим талантом существует своего рода турбулентность. Турбулентность, которая вызывает механические поломки.

— Почему?

Я снова пожал плечами:

— Просто так устроен мир. Конкретные последствия, которые вызывает эта турбулентность, со временем медленно меняются. Триста лет назад из-за неё скисала сметана, животные беспокоились, а сами чародеи были подвержены незначительным инфекциям кожи. Из-за чего у них были пятна, родинки и оспины.

— Весело, — хмыкнул Томас.

— Да уж, не сожалею, что пропустил такое веселье, — сказал я. — Где-то в промежутке между тогда и сейчас, этот дар стал вызывать случайные вспышки галлюцинации у людей, которые находились в непосредственной близости от нас. Ты же знаешь эти исторические теории, которые объясняли это влиянием спорыньи и других грибов. Люди с даром, особенно те, которые возможно, даже не подозревали о нём, часто с этим сталкивались. А вот сейчас это приводит к неполадкам с машинами.

Томас посмотрел на меня. Потом осторожно выключил стерео.

— Забавно, — сказал я. И через минуту добавил:

— Я не хочу делать это. Я имею в виду, я стараюсь не делать этого, но…

— Я не против, если ты сломаешь мой хлам, — сказал Томас. — Я просто заставлю Лару купить мне новый.

Лара, сводная сестра Томаса, была той силой, что стояла за троном Белой Коллегии вампиров. Лара была великолепной, блестящей, и сексуальнее, чем шведская команда бикини, которая забирается на кучу денег. В качестве потенциального врага, она была немного пугающей. А как случайный союзник, она была причудливо ужасающей.

Я никогда не собираюсь говорить это Томасу, но, когда я занимался организацией моего собственного убийства, Лара занимала второе место в моем списке возможных администраторов моей кончины. Я имею в виду, ну, если бы вы собираетесь покинуть этот мир, есть способы сделать это похуже, чем чтобы вас поимела причудливая королева мира суккубов.

— Как там Лара? — спросил я.

— Это же Лара, — ответил Томас. — Постоянно в делах, строит планы, плетёт интриги.

—Типа Общества Светлого Будущего? — спросил я. Общество было невероятным союзом партнеров сверхъестественного мира в Чикаго. Его штаб-квартира располагалась в небольшом, но настоящем замке, охраняемом наёмниками из Валгаллы.

Томас обнажил зубы в улыбке:

— Да, это действительно была идея Лары. Марконе привез этот долбаный замок, который собрали над твоим старым пансионом. Лара говорит, что он неприступен.

— Звезда Смерти тоже была неприступной, — сказал я. —Так что, Лара затащила Марконе в постель?

— Пыталась, — ответил Томас, — но Марконе оставил отношения чисто деловыми. Уже двое мужчин отвергли её в течение одного века. Она была в бешенстве.

Я ухмыльнулся. Я был тем другим парнем. Джон Марконе был главой преступного мира Чикаго. Он мог покупать и продавать конгрессменов США, и власти Чикаго были у него на поводке. Он также был первым обычным смертным, подписавшим Соглашение, и в соответствии с ним, он был бароном Чикаго.

— А я уж было понадеялся, что она его убьёт, — сказал я.

— А я надеялся, что наоборот, — ответил Томас. — Но пока фоморы пытаются обосноваться на территории каждого из них, они нужны друг другу, по крайней мере сейчас.

— Насколько всё плохо с фоморами? — спросил я. Они были командой плохих парней, чьи имена были известны в основном из старых книг по мифологии, пережитки ряда темных мифов по всему миру, худшие из худших или, по крайней мере, наиболее ориентированные на выживание среди худших.

— Они безжалостны, — сказал Томас. — И они повсюду. Но между наёмными головорезами Марконе, ресурсами Лары и людьми Мёрфи у них нет здесь твердой опоры. В других городах всё плохо. Хуже всего в Лос-Анджелесе, Сиэтле, Сан-Франциско, Майами и Бостоне. Они захватывают всех хотя бы с минимальным намёком на магические способности и уносят их прочь. Тысячи людей.

— Адские колокола! — выругался я. — А что же Белый Совет?

— Они заняты, — ответил Томас. — Ходит слух, что они действуют по всему побережью Европы, особенно в Средиземноморье, борясь с фоморами. Люди Лары делятся с кое-какой информацией с Советом, и наоборот, но это не похоже на союз.

— Они вообще работают в Штатах? — спросил я.

Томас пожал плечами:

— Твои приятели-стражи пытаются, — сказал он. — Рамирес был сильно ранен в прошлом году. Не думаю, что он уже снова в строю. Стражи в Балтиморе и Сан-Диего как-то держатся, да и тот ребёнок в Техасе даёт им жару.

— Благодаря Дикому Биллу, —сказал я. — А как же другие города смогли выстоять?

— Лара, — ответил Томас просто. Он немного изменил голос, так что в нём отчетливо появился узнаваемый тон голоса его сестры:

— Мы веками культивировать это стадо. Я не подчинюсь этой орде подхалимов и браконьеров, которые пришли на всё готовенькое.

— Она просто милашка, — сказал я.

— Она многое сделала, — сказал он. — Но она не смогла бы сделать это без Паранета.

— Вау! Серьёзно?

— Знание — это сила, — сказал Томас. — В Паранете десятки тысяч людей. Глаза и уши в каждом городе, которые становятся опытнее каждый день. Стоит чему-нибудь произойти, стоит одному из фоморов прийти в движение, и всё сообщество узнаёт об этом за несколько минут.