Алия Якубова - Жестокие радости

Алекса приняла амулет, как величайшую из драгоценностей. Ведьма получила за него весьма щедрое вознаграждение, и они разошлись, довольные друг другом.

Едва ведьма удалилась, как Магистр Города приказала вызвать к себе Юлия. Ему и был передан амулет со всеми необходимыми инструкциями и рекомендациями. А также с напутствием найти мерзавца во что бы то ни стало. Юлий заверил, что сделает все, что в его силах.

– Ну, наконец-то есть хоть какая-то серьезная зацепка, - вздохнула Алекса, проводив Юлия.

– Зацепка? - удивленно вскинул брови Лазель.

– А как еще назвать? На оружие все-таки не тянет. Но этот амулет выведет нас прямо к единорогу, тому, кто виноват. Ему придется собственным рогом заплатить за содеянное, - в голосе Алексы появились стальные нотки.

– Надеюсь, что все образуется, - согласно кивнул глава клана Инъяиль, сжимая плечо вампирши.

– Я так этого хочу! - из груди Алексы почти вырвался всхлип, но она поспешила его скрыть, уткнувшись в грудь Лазелю.

Так они, подобно групповой скульптуре, простояли некоторое время, пока Магистр Города не справилась с собой и не спросила:

– А почему ты все еще в мужском теле? Мне казалось, ты его недолюбливаешь.

– С чего ты взяла? - удивился Лазель, и даже чуть отстранился от подруги, чтобы взглянуть ей в глаза.

– Ну, у меня создалось такое впечатление.

– Абсолютно зря. Я обеими формами владею в совершенстве, и даже сверх того. Иногда мне хочется… перемениться.

– Это из-за меня?

– Откуда такие мысли?

– В последнее время я доставляю немало неудобств, - потупилась Алекса и попыталась отвернуться, но Лазель не позволил этого, удержав за подбородок и проговорив:

– Ты никогда не будешь мне в тягость. Я ведь уже говорил. Что бы ни случилось, я рад помочь, даже просто быть рядом. Ты очень много значишь для меня.

– И все же в некоторых аспектах избегаешь.

– Это в каких же? - нахмурился Лазель.

– Я помню, что было той ночью, когда ты предложил мне кровь. Тогда ты так открылся мне! Я чувствовала, как ты, твои мысли текли через мой разум.

– Я старался закрыться.

– Наверное, это нельзя сделать от меня. Равно как и я вся открыта для тебя. Ведь ты всю меня насквозь видишь, да? - словно на что-то решившись, Алекса всем телом приникла к Лазелю.

– Да, почти, - уклончиво ответил вампир, не в силах отстраниться от столь желанного тела. Слишком хорошо, слишком правильно. И все-таки нашлись силы для вопроса: - Чего ты добиваешься?

– Ничего. Но больше нет сил рваться надвое. Рваться и душой, и телом. Я больше не могу.

– И? - голос Лазель звучал очень недоверчиво, но это он скорее себе не верил, хотя и слова подруги вызывали сомнения.

– Мне трудно говорить, еще никогда я…

– Тогда может не стоит?

– Нет! Молчи! - тонкие пальцы вампирши прижались к губам Лазеля, и они показались ей пылающими. Алекса снова уткнулась ему в грудь, так как в глаза смотреть не было сил, и только потом продолжила: - Выслушай. Достоинство и честь всегда много значили для меня. В этом я, зачастую, мыслю по-мужски. Я знаю, что давала слово Сергею, я люблю его, и то, что я сейчас делаю, подло по отношению к нему, но иначе просто не могу. Это походит на самообман. Я ведь тебя тоже люблю, Лазель. В любом облике, любой ипостаси. Поэтому и не могу отпустить, а должна бы! Ведь это нечестно. По отношению к тебе в первую очередь. Ты же мог уже забыть меня, найти свое счастье…

Алекса крепко сжала зубы, чтобы подавить рвущийся всхлип, когда почувствовала ласковую ладонь, очертившую ее скулу, и услышала не менее ласковый голос:

– Забыть тебя? Разве это возможно? Я скорее обо всем остальном забуду, чем о тебе, мой грозный воин. Я пытался забыть не одну сотню лет, пока не понял всю тщетность попыток.

– Но я принесла тебе лишь боль.

– Позволь мне самому судить об этом. Если бы ты… - и замолчал, вовремя поймав за хвост готовую сорваться фразу.

– Если бы я что? - тут же насторожилась Алекса, и как же прекрасны были ее фиалковые глаза!

– Ничего, - покачал головой Лазель.

Магистр Города вздохнула и, прижавшись теснее, хотя, казалось, это уже невозможно, проговорила:

– Прошу, не отталкивай меня. Я знаю, бесчестно говорить такое, но…

– Ш-ш. Родная, разве я смогу когда-либо тебя оттолкнуть? Я просто не хочу, чтобы тебе было больно потом, если мы… ты снова будешь рваться надвое.

– А, может, стану целой? - едва слышно пробормотала Алекса, снова уткнувшись в грудь вампира. Похоже, на сегодня это стало ее убежищем. - Прошу, отбрось излишнюю заботу, хотя бы на сегодня. Что будет потом - то будет. Я с этим справлюсь. Справляюсь же с тем, что сейчас. Будь таким, каким хочешь быть со мной. Мне это нужно. И тебе тоже, я надеюсь.

Вместо ответа пальцы коснулись затылка, а губы приникли к губам, соединяя двоих в единое целое. Уже увлекая вампиршу в спальню, благо до нее было рукой подать, Лазель нашел в себе силы спросить:

– Мне измениться?

– Как хочешь. Ты для меня любым желанен.

И снова поцелуй, и нетерпеливые руки, сметающие одежду прочь. Так сразу и не скажешь, чье нетерпение больше. Лишь пожар страсти, жажда взаимных касаний, поцелуев и большего, гораздо большего. Кожа к коже, тело в тело. Когда это произошло, то показалось Алексе до ужаса правильным, словно она всю жизнь к этому шла. И это ощущение лишь усилилось, когда Лазель все-таки изменилась. Казалось странным, что этого чувства не было в тот, первый, раз.

У Лазель все внутри ликовало, когда она ощущала эту пылкую отзывчивость каждой клеточкой тела. Хотелось, чтобы это длилось бесконечно. Вот она - радость, вот оно - счастье, обладать тем, к чему так долго стремилась душа. Это как после бесконечных поисков обрести дом.

До этого Лазель довелось испытать немало: и радость, и страсть, и любовь во всех их ипостасях. Но такого не было очень давно, так давно, что, кажется, сердце и забыло, каково это, и сейчас стремилось наверстать упущенное. Поэтому Лазель старалась, чтобы ее любовница, нет, возлюбленная, вкусила лучшее от обеих ипостасей.

Хотя вовсе не искусство в любовных утехах заставляло Алексу распахнуть душу. Она была не из тех, которых можно покорить лишь профессионализмом. За столь долгую жизнь не только поведаешь многое, но и сам профессионалом станешь. Алексу привлекло это ласковое тепло, в котором хотелось греться бесконечно. Тепло, обращенное только на нее. И хотелось отдаваться в ответ. Каждым движением, каждым взглядом.

Алекса и не предполагала сравнивать то, что происходило сейчас, с чувствами к Сергею, ведь это все равно, что сравнивать мягкое и белое. Вампирша постаралась вообще не думать о нем. Не сегодня, не сейчас. Возможно, потом она будет упрекать себя за эгоизм, но сейчас не хотела портить красоту и чувственность момента.