Иван Катавасов - Ярмо Господне

Изысканные яства в компании Филиппа вовсе не заявлялись невиданными редкостями и неслыханными раритетами. Красивому и вкусному питанию, услаждающему все органы чувств, его близкие друзья постоянно и неизменно отдавали должное, не меньше, чем пище духовной.

Как некогда определил сам Филипп, и то и другое «более-менее питает тела и души благочестивых раздельно и гипостазировано».

Тем меньше у кого-то есть нужда зарекаться от телесных удовольствий, когда на дворе святки и по юлианскому летоисчислению. А до Великого поста совсем еще далеко по всем христианским условным календарям.

Из календаря никто не творит себе кумира или культа в данном библейском обществе апостолов и евангелистов хорошего вкуса вкупе с приятным времяпрепровождением. Да будет довольно календарных числительниц православным и католические монахам, молельщикам, заступникам людским пред Всевышним!

Инокам и схимникам по монастырским уставам строго поститься положено. Ан мирянам грешно впадать в излишний ригоризм и облыжную гордыню, бездарно умерщвляя плоть. Духа им от тому уподобленных аскетических сущеглупостей нисколько не прибавляется.

Вышесказанное компетентное мнение Пал Семеныча по поводу условности христианских календарей и напрасного умерщвления плоти некому в этой хорошей компании оспаривать. С ним экуменически соглашались.

— …Понеже в истиной вере не имеется ни православных московитского толка, ни римских католиков-папистов, ни эллинов с иудеями, на заре нашей общехристианской эры принявших благую весть о первом пришествии Иисуса Мессии. Один Бог, одна вера, одно крещение. Каждому из нас дана благодать по мере дара Христова…

В то время как в гостиной Павел Семенович пространно излагал теологические, астрономические, математические резоны по мотивам двойного празднования Рождества, Нового года и Воскресения Христова, Настя с Катей ловко, сдельно, сноровисто сервировали трапезу в столовой.

Филипп и Петр им не мешали, без толку не командовали женщинами. Они зашли в комнату Марика, чтобы поговорить о деле.

— …Фил, мне и Катерине эти хоромы не по средствам. До марта хата проплачена, в феврале мы съезжаем. Квартирку могу из рук в руки переуступить вам с Настей на тех же льготных условиях.

Квартиру, хочу тебе сказать, можешь выкупить в рассрочку с кредитом от моего отца. Проблем нет. Родитель о тебе наслышан, твоего босса Рульникова весьма уважает. Известной нам Вероникой Афанасьевной издали восхищается.

— Заманчиво, Петр. Признаюсь, я об этом подумывал. Но Настя весной уезжает учиться в Штаты. Куда ж мне одному вся эта роскошь? Бог знает, что с нами всеми потом будет.

— Ну да, в животе и в смерти… На свадьбу скоро позовешь?

— Настя сегодня торжественно объявит. Не хочу лишать ее этого удовольствия, ибо сюрприз.

— Во где секрет! Сонька уже растрезвонила, у Машки все выпытала. А мне Катерина доложила.

— Как у нее, кстати, со здоровьем?

— Слава Тебе, Господи, без рецидивов, проверяется регулярно. Век за тебя и твою Нику буду Бога молить.

При всей своей религиозности Петр Гаротник полагал чудотворчество делом редким, доступным лишь праведникам и святым. Посему диву не давался и верил в эффективность особых медпрепаратов, какие применяются в частной клинике Вероники Триконич только для немногих истинно избранных. Тогда как всем прочим огулом званым достаются обычное лечение и стандартные процедуры.

Когда у Екатерины в прошлом году обнаружили рак молочной железы и метастазы, только в «Триконе-В» удалось остановить дико прогрессировавший патологический процесс, а затем обратить вспять смертельную болезнь. Причем прижимистая мадам Триконич, мегера-миллионерша, за свершившееся медицинское чудо не взяла ни цента, ни копейки с друзей Филиппа.

Это уж воистину восстало неизъяснимым, удивительным, сверхъестественным явлением. В самодовлеющую чудесную благотворительность Петр поверить никак не мог и потому благодарил Бога за то, что есть на свете хорошие люди и друзья.

В тот вечер за дружеским столом никто не поминал пьянством на сороковой день ни пропавшего без вести Марка Недбайного, ни достоверно погибших родных Фила Ирнеева. Вышло оно вполне естественно и объяснимо. Не сговариваясь, все тактично промолчали, дружно оставили произошедшее в минувшем году в подтексте и в контексте. Неужели не видно, как до сих пор переживают Петя и Фил?

Истинные друзья своих друзей познаются будь то в горе или в радости, не правда ли?

Будет нелишним отметить абзацем-параграфом и пробельной строкой один немаловажный правдивый факт. Чересчур пьяное веселье в ближней и дружественной компании Филиппа Ирнеева нисколько не поощрялось.

Спиртные напитки библейское общество относило в класс бакалейных продуктов питания. Как-то: сахара, соли, муки, чая, кофе, пряностей и тому подобного.

Спиртное есть ингредиент славного застолья, каковой требуется придирчиво приобрести, красиво сервировать, подать в достатке к столу и употреблять в должной пропорции. Не больше и не меньше, сколько подобает для хорошего настроения и бодрого умственного тонуса. Да и то не всем и не всегда, — авторитетно заявляла студентка четвертого курса медакадемии Мария Казимирская, ссылаясь на Настю Заварзину, кому разные вкусные спиртосодержащие жидкости абсолютно безразличны.

Ближе к полуночи трезвомыслящая Настя везла благорасположившегося на заднем сиденье слегка хмельного Филиппа к ней домой в слабой надежде уговорить, оставить его у себя на ночь. Завернуть на пару часиков или до утра к нему на квартиру не слишком-то получалось. В основном из-за тетки Агнессы, присматривающей за племянницей в отсутствие родителей.

— …Сам знаешь, Фил. Пердунья старая на кухне торчит, меня поджидает, чуть ли не с гинекологическим осмотром. У тебя в жесть московский дядюшка околачивается.

Я тебе в отцовском кабинете постелю…

Филипп мог, конечно, еще выпить лимонного ликера с тетушкой Агнессой и пожелать ей спокойной ночи. А там, смотришь, для него, он прекрасно знал, и вход в девичью светелку не заказан и дверь призывно приотворена. И тетушка Агнесса в дальней спальне громко храпит без задних ног, уверенная в несокрушимом целомудрии племянницы, непоколебимо полагаясь на строгую нравственность Настиного суженого и ряженого.

Агнесса Дмитриевна не совсем ошибалась, идеализируя образ Филиппа. По крайней мере она оказалась права в этот поздний зимний вечер.

Он коротко попрощался с невестой у подъезда. Домой к Заварзиным не заходил.

— …Не выйдет, Настена. У меня с нашим достославным Генрихом Иосифовичем намечен полуночный проникновенный разговор. Именно в ночь с воскресенья на понедельник.