Джон Пассарелла - Ночной кошмар

В тот же момент давление ушло с шеи, и Дин рухнул на четвереньки, кашляя и хватая ртом воздух. В проходе стоял Сэм с ружьем. Куртка на его плече была разорвана по шву, по лбу стекала струйка крови.

– Он застал меня врасплох, – сказал Сэм.

– Нас обоих, – кивнул Дин.

Дин подобрал оружие, и брат помог ему подняться на ноги. Отряхиваясь от соломы, Дин шарил взглядом по полу в поисках фонарика и, в конце концов, нашел его у задней стены.

– Давай разыщем тело поскорее, пока Бэби Хьюи[3]не вернулся.

– Не думаю, что оно здесь.

Дин не ответил.

– Дин?

Дин уставился в зазор в пробитой стене, потом пнул ногой треснувшую планку:

– За домом. Видишь?

Сэм заглянул через его плечо:

– Сарай.

– Мы решили, что старик собирался сжечь дом после конюшни.

– Так Клив знал, что у отца на уме, – кивнул Сэм.

Они проскользнули в разлом и потрусили вдоль ограды загона, мимо дома и к неказистому сараю. Постройка была маленькая, открытая спереди, оставшиеся три стены покрывали крюки, на которых когда-то висели всяческие фермерские инструменты. Пол, выстланный разномастными кусками покрытия, был усыпан сухими листьями, пожелтевшими обрывками газет и обертками от еды.

– Ничего, – разочарованно заметил Дин. – Больше вариантов нет.

Сэм вошел внутрь, посветил фонариком во все углы. Половицы под его весом заскрипели, и Сэм остановился, взглянул вниз, потом поднял глаза на брата:

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Подпол?

Сэм опустился на корточки, поднял несколько обрезов коврового настила и отпихнул их в сторону, обнажив деревянные распашные дверцы, запертые на навесной замок с длинной дужкой.

– Болторез нужен.

– Этим попробуй, – Дин достал из сумки ломик.

Сэм подсунул прямой конец лома под одну из дверных ручек и ворочал им вверх-на себя, пока гвозди не повылетали из прогнившего дерева. Повторив те же действия со второй ручкой, он выдернул замок целиком.

– Готово.

Протолкнув лом под край правой дверцы, Сэм приподнял ее достаточно для того, чтобы просунуть в щель пальцы, и под возмущенный скрежет петель распахнул настежь.

– Фууу!

Вонь ударила в ноздри почти физически ощутимо. Зажав нос левой рукой, правой Сэм открыл вторую створку. Луч фонарика Дина пронзил темноту и выхватил у подножия шаткой лестницы скорченный труп под остатками полосатой рубашки и полукомбинезона. Тело лежало на животе, а в спине торчали вилы.

«Достаточно глубоко, чтобы пробить легкие, – отметил Дин. – Или сердце». А вслух сказал:

– Старик спихнул его сюда пять лет назад. И оставил гнить.

– А все думали, будто он сбежал, – добавил Сэм.

Он потянулся к своей сумке, и так его застали врасплох. Между братьями появился дух Мима и…

– Сэм!

… и столкнул Сэма с лестницы.

Обе дверцы захлопнулись. Призрак развернулся и двинулся на Дина, растянув губы на белом лице в широкой страхолюдной ухмылке, обнажающей скверные зубы.

– Видал я, как ты умеешь, Кроха, – мрачно проговорил Дин, отступил назад, перезарядил ружье и направил ствол на Мима. – Отстой. – И всадил заряд соли ему в живот.

Мим исчез, дав Винчестерам еще немного времени. Дин снова передернул цевье[4], а потом бросился к подполу и распахнул дверцы, светя внутрь фонариком:

– Сэм! Сэмми!

– Я здесь! – отозвались снизу. – Все нормально.

Дин одолел трухлявые ступени и посветил на продавленные деревянные полки у стен, уставленные банками и пластиковыми коробками, сгнившими овощами и протухшей солониной. Сэм сидел на полу рядом с разложившимся трупом, одной рукой потирая шею, а другой прикрывая глаза от света.

– Давай уже заканчивать, – Дин бросил брату банку соли, а сам полез в сумку за жидкостью для розжига.

Сэм поднялся на ноги, морщась и потирая поясницу, но быстро забил на оставшуюся от падения с лестницы боль и принялся щедро посыпать труп Клива солью.

– А что за мимы такие вообще? – поинтересовался он. – Клоуны с обетом молчания?

– Конкретно этот клоун забыл, что реквизита ему не полагается, – отозвался Дин.

Он сжал алюминиевую банку и вылил хлынувшую из нее жидкость на тело, от головы к ногам.

– Мим с мачете, – покачал головой Сэм. – Поджарь его.

Что-то появилось в темноте, лучи фонариков замерцали.

– Чувак, у нас компания!

Из теней вынырнула могучая рука, ухватила Сэма за шею и утянула в темноту. Они врезались в стеллажи у задней стены, сбивая полки и рассыпая по полу банки. Стараясь не обращать внимания на исступленные звуки, которые, тщетно сопротивляясь, издавал брат, Дин выхватил из кармана куртки зажигалку, выбил огонек и бросил ее на останки Клива. Едва пламя разгорелось, Сэм шумно втянул воздух и упал вперед, на разбитые банки. Деревянная ручка торчащих из спины Мима вил занялась огнем, который быстро перекинулся на полки справа. В считанные секунды огонь достиг задней стены, а оттуда перескочил влево. Дин понял, что если они сейчас не доберутся до лестницы, то окажутся пойманными ими же устроенным миниатюрным пожаром.

– Сэм!

– Валим! – крикнул Сэм, шатко огибая полыхающий труп.

Дин поймал его за предплечье и, удерживая на ногах, потянул к лестнице. Сэм помчался вверх, перескакивая через две ступени. Одна треснула под его весом, но Сэм уже выбрался. Жар стал невыносимым. Дин заслонился рукой, задержал дыхание и сквозь клубящийся черный дым последовал за братом. Голодное пламя с ревом вздымалось над полом, лизало ботинки. Дин выскочил из сарая, который вспыхнул несколько секунд спустя и никак не мог надышаться свежим воздухом Небраски.

***

Припарковав «Импалу» у обочины, Дин отправился в местный бар. Ребра ныли, во рту держался горький привкус дыма. Дин хотел только перехватить банку – а лучше три – холодного пива, тем самым обеспечив себя слоем оцепенения достаточным, чтобы проспать ночь.

До закрытия оставалось полно времени, но в баре не было никого. Столики, кабинки и стулья стояли пустые, одинокий бильярдный стол – тоже, а музыкальный автомат молчал. На плоском экране телевизора показывали футбольный матч в какой-то другой части света, и звук был приглушен до неразборчивого жужжания, как при белом шуме. Если не считать Дина, немолодой бармен был в баре единственной живой душой. Постукивая кончиком карандаша по зубам, он сгорбился над стопкой бумаг так сосредоточенно, будто изучал налоги к оплате. Подойдя ближе, Дин понял, что бармен разглядывает бланки лошадиных скачек. Заслышав шаги, он поднял голову:

– Принести тебе что-нибудь?

– Что на разлив есть, – Дин взгромоздился на ближайший стул, поставил локти на обитый мягким край стойки и вздохнул: – И немного арахиса.