Виктор Точинов - Стая

Ознакомительный фрагмент

Ходячий труп жестом поманил Мухомора в сторонку, словно бы желая сказать что-то, не предназначенное для посторонних ушей. Но очень долго не говорил ничего. Потом наконец выдавил:

— Савельев убит. Застрелен. Ты понимаешь, что это значит? Хорошо понимаешь?

3

Похоже, проблемы с животиком у Ксюшки благополучно завершились — спала спокойно, причмокивая во сне губами; Граев даже прекратил легонько покачивать коляску — чтобы не разбудить невзначай. Хотя, конечно, на сороковом году жизни опыт общения с младенцами он имел самый минимальный. Собственно, последними тремя месяцами тот опыт полностью и исчерпывался.

Наверное, он выглядел несколько смешно — почти двухметровый верзила с неулыбчивым лицом, управляющий коляской легкомысленной расцветки, в которой посапывало очаровательное пухлощекое создание. Но Граев не привык задумываться о том, как он выглядит.

Наверное, он был счастлив… Счастлив от самого заурядного, казалось бы, дела: прогулки с женой и дочерью, совмещенной с посещением пары магазинов. Счастлив, как ни странно, от всех хлопот, навалившихся в последние три месяца: подгузники, детские болячки, бессонные ночи… Но и над этим Граев не задумывался.

Саша наконец вышла из универсама, первым делом заглянула в коляску.

— Ну как вы тут? Не просыпалась?

— Всё в порядке, — коротко проинформировал Граев.

Она нагнулась, уложила сумку с покупками в решетчатый поддон коляски (там уже красовался огромный пакет с подгузниками, всемирно прославленными телерекламой). Спросила:

— Ну что, к дому? Нагулял аппетит, наверное?

Граев и в самом деле проголодался. Да и вздремнуть после почти бессонной ночи не помешало бы. Но больно уж сладко Ксюша спала…

А ему, кстати, полезно немного попоститься — Саша готовит изумительно, и на семейных харчах Граев набрал несколько совершенно ненужных килограммов…

В общем, к дому они все-таки двинулись, — но самой кружной, дальней дорогой.

Молодая семья (определение это, скорее, относилось к женской составляющей семейства) ныне обитала на съемной квартире. Свою однокомнатную хрущевку Граев, не задумываясь, продал: тесновато, да и район отвратный, на самом краю промзоны — ни к чему младенцу дышать такой загазованной атмосферой. Сняли «двушку» в более благоприятном с точки зрения экологии месте; и Граев сейчас прикидывал, в какую строительную корпорацию имеет смысл внести первый взнос за квартиру в строящемся доме, чтобы не пополнить ряды обманутых дольщиков. Благо мог получить информацию, недоступную простым гражданам, — кое-какие связи в ГУВД у него остались, в том числе и среди борцов с экономической преступностью…

Сам же Граев возвращаться в уголовный розыск не стал, даже полностью вылечив руку. Хватит, набегался за гроши… Трудился он в «Бейкер-стрите» — в той самой охранно-розыскной конторе, где фиктивно числился и раньше, работая над делом Колыванова. Над делом, о котором и вспоминать-то не хотелось… Нынешняя служба тоже не мед, порой приходится крутиться как белка в колесе, но хотя бы платят соответственно. На квартплату и на взносы за новую квартиру вполне хватит. Ну и на подгузники, разумеется.

…Все на свете рано или поздно заканчивается — завершилась и их растянувшаяся прогулка (чему поспособствовал и начавший моросить дождик). Маршрут оказался длинным и замысловатым, но в конце концов привел под протяженную арку, соединявшую два смежных дома — иначе к жилищу Граевых было не пройти.

Под аркой стоял человек.

Не то чтобы у Граева имелось обыкновение пугаться личностей, встреченных в темных подъездах или в полутьме арок, но… Но он давно привык при таких встречах мгновенно прокачивать незнакомца: кто такой, зачем тут маячит и чего можно от него ожидать. Очень полезная привычка — для всех, кто рассчитывает дожить до почтенных седин.

Ага… Кавалер, поджидающий девушку… Не из богатых: в руке букетик из трех скромненьких гвоздик, да и от дождя забился под арку, а не в собственную машину. Однако воспитан в старых понятиях: брючки наглажены, рубашка свеженькая, тщательно причесан…

В общем, ничего опасного, — вынес Граев вердикт после секундного наблюдения. И повернулся, чтобы помочь Саше: въезд под арку перегорожен решеткой, калитка в ней распахнута, но через высокий металлический порог коляску приходилось переносить вдвоем…

Это стало ошибкой.

Когда Граев развернулся, букет дешевых гвоздик валялся под ногами… В руке у «кавалера» был пистолет с длинным глушителем.

Чпок! Чпок! Чпок!

Наверное, киллер изумился: человек, которому полагалось корчиться в луже собственной крови в ожидании контрольного выстрела, — не корчился. Более того, оставался на ногах. Более того, приближался к стрелку — не прямо, рваным зигзагом, постоянно и мгновенно меняя направление и скорость. Казалось, промахнуться на таком расстоянии невозможно, — но все пули проходили мимо…

Чпок! — последняя пуля ушла вверх, обвалив здоровенный пласт штукатурки; Граев с хрустом, ломая пальцы, выдрал пистолет из руки, рубанул ладонью чуть выше уха киллера… И тут же обернулся: что с Ксюшей?! Что с Сашей?!

С дочерью было все в порядке — ни одна из пуль, даже рикошетных, не зацепила коляску. А Саша…

Саша медленно оползала по грязной стене — разрисованной, исписанной всякой похабщиной.

На белой блузке, слева, темнело крохотное пятнышко.

Глава вторая

Как умирает любовь

Я проскользнул к больному в комнату; думаю, если он не спит, нам с ним вместе надо бы придумать, как соврать половчее.

1

Вновь начался дождь.

Барабанил в окно, стучал по крыше, и Наташе отчего-то казалось, что ничего отвратительнее звуков дождя она в жизни не слышала… И не видела ничего отвратительнее здешнего унылого пейзажа за окном…

И еще казалось — это навсегда.

Руслан никогда не вернется… Он не любит жаловаться на трудности и препоны, Наташа давно поняла, что они для него почти не существуют, и коли уж сказал: «У меня проблемы, могу не вернуться», — дело совсем плохо…

Его убьют, и она останется одна… Вернее, не одна… Но это еще хуже…

А дождь всю оставшуюся жизнь будет барабанить в окно — до того самого момента, когда она перестанет обманывать себя, перестанет на что-то надеяться, достанет пистолет, и…

Она достала пистолет.

Достала, хотя раньше предпочитала не притрагиваться без нужды к смертоносной игрушке. Знала, как обращаться, — Руслан настоял и научил — но не брала лишний раз в руки.