Джим Батчер - Луна светит безумцам

— Марконе — моя забота.

— Ты и я одно, не забывай. И я беспокоюсь. Идем дальше. Полиция. Убиты многие из подчиненных Мерфи. Она отделалась лишь сломанной рукой. Кто-нибудь непременно вспомнит, как ты крутился поблизости. С твоим везением можешь не надеяться, что при этом вспомнят так же и то, как ты спас остальных. Остерегайся Мерфи и других полицейских, или тебя пристрелят за сопротивление при аресте.

— Я постараюсь.

— Следующее. Наверное, ты уж и забыл о Паркере и «Уличных волках». Твоей кровушки жаждут. Паркеру позарез нужно напомнить банде, кто есть кто.

— Он в этом мастак.

— Держись подальше от своей квартиры, заляг на дно. Засветишься — будь уверен, Паркер у тебя на хвосте. Подумай! Он в Чикаго не из последних головорезов и в курсе твоих дел с Марконе. Вдруг между ними есть связь, а ты слишком глуп, чтобы додуматься, какая именно.

— Силы небесные! — проворчал я. — Не усложняй!

— Нельзя просто закрыть глаза и сделать вид, что спрятался. Будь крайне осторожен, Гарри. Только ты сумеешь разгрести кучу дерьма.

— Возомнил себя моей мамочкой?

— О, кстати! Спасибо, что напомнил. Твоя мать… — Неожиданно он запнулся и начал озираться. На его лице появилось разочарование. — Проклятие!

И тут меня не слишком вежливо пихнули в раненое плечо, чтоб я очнулся. Я открыл глаза и заморгал, как от удара. Вся боль, что сидела в теле, возродилась с новой силой и теперь яростно заполняла каждую клеточку. В голове пошла свистопляска — это мозг по новой запускал шестеренки.

Оказывается, я сижу в машине Сьюзен на пассажирском сиденье. Мчимся по скоростной магистрали. Ливень свел обзор до минимума, и понять, где мы находимся, невозможно. Светящийся циферблат часов на приборной панели показывает начало десятого. Значит, я отключился меньше получаса назад. Нога замотана старым пляжным полотенцем.

— Он очнется? — нервно попискивала Сьюзен. — Очнется?

— Уже… — слабо вякнул я, раскрывая глаза пошире. — Вроде… Что у нас плохого?

— Все, — с заднего сиденья ответила Тера. — Если наскребешь немного силы, то готовься, чародей. За нами гонятся.

Глава 21

Я начал яростно тереть глаза, бормоча проклятия в адрес преследователей.

— Понял, понял. Минутку, дамы.

— Гарри, — пролепетала Сьюзен, — бензин на нуле. Боюсь, минутки у нас нет.

— Ну-у, пошла грязь, — застонал я.

— Куда пошла? — Тера нахмурилась и обратилась к Сьюзен: — По-моему, он не адекватен.

Я хохотнул.

— Это поговорка. Образное выражение. Черт побери, ты и вправду ничего не смыслишь в людской жизни, да? Кстати, ты уверена, что за нами погоня?

Тера уставилась в заднее стекло, присматриваясь к потоку.

— Две машины свернули. Три. Одна. Точно. Нас преследуют два автомобиля.

— Как ты определила?

Ко мне повернулись горящие янтарем глаза.

— Они двигаются, как хищники. Очень хорошо двигаются. Я чую их.

— Чуешь? В смысле, на уровне инстинктов?

Тера вздрогнула.

— Чую и всё, — повторила она. — Опасные.

Я ощущал во рту привкус крови, противный и докучный, как треск в телефонной трубке. Казалось бы, думать сейчас надо об этих автомобилях, о погоне, однако мысли мои упорно крутились возле склада мыслей потустороннего существа. Я решил, что было бы неплохо для разнообразия послушаться Двойника-стилягу…

— Сьюзен, сверни-ка с шоссе.

В ее темных глазах, отразившись, сверкнули огни уличных фонарей. Она взглянула на меня, затем на индикатор топливного бака.

— На пару миль хватит. Что ты задумал?

— Просто сверни и давай на бензоколонку.

Она метнула в мою сторону еще один нервный взгляд. Пока мы играли в «гляделки», я успел отметить про себя, как она великолепна сегодня. Римские богини отдыхают. И не преувеличиваю я… ну, разве что совсем чуть-чуть.

— А потом? — спросила «богиня».

В этот самый момент я исследовал ногу, тщетно пытаясь стянуть уцелевший ботинок, для чего и поджал коленки повыше.

— Вызовешь полицию.

— Что?! — вскрикнула Сью.

Я шарил по кармашкам комбинезона, пока не нащупал фляжку со вторым эликсиром.

— Положись на меня.

— Чародей, кроме тебя, никто не поможет моему жениху, — невозмутимо заметила Тера.

В свою очередь, и я угостил ее смурным взором.

— А по-моему, помощников у тебя хоть отбавляй. Банда сопливых бойскаутов, например…

— Гарри, скажи наконец, что ты хочешь? — Сьюзен уже вовсю рулила на боковую дорогу с односторонним движением.

— Я поняла его замысел и сделала бы то же самое для мужа.

— Мужа? — возмущенно завопила Сьюзен. — Какого еще мужа?! Я не собира…

Я не услышал, чего именно она не собирается делать, потому что сгреб разрушающий жезл и заветную фляжку, распахнул дверцу и вывалился из машины, разумеется, предварительно отстегнув ремень безопасности.

Да знаю я, знаю. Трудно придумать выходку глупее. Даже мне. Идиотский, смехотворный припадок донкихотства, однако не лишенный определенного смысла. Я был уверен на все сто, что Паркер со товарищи висят на «хвосте». Они ребята суровые — от них вообще лучше держаться подальше, а во время полнолуния тем паче. Что касается Сьюзен — она не представляет себе всю степень опасности и в моем обществе рискует увязнуть хуже некуда. А Тера… Тере я не доверяю и не уверен, хочется ли мне, чтобы она маячила за спиной.

Я намерен самостоятельно разобраться с гончими. Это моя работа над ошибками. Втягивать Сьюзен не по-товарищески. Еще схлопочет на орехи мимоходом…

В общем, выпрыгнул я из машины абсолютно по доброй воле.

И не смотрите на меня так. Говорю же, на тот момент смысл в моем поступке имелся.

Я сложил руки-ноги кольцом, будто бочку обнял, и полетел — прыг-прыг-прыг, плюх, трясь, и снова прыг, и снова трясь, и под конец шмякнулся с глухим звуком, как дурацкий мешок костей. Мир перед глазами вертелся безумной каруселью. Лишь каким-то чудом я ухитрился не утратить способность ориентироваться и, пользуясь инерцией своего неэлегантного полета, прокатился до обочины. Скажу вам, кататься в густых зарослях сухостоя удовольствие весьма сомнительное. Штаны я подрал в клочья, к тому же промок от дождя и замерз как собака. От меня воняло тиной, бензином, асфальтом. В носу застрял запах выхлопных газов.

И всё же по сравнению с болью, раздиравшей тело, это сущие пустяки. Боль долбилась в плече, пылала в ноге, накатывала дурнотой, от боли до черноты темнело в глазах, до полного провала в небытие. Когда я прыгал из машины, то хотел сделать еще что-то… Но что? Я силился вспомнить, силился…