Джим Батчер - Холодные деньки

Раньше я уже встречался с опасными и жестокими существами. Но нааглоши были худшими среди самых опасных созданий, с которыми, к моему неудовольствию, мне приходилось сталкиваться. И вот один из них таращится на меня сквозь хрупкую скорлупу кварца, которую, возможно, я смог бы разбить кулаком. Его глаза так пылают, что кажется, что он готов съесть меня целиком.

Внезапно мне стало дурно.

Я бросился к следующей глыбе кристаллов. И к ещё одной.

Да я просто счастливчик. Я имел дело не с одним из самых кошмарными чудищ, лежащим на полу на расстоянии удара.

Их было шесть.

Под другими нагромождениями кристаллов тоже виднелись фигуры. Я не стал в них вглядываться. И был несказанно счастлив от этого.

— Слабейшие, — сказал я дрожащим голосом. — Ты говоришь, чтонааглоши является одним из слабейших.

Мне захотелось присесть, так что я просто шмякнулся задницей на пол.

— И что… и кто здесь есть ещё?

Предел Демона повернулся к стене. Он поднял руку, и камень растворился в небытии, открывая взгляду проход примерно пятьдесят футов в поперечнике. Я поднялся на свои дрожащие ноги, чтобы рассмотреть, что же там. Туннель был слегка покатым, его пространство освещал тусклый свет кристаллов.

Множества кристаллов.

Их было очень, очень, очень много.

Туннель был длинный. Может быть, он длиной в милю. Может быть, в две. Может быть, он тянулся до самой преисподней. Через регулярные промежутки туннель усеивали груды кристаллов. Некоторые из них были размером с дом. Отдельные кристаллы видом и размером походили на диковинные деревья. Едва я начал на них глазеть, как поток энергии обрушился на меня, словно открыли заслонку, сдерживающую напор жидкости. Энергия не имела физической составляющей, но я почувствовал, как тошнотворная волна холода струится мимо, когда тёмная сила лей-линий, которые сошлись на острове, заволокла меня облаком невидимого смога.

— ИСТОЧНИК, — сказал Предел Демона. Дух медленно повернулся, и показались ещё одиннадцать проходов в туннели, практически идентичных первому. Ещё одиннадцать. Поскольку одного безграничного туннеля, полного ужасов, конечно же, было недостаточно. Их было двенадцать.

Исходящая от них тёмная энергия шипела и просачивалась сквозь воздух, как если бы чистая злоба и порочная воля по каплям перегонялись в невидимый туман.

— И… и по сравнению со всем, что есть здесь, внизу, нааглоши могут показаться ерундой? — спросил я.

— ВЕРНО.

— Конечно. Кто бы сомневался, — ответил я, разглядывая первый туннель. — А там кто? Дальше, внизу?

— КОШМАРЫ. ТЁМНЫЕ БОГИ. БЕЗЫМЯННЫЕ. БЕССМЕРТНЫЕ.

— Срань господня, — выдохнул я. Только теперь я понял, почему это место называется Источник. — Вот поэтому остров является началом всех этих лей-линий. Он словно огромный бурлящий гейзер зла.

Боб удивленно присвистнул.

— Хм. Вот это да, босс. Это именно то. Энергия в этих силовых линиях… это тепло, которое выделяют их тела.

Я почувствовал, что вот-вот начну хихикать.

— Подумать только. Саркофаг. Адские колокола, для сдерживания.

Я попытался затолкать смех поглубже и повернулся к Пределу Демона.

— Это не магическая крепость, — сказал я. — Это тюрьма . Это тюрьма, настолько прочная, что полдюжины грёбаных нааглоши содержатся в условиях общего режима.

— ПРАВИЛЬНО, СТРАЖ, — ответил Предел Демона.

Глава 17

— Я не должен рассчитывать, что за эту работу что-нибудь заплатят, не так ли? — спросил я.

Дух просто смотрел на меня.

— Я так и думал, — сказал я. —Так… когда ты называешь меня Стражем, ты говоришь буквально.

— ДА.

— И кто ты? Охрана?

— ОХРАНА. СТЕНЫ. РЕШЁТКИ. Я — ПОРЯДОК.

— Ты не первый представитель закона, с которым я бы не хотел связываться, — сказал я. Я провёл пальцами, чтоб убрать волосы назад.

— Хорошо, — продолжил я, морщась. — Эти существа. Они опасны, пока они здесь?

— ОНИ ВСЕГДА ОПАСНЫ, НО ТУТ У НИХ МЕНЬШЕ ВСЕГО ВОЗМОЖНОСТЕЙ СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО.

Я моргнул. Это было самое длинное, самое детальное и самое сложное изречение из того, что дух сказал мне. Это означало, что мы говорим о чём-то единственно важном, которое одно имеет значение. Дух острова не беспокоился о друзьях и врагах или о цене на чай в Китае. Он беспокоился о своих заключённых, точка. О чём-то другом и обо всём остальном он будет судить, исходя из того, насколько это относится к основному вопросу.

— Но они могут освободиться?

— НЕ БЕЗ ВМЕШАТЕЛЬСТВА ИЗВНЕ, — сказал Предел Демона, — ИЛИ ТВОИХ САНКЦИЙ.

— Хм… — я выдохнул. — Э-э. Ты хочешь сказать, я мог бы освободить этих существ?

— ТЫ СТРАЖ.

Я сглотнул:

— Могу ли я общаться с ними?

— ТЫ СТРАЖ.

— О, адские колокола, это плохо.

Я только что унаследовал целый мир неприятностей.

Столкнувшись с нааглоши лично и близко, я никоим образом не собирался позволить одной из этих отвратительных тварей освободиться. Я сомневался, что кто-либо или что-либо, что находится здесь в плену, понравится мне больше. На самом деле, в данный момент у меня не было даже намерения взглянуть на них, а тем более узнать, кем и чем были заключённые. А уж о том, чтобы поговорить с ними, вообще забудьте. Нет, этого не случится. То, что древние и мощные вещи могут быть также смертельными — стоит лишь обронить несколько тщательно подобранных слов в нужном месте — я уже узнал на собственной шкуре.

Но ничего из этого на самом деле не имело значения.

Мне только что вручили то, что представляло собой огромное уродливое оружие массового уничтожения и потенциальный хаос. Для различных сил сверхъестественного мира, не имеет значения, что я никогда не буду его использовать. Единственное, что имеет значение — что оно было у меня, чтоб его использовать. «Послушайте, офицер, я знаю, что это гранатомёт в моем багажнике, но я держу его там, чтобы кто-то плохой его не использовал. Правда. Честное слово».

Когда парни в Белом совете, которым я не нравлюсь, выяснят это, они побагровеют и будут кричать с пеной у рта. И каждый враг, который когда-либо был у Белого Совета, будет смотреть на меня, как на подарок небес — того, кто изнутри знает, как работает Совет, кто обладает значительной личной властью, который почти наверняка напугает Совет настолько, что тот начнёт подозревать его, изолировать, а со временем выступит против него. Этот парень был бы удивительно полезен в любой борьбе против чародеев мира.

А может, Белый Совет не узнает?

Как будто мало тех добровольцев, которые уже на меня охотятся.