Владислав Выставной - Z – значит Зомби (сборник)

   Таран с этими доводами легко согласился.

   Майор вообще вел себя чрезвычайно странно. Дмитрий готовился к битве, ожидал ругань, рукоприкладство, арест, что угодно, только не согласие с предложенной им авантюрой. Создавалось впечатление, что майор принял решение еще до разговора, и планы капитана Глухарева просто счастливо совпали с этим решением.

   9. Рассказывает Дмитрий Глухарев

   Отвлекусь от темы, с вашего позволения.

  В чем, собственно, драматизм? Меня попросили исповедаться, чтоб люди из первых рук узнали о первом известном случае проявления «синдрома зоопарка» (как потом эту ситуацию назвали), я а тут эпическое полотно разворачиваю… Ну, во-первых, я до сих пор не считаю свое поведение синдромом, хотя врачи и твердят, мол, осознание болезни – важный шаг к выздоровлению. Во-вторых, настоящей истории Васильевского острова я пока ни у кого не прочитал. Имена героев ошельмованы, а подвиг их представлен чуть ли не как преступление против человечества. Отсюда мой пафос.

   Драматизм в том, что мир обманут. В который раз история переписывается в угоду сильным, и ловкие, лишенные чести «писатели» искажают реальность, как кривое зеркало. Это проявляется не только по отношению к Васильевскому острову, но, кстати, и ко всей новой России в целом. Взять хотя бы очерки, собранные в популярном зомбо-гроссбухе, ставшем для многих святым писанием. Очевидцы там «свидетельствуют», нап ример, что в океане плавает русский крейсер «Аврора», построенный на стыке 19-го и 20-го веков. Тогда как настоящий крейсер давно сгнил, а тот муляж, что и поныне радует глаз на Петровской набережной, не имеет даже ходовой части. В общем, лжи хватает. Но, казалось бы, если ты солгал в малом, кто же тебе поверит в большом?

   Верят, увы.

   Люди – впечатлительные, легковерные и невежественные существа…

   Возвращаюсь к своей персоне (с великой неохотой).

   Той ночью мы пошли на моторке, отчалив от Стрелки Васильевского острова. Я на это и рассчитывал. Судя по всему, Бугин с Василием отправлялись из промзоны на Уральской улице, а точнее, с Серного острова, соединенного мостиком с Голодаем. Почему из промзоны, почему с Серного? Ну, их же видели, когда они пробирались в сторону Уральской. Кроме того, там самое узкое место на Малой Неве, не случайно Василий добирался с Петроградки вплавь именно к Серному. И террито рия заросла кустами, легко спрятаться. Момент, конечно, выбрал Бугин, дозорный же, знает график прохода, время смен и все такое. Они шли на веслах, это давало нам шанс их нагнать. Правда, оставалось непонятным, как Василий намеревался попасть к зоопарку, по суше или по воде?

   Размышляя об этом, я припомнил, что и пропавший Артурчик крутился точно в том же районе, и рюкзак Кирилла прибило вблизи от Серного острова, чуть выше по течению… Отставить! Маньяк остался на острове, напомнил я себе, не мельтеши. Наташке пока ничего не угрожает, кроме петроградских мертвяков…

   По воде от Стрелки до зоопарка – это напрямую. Только войти в крошечный Кронверкский пролив, и ты на месте. Метров за двести до берега Таран заглушил мотор, чтоб не приманить тварей, да и Бугину не выдать нашего присутствия, если он где-то здесь.

   – А ну поймали тишину! – скомандовал майор.

   До того мы с Салтаном обсуждали разумность высылки , как высшей меры социальной защиты. Ни с того ни с сего зацепились языками. Салтан справедливо утверждал, что это верх глупости – отдавать убийцу или насильника мертвякам. Вероятность, что он тоже превратится в зомби, увеличив и без того несметную армию, почти сто процентов. Да и несправедливо давать таким ублюдкам шанс на жизнь, который все-таки существует. Я возражал, что если ввести на острове узаконенное убийство, а казнь – это оно и есть, то жестокость нашей жизни одержит полную и окончательную победу. А в нас и без того осталось с гулькин нос человечного. В разговор вмешался Таран, мол, чего спорите, мужики? Не знаете, как на самом деле высылают? Отвозят на противоположный берег и там тихо приканчивают, без выстрелов. И мертвякам нет пищи, и на острове – все добрые…

   Заглушив мотор, сначала шли по инерции, потом мы с сержантом сели за весла. Пристали у Кронверкского моста.

   – Разбираем, – говорит майор, доставая нечто из сумки на дне лод ки.

   Очки ночного видения!

   – Какие артефакты, – восхищаюсь. – Откуда?

   – Работать надо, сталкеров наводить на хабар, а не глупые вопросы задавать…

   Высадились. Экипировались, вооружились. В небе висела половинка луны – очень важное обстоятельство. Очки хоть и были третьего поколения, но совсем без света ни хрена было бы не видно, пришлось бы идти с подсветкой. Не знаю, демаскировали бы нас ИК-фонарики или мертвякам это похрен, проверить не довелось. Картинка в очках была замечательной – контрастной и практически не зернистой. Только маска оказалась некомфортной, прибор норовил сползти вниз, так что я затянул крепление так туго, как смог, а потом еще подтягивал.

   Поднялись на набережную. На другой стороне проливчика хорошо была видна громада Петропавловки. А здесь – зады Александровского парка, в котором, собственно, зоопарк и располагался.

   – Смотрите, нет ли л одки, – распорядился майор.

   Я и без его подсказок уже смотрел. Никаких лодок, кроме нашей, в обозримом пространстве не наблюдалось. Получается, Василий повел группу по суше? Интересно, кто так решил, он или Бугин? По воде-то безопасней.

   Мы коротко посовещались. Зоопарк – вот он, за оградой. Ограда здоровенная, метра три с половиной в высоту, закрывает просветы между павильонами и служебными зданиями. Перелезать не обязательно: чуть дальше есть служебный турникет. Но стоит ли входить именно здесь, не разумнее ли пройти по периметру – к главным воротам? Если наши преследуемые и захотят попасть в зоопарк, то сделают это там. Хорошее место перехватить их или встретить. Кроме того, насколько я помню, клетка со львом – рядом с главным входом, сразу за белым медведем. А мы, если войдем через зады, рискуем заплутать в лабиринте вольеров и клеток, пробираться между которыми, кстати, куда опаснее, чем по хорошо просматриваемому Александровскому парку.< br>    Таран наложил стрелу на тетиву, я взял косу наизготовку, Салтан вытащил свои сюрикены.

   Только двинулись вдоль ограды, появился первый клиент. Мертвяки в темноте не видят, а мы не позволили луне освещать нас, шли от тени к тени. Он среагировал на звуки шагов: вышел из-за дерева, скособоченный, хромающий. Вместо одежды – свисающие лохмотья. Лицо, грудь и живот страшно изъедены: похоже, кто-то плеснул в него кислотой. Таран послал стрелу точно в цель (черепушку пробило насквозь), а я тронул Салтана и показал: к нам направлялась еще одна фигура. Сержант тоже не промахнулся. Очки сильно сужают обзор, поэтому шли мы треугольником, контролируя каждый свой сектор, не забывая при этом крутить головой. Ни в коем случае не переговаривались, у мертвяков слух, как у совы. Третьего опять прикончил майор (это был трансформированный мальчик), а дальше не задалось. Надвигалась пара. Салтан снес первому щеку, не задев мозг, и пока заканчивал дело, следующий приблизился настолько, что смог нас разглядеть. Это была девушка. Она застонала, *censored*, огласила ночной воздух громк им призывом! Я снес ей башку, но вся нежить этой части парка уже пришла в движение.