Марцин Мортка - Городок Нонстед

— Жену Керри оглушила ветка упавшего дерева, пробившая стену. Она потеряла немного крови, но все обойдется. Ребенок в шоке, но с ним также все будет в порядке. Больше всего досталось, что удивительно, самому Керри.

— Почему?

— Помнишь, Анна дала мне сочинения на французском?

— Помню. — Одно из них написал Дэвид Керри. Его французский безнадежен, но несколько вещей я сумел понять. Кроме прочего, он панически боится открыть одно из окон.

— Почему? Рассказал мне, пока его упаковывали в смирительную рубашку и заволакивали в машину “скорой помощи”. Рассказал, не совсем так… Выплюнул, ни на секунду не переставая ругаться. Если бы не смирительная рубашка и наручники, разодрал бы меня голыми руками! Керри считает, что за этим окном обитает демон. Он растянут как пленка по внешней стороне стекла. Много лет заглядывает в дом, и ждал случая, чтобы проникнуть в чье-то тело.

— Твою мать…

— La Courabou.

— Что?

— Ничего. История такая же безумная, как и твоя с черным псом. Кстати, Скиннер… — Натан упустил окурок и раздавил его подошвой. — Кстати, мне кажется, что ты мне сказал не все о твоем черном псе. Когда ты узнал, что это волк, ты стал спокойнее, почувствовал облегчение.

Снова воцарилась зловещая холодная тишина.

— Той ночью, когда Оуэн сбил человека, — в голосе Скиннера появилось черное, бездонное отчаяние, — я сидел спереди, на пассажирском сидении. Короткое, очень короткое время я видел лицо того бродяги, прежде чем мы его снесли. Это был индеец.

— Вот это да, — фыркнул Натан. — Как у Кинга или этого… Ну, Мастертона. Случайно убитый индеец после смерти превратился в своего тотемного зверя, чтобы тебя преследовать?

— Скорее, для того, чтобы я за него отомстил. Чтобы убил Оуэна.

Когда он приехал домой, небо уже серело. Ветер стихал. Потрепанные облака неслись над вершинами колеблющихся елей. Но дождь уже прекратился. Как и гроза. Писатель так устал, что только с третьего раз сумел открыть двери машины.

Только на ступенях веранды он понял, что не увидел “лексуса” Дартсуорта.

— Чтоб тебя, — буркнул он, входя в дом. Натан не обратил внимания на шипение Кошмары и на холод в салоне. Он сел на диван, снял ботинки, накрылся одеялом и через несколько секунд уже спал мертвым сном.

Файрвол пишет:

Вы были правы. Сейчас хуже. В жизни хуже не спал. Были какие-то видения, часто нервно подпрыгивал. Не знаю, может все бросить и уехать. Как долго это можно терпеть?

Дэйзи пишет:

Долго. Сама терпела много лет. Вошла в контакт со злыми силами несколько лет назад, и с того времени не было мне покоя. Поверь мне, я только изображаю спокойствие. Если бы за такие роли давали Оскары, у меня было бы несколько штук. В том числе за спецэффекты, хе-хе-хе.

Файрвол написал:

Ну ты меня, блин, утешила. Может кто-то порекомендует что-то успокаивающее? Валиум или какую-то другую дрянь, которая поможет справиться со страхом? Сделает меня равнодушным ко всему этому?

Солид 79 пишет:

Напейся. У тебя есть прекрасный повод.

Дэйзи написала:

Не слушай этого обалдуя. Не пей и не принимай лекарств. Нет уверенности. Что лекарства помогут, но есть вероятность, что из-за них ситуация ухудшится. Может тебя это удивит, но помогает молитва. Не надейся на чудесное вмешательство, откуда же. Просто стоит сосредоточиться на каких-то определенных словах и повторять их до потери сознания. А потом повторить все сначала. Пока не получишь результат.

Файрвол написал:

Супер. У меня нет выбора. Благодарю.

Маггор написал:

Файрвол, читал твою историю. Ты живешь один?

Файрвол написал:

Да. А что?

Маггор написал:

Радуйся, что живешь один. Потому что, они могли бы рано или поздно добраться до кого-то, кто тебе близок, кого-то из семьи. И скорее раньше, чем позже.

Дейзи написала:

Маггор, может ты знаешь, как дела у маски? Писал он что-то?

Маггор написал:

Нет.

14

Его разбудило чувство: что-то не в порядке. В большом непорядке. Речь не шла о проникающем холоде, который проник в дом, и заставил его кутаться в одеяло, в надежде сохранить немного тепла. Натан потряс головой и с трудом открыл глаза. Он мигнул.

Кошмара.

Кошка сидела на ручке дивана и внимательно всматривалась в человека с почти человеческой пытливостью. Неожиданно она открыла рот и облизала острые зубы. Натан вдруг понял, что животное всматривается в его шею.

— Что происходит, Кошмара? — прохрипел писатель, поднимаясь на локте. — Я проспал что-то?

Он протянул руку, чтобы погладить кошку по спине. Кошмара съежилась, напряглась и ударила мужчину по руке. Натан крикнул, соскочил с дивана и махнул рукой. Кошмара спрыгнула с дивана и в несколько прыжков оказалась на каминной полке. Она по-прежнему не спускала с человека зеленых глаз.

Натаниэль поднялся, массируя царапину, которая сильно болела. Он и кошка не часто взаимодействовали — он ее кормил, иногда гладил, когда она садилась рядом, случалось, разговаривал с ней, занимаясь обыденными делами. Но это и все. Жили под одной крышей, но каждый сам по себе, не обращая много внимания на соседа. Никогда не переходили дороги друг другу. До сегодня.

— Что с тобой, чертов комок шерсти? — прошипел Натан. — Кошачий ПМС?

Он осмотрелся. Кроны елей и сосен клонились под напором ветра, но ветер уже был не таким сильным, да и дождь кончился. Натан не почувствовал облегчения. Через широкие окна в салон вползала склизкая влажная серость. Натан не выспавшийся, озябший, уставший после ночных приключений и утреннего инцидента, чувствовал себя хуже, чем накануне.

— Твою мать, — пробормотал он. Не ясно о чем это было: о погоде, кошке, или всей вселенной.

Писатель потряс головой, реконструируя события прошлой ночи, потом встал и пошел к выключателю. С облегчением обнаружил, что электричество уже дали. Он поспешно поставил воду для кофе, взял несколько поленьев с веранды, разжег камин. Когда грел руки над первым, несмелым еще пламенем, увидел, что Кошмара, сидящая неподалеку, не спускает с него глаз. А может, не с него, а с его шеи. Мужчина поспешно встал.

— Может, схожу с ума, — прошептал он, уставившись мстительным взглядом на кошку. — Может. Не исключено. В конце концов, это Нонстед. Но мне кажется, что кто-то из нас проведет ночь не дома.

Не ясно, поняла ли кошка смысл угрозы, но в течение часа она внимательно следила за человеком. Она устроилась на кухонном шкафу, и наблюдала как писатель допил кофе, а затем в клубах пара принимал душ. Когда Натан вышел, обернутый полотенцем, кошка сидела на пороге. Она всматривалась в человека. Сердце Натана стало биться сильнее, хотя он не понимал, почему.