Не родня - Василий Сергеевич Завадский

Станет.

Подойдя к дому, я увидел, что Маугли обивает порог моего подъезда. Он переминался с ноги на ногу, словно озябшая чёрная цапля, и что-то ворчал в мой адрес. Слов я разобрать не мог. Ветер обрывал фразы, съедал окончания.

– Дюх, а сколько дают за убийство с особой жестокостью? – спросил Маугли, едва я подошёл к подъезду.

– Смотря кого. Жёнушку порешить собрался?

– Если бы, – стуча зубами, сказал сосед. – Соседки твоей и её отпрысков заодно.

– Ну, это уже «групповушка». Ты, скорее всего, не выйдешь. А что за соседка то? – спросил я, запуская Маугли в подъезд, словно озябшего бездомного кота.

– Да первый раз вижу. У войны не женское лицо, знаешь ли. Из съёмной, наверное. Той, что на пятом.

Маугли вкратце рассказал о конфликте с какой-то склочной бабой, по описанию очень напоминающей мою самую нелюбимую свояченицу. Её конечно нельзя винить за то, что в полумраке подъезда она приняла моего товарища за наркомана или кого-то в этом роде. Вид у Маугли был тот ещё. Да и свежевыбитый зуб добавлял колорита.

– За детей ей, мать твою, страшно! Да её чада поседеют к пятнадцати годам, видя каждый день её лыч! – не унимался Маугли.

– Ты ведь ей этого не сказал?

– Сказал! И ещё много чего сказал, Андрей. А вот знай я, в какой квартире живёт эта мымра, ещё бы «сюрприз» под дверь оставил бы.

Я с упрёком посмотрел на старого приятеля. Малая моя часть испытывала «испанский стыд» за Маугли. Другая же пыталась сдержать улыбку и хотела бы знать, чем могла закончиться эта история.

У Маугли был явно не его день. Настала очередь моих охренительных историй. Вида Маугли старался не подавать, но было заметно, что он расстроился из-за того, что мелочи я ему не подкину. Мне показалось, что в его глазах даже промелькнуло искреннее сочувствие. Ещё бы! Это не у него банкомат сожрал карточку тридцать первого декабря. Счастливого Нового года, твою мать!

Мы попрощались, не пожимая рук. Маугли отправился восвояси, я же, предвкушая неприятный разговор, с камнем на душе, тяжело ступая, поднимался на свой этаж. Сомнения, что Маугли повздорил именно с моей свояченицей, переросли в уверенность. Молодёжи, если не считать нас с Таней, в подъезде не было. Детей – соответственно. Но гулким эхом до меня доносился звонкий смех и ритмичный топот по ламинату, явно не разувшихся, детей. По мере приближения к квартире, смех всё отчётливее напоминал лошадиное ржание, а топот детских ног – слоновью поступь. Сомнений быть не могло. Приехала Вера.

***

– Поверить не могу, что этот Чингачгук был вашим другом, – фыркнула Вера, дожёвывая лазанью.

– Маугли, – поправила Таня.

– Кто, прости?

– Маугли, а вообще его Антон зовут. И почему был? Мы и сейчас неплохо общаемся. Так, по-соседски.

– Не падай в моих глазах, Танюха, – сказала Вера своей сестре, накладывая себе салат. – Хоть Маугли, хоть Бильбо…

– Бильбо был хоббитом, – не выдержал я.

Вера олицетворяла всё, что я ненавижу, но я находил забавным выводить её из себя пассивной агрессией.

– Кем? Кто? – процессор Веры перегружался. – У вас и другие друзья – троглодиты есть?

– Троглодиты? Я приятно удивлён! Твой словарный запас явно стал богаче с нашей последней встречи, – сказал я и попытался запить рвущуюся улыбку крепким чаем.

Вера закипала.

– Антон мухи не обидел за все годы нашего знакомства, – словно самоуверенный адвокат, стояла на своём моя жена. – Не знаю, что у вас там произошло, но кто-то из вас явно или недоговаривает, или приукрашивает.

Вера побагровела:

– Да откуда мне знать, что на уме у каждого бомжа с которым меня сводит жизнь?

– Перестань пользоваться «Тиндером», – выпалил я.

Таня подавилась долькой мандарина. Я тоже больше не мог сдерживать смех. Вера сидела словно парализованная, переводя взгляд с одного инфантила на другого. Дети, двое мальчуганов восьми и пяти лет, сидели у ёлки, собирая мозаику «Ну погоди!», и не тревожили нас своим присутствием. Я даже не уверен, заметили ли они моё возвращение.

– Всё. Проехали, – неожиданно для нас с Таней, выдала Вера. – Не хватало ещё просрать новогоднее настроение из-за вашего местного зоопарка. Кстати, Андрей. Спасибо, что уступили с Таней свою кровать.

Если это была шутка, то определённо удачная, но сарказма в глазах Веры не читалось. А вот я выпадал в осадок.

– Кровать? Уступили? – я многозначительно посмотрел на жену. Теперь процессор перегрелся у меня.

***

Когда-то мне попался буклет с пропагандой демографии, с фотографией милого карапуза. Слоган гласил: «Если я появлюсь на свет – я буду тебя удивлять!»

Так вот, знаете что? Заводить ребёнка вовсе не обязательно. Достаточно просто удачно жениться. Казалось бы, за столько лет семейной жизни можно изучить своего партнёра вдоль и поперёк, но спустя годы он внезапно удивит тебя.

Таня сделала мне лучший подарок на новый год. Кто-то мечтает о новой резине на свою BMW, кто-то просто о BMW, но о таком подарке я не мог даже грезить. Ночь в тишине и спокойствии, без спиногрызов и склочных родственников! Маленькие радости, знаете ли. Таня, так сказать, решила и постановила, что в новогоднюю ночь мы с ней переночуем на нашей даче – в старом бабушкином гнёздышке, как иногда выражалась Таня. Ведь и правда: положить гостей нам было некуда. Либо мы на надувной матрац, либо Вера с детьми. А так и волки сыты и овцы… Никакого гама, ночных походов в туалет, вечерних проблем с укладыванием детей в постель, да и потенциального детского лунатизма. Не придётся шушукаться за столом и подбирать выражения в спорах.

В полном душевном спокойствии и по-детски счастливым, я прилёг на диван, надел наушники, включил какую-то аудиокнигу на Youtube и намеревался подремать несколько часов перед праздничной ночью. Нервный и насыщенный день давал о себе знать. Голос чтеца становился всё более глубоким, нечитаемым и, казалось, уже звучал где-то внутри меня. Я проваливался в сон. В сон, ставший почти осязаемым кошмаром, перенесшим меня на двадцать два года назад.

Там, в этом кошмаре, до какого-то момента, всё было как в обычном сне. За исключением разве что двух вещей: я, как мне казалось, мог чувствовать запахи и смотрел на всё происходящее от первого лица. Глазами одиннадцатилетнего ребёнка.

Было явно за полночь. Родители со своими закадычными друзьями (семейной парой, жившей по соседству) отправились в гости к кому-то из своих общих знакомых. Нам с Иркой,