Виктор Песиголовец - Деяния ангелов

Закончив свой рассказ, девушка умолкла и в течение пяти минут не проронила ни слова. Сидела напротив меня за столом и, скрестив руки на груди, грустно смотрела в угол кухни. Безмолвствовал и я, переваривая информацию.

Однако долго играть в молчанку мы не могли и вскоре перешли к обсуждению обеденного меню.

Неожиданно запиликал мой мобильный телефон — звонила Инга. Я нехотя ответил. Она сбивчиво сообщила новость, которая повергла меня в шок: Люся, молодая любовница Алексея, покончила с собой! Утром ее нашли повешенной во дворе собственного дома. Врачи и милиционеры уверены, что это самоубийство.

Не в силах совладать со своими эмоциями, я поведал Виве о том, как мой старинный друг ушел к беременной сослуживице, которую полюбил, о просьбе Насти помочь ей вернуть мужа. Не утаил и то, каким путем Инге удалось это сделать. Девушка слушала меня, и ее глаза были затуманены болью и отчаянием.

— Как же ты мог пойти на такой грех? — прошептала она, уронив голову на грудь, когда я закончил свой печальный рассказ. — Неужели не понимал, что колдовской ритуал не принесет людям ни радости, ни умиротворения, ни покоя, а только слезы, горе и погибель? В смерти этой несчастной женщины есть большая доля твоей вины!

— Что же мне делать? — чуть не плача, спросил я.

— Что ты можешь теперь сделать?! — встрепенулась Вива и, вскочив с места, со вздохом произнесла: — Теперь только и осталось, что молить Бога о прощении!

Я наспех оделся, выбежал из квартиры и понесся на остановку общественного транспорта. Мне нужно было высказать Инге в лицо все, что я о ней думаю. Высказать немедленно!

Через двадцать минут, злой, взвинченный и запыхавшийся, я позвонил в знакомую дверь.

— Что ты натворила?! — набросился я на Ингу прямо у порога. — Твое колдовство убило девушку, да еще и беременную!

— Я же хотела, как лучше! — захныкала она. — Кто мог подумать, что все так обернется? Ведь этот обряд — всего лишь баловство.

— Но раньше ты так не говорила! — закричал я. — Раньше ты была уверена, что твоя магия всесильна, что она вернет Алексея жене, абсолютно была уверена! И она вернула! Только он теперь превратился в овощ, а Люся…

Инга обеими руками схватилась за голову и стала плакать.

— Да, я обещала, что верну Алексея домой, но и сама в это до конца не верила, — глотая слезы, объясняла она. — Произошло чудо — магический ритуал сработал. Хотя, возможно, магия тут и ни при чем. Может, Алексей сам решил вернуться, пожалел супругу…

Не разуваясь, я прошел на кухню, уселся на табурет и закурил. Инга вбежала следом за мной и опустилась на корточки у моих ног.

— У меня нет сомнений, что именно твое колдовство вернуло Алексея домой! — я отрешенно смотрел в окно. — И ты вовсе не была уверена в том, что твой обряд никому не принесет зла. Помнишь, я спрашивал об этом?

— Я же не могла предположить, что любовница Алексея такая впечатлительная, — промямлила Инга, продолжая оправдываться. — Я и подумать не могла, что она пойдет на такой страшный шаг…

— Не могла подумать?! — взорвался я и в ярости затряс кулаками. — Не лги мне! Не лги! Ты — ведьма, способная одним взглядом убить человека, не предполагала, чем все может закончиться?! Да ты прекрасно осознавала все риски! Ты все знала наперед, я уверен!

— Не знала я ничего! И не осознавала! — запричитала Инга, вскочив на ноги. Но тут же упала на колени и протянула ко мне руки. — Ваня, Ванечка, поверь мне!

Я гневно взглянул на нее: из черных глаз струйками текут слезы, губы мелко дрожат, побледневшее лицо исполнено скорби и мольбы.

У меня заныло в груди.

— Инга, что же мы наделали?! — прошептал я, приподнимаясь с табурета, чтобы обнять рыдающую женщину. Но в этот миг мое сердце обожгла умопомрачительная боль, будто кто-то вонзил в него острый кинжал. Взмахнув рукой, теряя сознание, я резко отпрянул, упал на табурет, а затем свалился на пол.

Когда пришел в чувство, то обнаружил себя лежащим на диване в гостиной — уже без куртки и свитера, моя футболка была задрана до подбородка. Рядом со стетоскопом в руке стояла ярко накрашенная дама в белом халате. Другая — постарше, но миловиднее, — скорее всего, медсестра, сосредоточенно набирала в шприц какое-то лекарство из надломленной ампулы.

— Ну, вот, уже все хорошо! — заботливо взглянув на меня, женщина наклонилась и стала осторожно ощупывать мою руку ниже локтя — искала вену. — Сейчас сделаем еще один укольчик! Потерпите!

Я нашел в себе силы улыбнуться ей.

— Как вы себя чувствуете? — бесстрастно спросила та, что помоложе.

— Нормально! — процедил я, поморщившись, и прикрыл свободной рукой нос — резкий запах лекарств вызывал у меня рвотный рефлекс.

— У вас был приступ стенокардии, — констатировала врач, сосредоточенно протирая свои маленькие очки ажурным носовым платочком. — Электрокардиограмма показала…

— Мне делали электрокардиограмму? — удивленно спросил я. — Не помню…

— Да, — подтвердила доктор. И веско прибавила: — Полагаю, приступ возник из-за психоэмоциональной перегрузки. Ваша жена нам рассказала, что вы пережили сильный…

— Жена рассказала? — опять перебил я, бросив быстрый взгляд на Ингу. Бледная и печальная, она, потупившись, стояла у окна.

— У вас был глубокий обморок, — устало вздохнула врач, не обратив никакого внимания на мои слова. Затем небрежно водрузила очки на нос, сунула скомканный платочек в карман халата и сухо сообщила: — Мы забираем вас в больницу! Собирайтесь!

— Нет, не нужно в больницу! — испуганно вскричал я. И, вспомнив про Виву, пообещал: — Завтра сам отправлюсь в поликлинику, на прием к специалисту.

— Зря отказываетесь от госпитализации! — покачала головой докторша. Однако тут же согласилась: — Ладно, сходите к кардиологу. Только не затягивайте с визитом!

— И помните, что вам нужен покой, — прибавила медсестра, собирая в свой чемоданчик коробочки и пузырьки с лекарствами. — Полежите, поспите. И ни в коем случае не нервничайте!

Когда бригада «скорой» покинула квартиру, я с усилием оторвал голову от подушки и сначала сел на диване, а затем попытался встать на ноги. Но они тот час подломились, голова пошла кругом. Инга подхватила меня под руки и потащила в спальню:

— Я помогу добраться до кровати. Она шире и мягче, чем диван. Тебе будет гораздо удобнее.

— Мне нужно к Виве! — запротестовал я, силясь вырваться из цепких объятий.

— Никуда я тебя не отпущу! — твердо заявила Инга. — Ты же свалишься где-нибудь посреди улицы.

Она довела меня до постели, бережно уложила. Двумя взмахами руки проворно взбила подушку, подложила под голову и принялась стаскивать с меня брюки. Я не сопротивлялся, поочередно поднимал то одну, то другую ногу.