Александр Юрин - Сквозь тернии

Яська совершенно запутался в нескончаемом потоке собственных мыслей. Он помотал головой и, для пущей уверенности, прошептал себе под нос:

— Вот поймаем, тогда и видно будет… Ай!!! — Яська в порыве чувств изничтожил очередной кустик вездесущей крапивы и вновь устремился в погоню, на ходу потирая обожжённую голень.

Внезапно в зарослях что-то мелькнуло. Стриж тут же пропал из поля зрения, а по ссохшемуся валежнику вместо птицы каталась бесформенная куча чего-то серого.

Яська вздрогнул, однако тут же взял себя в руки и, что есть сил, устремился вперёд.

— Так-то от нас бегать! — довольно заключил Колька, затягивая на мешке бечёвку и мурлыча под нос какой-то весёлый мотивчик.

— Ты только не сильно его там вяжи — а то задохнётся от страха, — Яська отряхался в сторонке, искоса посматривая на улыбающегося Кольку. Одновременно он пытался определит по выражению лица недавнего знакомого, какие тот вынашивает планы, относительно дальнейшей судьбы пойманной птицы.

— Ничего. Не задохнётся. Мешок матерчатый, — Колька бережно подхватил волнующуюся под мешковиной птицу, сунул подмышку и, кивком головы, позвал Яську за собой. — Идём. Нужно его поскорее до голубятни донести.

— Почему это?

— Если так биться всю дорогу будет — может без перьев остаться.

— А!

Яська встрепенулся и пулей взлетел вверх по склону оврага — про оставленную в лопухах крынку с молоком он и думать забыл.

— Ярослав Игоревич?

Аверин вздрогнул. Оторвался от воспоминаний, глянул снизу-вверх на застывшего у скамьи незнакомца.

«Деловой костюмчик с иголочки, лакированные туфли, белые манжеты — клоун недоделанный! Не хватает только цилиндра, трости с золотым набалдашником и улыбки сытого крохобора!»

Аверин сплюнул.

— Чего надо?

— Простите… — Человек отступил на шаг, давая себя лучше рассмотреть.

— А, это снова ты, — Аверин махнул рукой. — Извини, не признал. Богатым будешь.

— Ярослав Игоревич… Моя фамилия Титов. Дмитрий Титов. Помните, я назначал вам в течение месяца встречи, но вы, либо не приходили на них вообще, либо приходили, так скажем, не совсем подготовленными.

— Да? — Аверин умело разыграл на лице недоумение. — А как это: не совсем подготовленными?

— Послушайте, Ярослав Игоревич, происходящее с вами — далеко от нормы. Вы, говоря простым языком, медленно скатываетесь, и все эти ваши попойки, только лишний раз подтверждают ту истину, которую вы, сами того не ведая, день изо дня, гоните прочь. Очнитесь же, пока не стало слишком поздно! К тому же я могу вам в этом помочь. Только, если честно, понятия не имею, зачем мне всё это нужно.

— Вот и я что-то никак не могу взять в толк, кто ты такой и чего тебе от меня нужно!

— Я всего лишь хочу, чтобы вы меня выслушали.

— Даже так? — Аверин помолчал, напоказ любуясь видом Киевского вокзала на закате дня. — И что же я должен выслушать? Разве я похож на психоаналитика или на чересчур общительного индивида? Да и какое мне дело до твоих баллад?! — Аверин грозно глянул в прищуренные глаза Титова. — А, так ты, наверное, архангел, что спустился с небес, для того, чтобы прочитать мне лекцию о высшей морали и вреде алкоголизма! Что ж, я весь во внимании, о Гавриил! Можешь приступать к прокачке мозгов.

Титов улыбнулся.

— Вам смешно, Ярослав Игоревич?

— Да просто обделать можно, как смешно! — Аверин отвернулся в сторону, посмотрел на аппетитную блондинку в облегающих шортиках и топике, что не спеша бежала вдоль набережной.

— Хороша… — заметил Титов, проследив взгляд собеседника.

— Да не наша! Если ты, конечно, не кабан при деньгах — подобные «тёлки» сейчас только на таких и ведутся, — Аверин сплюнул вслед блондинке и снова уставился на Титова. — Деньги есть? А то что-то не комильфо на голодный желудок бухтеть — на работе менеджеры достали, жопу приземлить не дадут, так и норовят все соки жизненные высосать! Одно слово, черти.

— Это уж точно…

— А тебе почём знать? — Аверин недоверчиво прищурился. — Судя по одежке, ты и сам один из этих… что мёртвого запросто уболтают.

— Ну, полноте вам, — Титов широко улыбнулся, демонстрируя идеально ровные зубы. — Тогда бы я не носился за вами по всему городу. Признаться честно, я и не думал, что проблемы возникнут именно с вами.

Аверин кивнул, на сей раз пристально следя взглядом за одинокой баржей у причала.

— Да, со мной всем тяжело. А на счёт тебя я и впрямь ошибся — больше походишь на этакого начальника, ну или, на худой конец, за управленца сойдёшь, что присматривает за чужим хозяйством.

Титов рассмеялся.

— Да, теперь вы намного ближе к истине, нежели в первый раз.

Аверин никак не прореагировал на лесть — лишь снова небрежно бросил:

— Ну, так что на счёт посидеть? Заодно и полялякаем.

— Как вам будет угодно…

— Да, ещё, — Аверин поднялся со скамьи, тут же сделавшись на голову выше Титова. — Хватит обращаться ко мне на «вы» — я этого страх как не люблю. Могу не совладать с эмоциями, а в этом случае, наше общение завершится так же внезапно, как и началось.

— Хорошо, как скажете. То есть, прошу прощения… Просто, о ‘Кей!

— Вот и славненько, — Аверин, покачиваясь, направился в сторону вокзала. — А то даже у долбанных америкосов такого обращения нет!

— Куда же ты, Ярослав?

— В харчевню «Три пескаря» — давай, шевели ластами!

— Но ведь есть же ресторан…

— На кой чёрт мне сдался твой ресторан?! — Аверин упёрся мутным взором в недоумённое лицо Титова. — Пошли, посмотришь, как у нас на вокзалах всё лихо устроено. Заодно, будет что вспомнить, когда надумаешь по старости мемуары писать, — вы ведь, богатеи, страсть как любите это дело.

Титов пожал плечами и молча устремился вслед за собеседником.

Киевский вокзал встретил запахом мочи, надсадным гулом человеческих голосов и резкими трелями локомотивных свистков. У замасленной колеи повис тяжёлый запах разогретых трением тормозных колодок. Поперек длинной платформы, у самого входа, ползал безногий старик со спутавшейся бородой.

Титов пригляделся и понял, что старик вовсе не ползает. Уродливые культи в заштопанных штанинах опирались на самодельную коляску. В руках бедняга сжимал две выструганные из поленьев колодки, при помощи которых он отталкивался от грязного бетона, катясь навстречу всеобщему безразличию. На груди инвалида покачивалась табличка: «Ветеран локальных войн».

Титова передёрнуло — он понял, что под личиной бомжа скрывается вовсе не старик.

Аверин развёл руками, проследив взгляд спутника: